Константин Аникин - Нульт: 01: Тень Победы
Секретный статус вышел городу боком — мало того, что раньше о нем практически никто не знал, так о нем еще и забыли. 'Властям новой России', - саркастично комментировал голос за кадром, — 'не было дела до Воркуйска-8. Они делили имущество'. Внезапно каждый стал сам за себя. Внезапно все стали решать деньги. А зарабатывать деньги здесь никто не умел. Все, что было у города это наука, а науку на хлеб не намажешь. Все полетело к черту. Город захлестнул хаос. Институты и заводы грабили мародеры в поисках ценных металлов, процветала черная торговля красной ртутью и обогащенным плутонием. Интеллектуальная элита, белая кость советской науки, теряли человеческий облик, убивался диктор. В городе хозяйничали бандиты, это в В8, где в советское время практически не было преступности. Зиро, в то время, без самодельной дубинки-электрошокера на улицу не выходил. Хуже всего, что режим секретности тоже никто не отменил. Никто из воркуйчан, как и прежде не имел права покинуть город. В 1992, несколько тысяч, доведенных до полного отчаяния, горожан собрали пожитки и попытались сбежать из Воркуйска. Их остановили войска, охранявшие подступы к городу, по ту сторону болота. Слово за слово, кто-то начал стрелять, и в результате сорок трупов. До сих пор, 10 октября, День Болотного Прорыва был в В8 днем траура.
В это проклятое время на экстренное совещание собралась сливки научного сообщества города: руководители крупных институтов и заводов. Ученые мужи решали, как жить дальше. Они перебрали имеющиеся в наличие ресурсы; калькуляции были неутешительны. Воркуйск-8 был связан по рукам и ногам подписками о неразглашении и болотом. Все это время город существовал исключительно на государственные средства, теперь финансирование прекратилось и городу угрожало вымирание, в самом прямом смысле. Взывать к властям было бесполезно. Ученые мужи, скрипя сердце, признали — Воркуйск-8 предали.
Выход предложил Арсений Моисеевич Глушко, семидесятитрехлетний академик, известный своими работами в области самоорганизующихся компьютерных систем. В фильм были включены фрагменты его исторической речи, что определила будущее города. 'Если мы не может покинуть болото на своих ногах, мы сделаем это при помощи технологий!', - сказал Моисеич и грохнул по трибуне кулаком. Дай вам бог здоровья, Арсений Моисеевич, подумал Зиро. Если бы не вы, страшно представить, что бы со всеми нами было.
Арсений Моисеевич считал бурно развившийся в то время Интернет перспективным направлением. Он разработал детальный план развития города, этот план предусматривал перевод всей его экономики на, так сказать, информационные рельсы. План был утвержден, и его осуществлением занялся Информационный Комитет, который возглавил и с тех пор был бессменным лидером сам академик Глушко. Первоначальной задачей Комитета была повальная интернетизация города, но в последствии Инфоком взял на себя и все остальное и превратился в главный орган власти в городе. Так в В8 случилась научная революция.
Игла была переоборудована, и стала самым большим в мире источником беспроводного Интернета. Инфоком прорубил публичные гейты в мировую IP-сеть, обеспечив доступ в Интернет из внутренней воркуйской сети. Воркуйская сеть работала на своем протоколе, что надежно защищало ее от внешнего проникновения. Инфоком обнулил большинство советских пленочных датахранилищ, переоборудовав их в гражданские банки данных. Информационный канал Иглы был общим, его пропускная способность делилась на равные доли между всеми жителями города. Каждый горожанин получил гослогин для доступа в сеть и счет в датабанках. В домах монтировались сетевые терминалы. Глобальная Сеть пришла в каждый дом.
Воркуйск-8 подоспел к началу Интернет-революции во всеоружии. Огромная пропусканная способность скорость канала Иглы, наличие мощных компьютеров, и главное, воркуйская плёнка, на которой, собственно, и стояло все благополучие города. Уникальная разработка воркуйских ученых из НИИИП (Научно-Исследовательского Института Информационных Полимеров) надолго опережающая время. Один сантиметр этой, почти невесомой, черной как деготь, ленты вмещал 1 терабайт данных. До сих пор секрет производства этой пленки оставался главным секретом Воркуйска-8. К такой информационной емкости во внешнем мире до сих пор никто и близко не подобрался.
Воркуйчанам, что делать, пришлось осваивать информационные технологии. Первой из информационных технологий было освоено пиратство. В фильме слово 'пиратство' не звучало, авторы предпочитали более обтекаемые формулировки, типа 'свободного информационного обмена'.
За считанные месяцы город превратился в неофициальную информационную столицу мира. Здесь занимались всеми видами манипуляции с данными — купля-продажа, транзит, хранение, поиск и обработка. Через год после интернетизации города, почти половина мировых сайтов физически хостились в В8, хотя и мало кто об этом подозревал. В середине девяностых, Воркуйск-8 сделал огромные деньги на буме доткомов, причем во многом, именно бурная деятельность Воркуйска на сетевых просторах и стала причиной этого бума. В город потекли деньги; тоненький финансовый ручеек очень скоро превратился в бурный денежный поток. Прошлые раны потихоньку затягивались — за два года город по уровню жизни обогнал Швейцарию. В город потянулись автокараваны с товарами со всего света.
Скоро в карельских болотах так сильно запахло деньгами, что их запах учуяли и в Кремле. Власть вспомнила про Воркуйск-8. На город посыпались распоряжения и приказы, затем прибыла правительственная комиссия с инспекцией. Архивная видеопленка сохранила их изумленные лица — они думали, что едут в болото, а попали в будущее. Разумеется, им тут же захотелось все тут приватизировать, продолжали язвить комментаторы. Но этот трюк с В8 не прошел. Комиссия была встречена массовыми демонстрациями протеста. Никто не собирался им ничего отдавать. Новую российскую власть выдворили из города под дулами автоматов.
Так начались русско-воркуйская война. Через некоторое время федеральная власть вернулась обратно, на этот раз, на танках. Инфоком был готов к такому повороту событий и дал зал из Пульсара, лазера с ядерной накачкой, опытного образца советского антиспутникового оружия. Этот момент в фильме Зиро нравился больше всего (3D драматизация): красный луч прошивает насквозь колонну российских Т-72, 'которые должны были раздавить их свободу'. На самом деле это был первый и единственный залп Пульсара — это было одноразовое оружие. Но в Кремле об этом не знали. Россия к тому времени уже воевала в Чечне, и поэтому вооруженное подавление 'воркуйского мятежа' было признано нецелесообразным. Бомбить город не стали — Кремлю Воркуйск-8 нужен был целым и невредимым. Было решено брать город измором. Москва объявила блокаду Воркуйску, и перерезала единственную транспортную артерию, соединявшую город с Большой Землей. Вот тогда-то и начался самый ужас. Денег в городе было до черта, но это ничего не решало, на них ничего нельзя было купить. Да, в городе делали лазеры, собирали спутники, но даже хлеб привозили из-за болота. В В8 вновь были введены продовольственные карточки. Начинался голод, люди умирали от недостатка лекарств. Как мать Зиро — она слегла с острой пневмонией, в этом болотном климате, это было проще простого. Ее могли спасти, если бы в больнице были антибиотики. Блокада стоила жизни многим (показывали мемориал блокадникам) в основном, пожилым людям, после войны, население города заметно помолодело. Город держался только на добровольцах-сталкерах, они пробирались на Большую Землю через болото и тащили как могли, купленные на валюту, еду и лекарства. Воркуйск-8 никогда не забудет ваш подвиг, торжественно поклялся телевизор, пока по экрану полз длинный список утопших. Но это лишь оттягивало конец, и в Кремле считали часы до капитуляции Воркуйска-8. Но город не сдался. От голодной смерти Воркуйск-8 спасло болото, то самое болото, в котором был корень многих его проблем. Городские биологи начали разводить сине-зеленую водоросль спирулину, которой, естественно, было великое множество на болоте. Из спирулины пекли болотный хлеб, что-то вроде африканских лепешек дахэ, и кормили им народ. 'Спирулина платентис недалеко ушла от того первичного супа, из которого возникло все живое. Эта водоросль чрезвычайно богата протеинами, в ней содержится полный набор аминокислот, витаминов и микроэлементов, необходимых для жизни человека', - назидательно сказал с экрана Федор Петрович Куликов, тот самый ученый-болотовед, первый додумавшийся накормить воркуйчан болотной тиной. Зиро вспомнил все эти ежедневные очереди за пайкой хлеба и поежился.
Угроза голодной смерти отступила, и город начал борьбу за свою независимость. 'Это была особая война: без ружей и бомб. Это была информационная война'. Комитет вел тонкую игру. Коммуникации всегда были слабым местом России, Воркуйск-8 активно воздействовал на российское инфопространсво: глушил одни сигналы, искажал другие, подменял и передергивал, дестабилизируя, таким образом, общественно-политическую ситуацию. Комитет как мог, дискредитировал российское руководство — Игла на весь мир испускала грязные волны черного пиара. Попутно осуществлялись и другие мелкие диверсии, типа угона спутников. Однако главной целью воркуйских атак стала российская экономика — самое больное место новой России. Воркуйск-8 играл на мировых биржах через подставные фонды, сбивая цены на энергоносители, основу экономики РФ. В конце концов, местным финансовым хакерам удалась обвалить внутренний рынок ГКО, что привело к коллапсу рубля 17 августа 1998 года. В России разразился жесточайший экономический кризис. По телеку показали сначала длиннющие очереди россиян в банки, а затем ликующие толпы воркуйчан. День российского дефолта стал днем независимости Воркуйска-8, 17 августа отмечался как государственный праздник. Россия сняла блокаду, и противники сели за стол переговоров. Кремлю срочно нужны были деньги, которые были у В8, и за это он готов был дать городу вольную, рассудив, что лучше потерять один город, чем всю страну. Стороны договорились — Москва получила деньги, а В8 экономическую и политическую независимость в границах болота. Цена свободы была, мягко говоря, высока — эти числа, что бежали сейчас по экрану, не умещались ни в поле зрения, ни в границы разумного. Цифры бежали на фоне монструозных рублевских особняков. Авторы намекали, как были потрачены эти деньги.
