Наталья Артюшенко - Критическая точка
«Надо же так опозориться!» — Брайбер побагровел.
— Не ожидал от вас подобной небрежности, — Головин скривился. Мелана хихикнула. Она-то была в полном порядке, даже прическу высокую успела навести.
— Приведите себя в порядок. Ваш план я утвердил. Так что приступайте, и пожалуйста, больше не опаздывайте, — и отключился.
Брайбер понял, что его ждут веселые времена.
Глава 5
Крупный мужчина с редкой проседью в дорогом черном костюме стоял на балконе, опираясь ладонями на лепные перила. Глубокие глаза под кустистыми бровями скользили по зеленоватой воде.
Президентский дворец системы Такс построили двухэтажным. Огромный комплекс с галереями и переходами, холлами, гостиными, зимними садами, спальнями и рабочими кабинетами, бассейнами и даже миниатюрным космодромом, правда о нем мало кто знал, расползся вокруг единственного на планете сохранившегося озерца.
На балконе южного крыла, где Иллорин Солт сейчас слушал доклад секретаря, хорошо дышалось. От воды веяло свежестью, а здесь на Таксе весь следующий сезон этим мало кто сможет похвалиться. За спиной Солта секретарь бубнил список текущих дел, но президента мало занимала эта речь. Он почти не вслушивался. Его больше беспокоила возросшая активность агентов Службы Контроля. Ох, как же они ему мешали.
«Вышвырнуть бы этих пройдох прочь!»
Рано показывать зубы, пока им хватило и оплеухи, а как еще назвать этот фарс с судом над Ироном. Иллорин усмехнулся. Здорово получилось.
Как шилом боль, пронзила левый висок. Мерзкий шепоток в голове:
«Приветик, а к тебе гости».
Какая-то сволочь опять смогла влезть в его голову. Врачи и техники все как один твердили, что это невозможно технически. Магистраль имеет столько степеней защиты. Оказывается, возможно! Очень даже!
Солт вцепился в перила. Он сопротивлялся чужому воздействию изо всех сил.
«Не старайся, не получиться, — шептал ненавистный хрипловатый голос, — Тебе от меня не избавиться, пока я сам не захочу».
«Что тебе надо?!»
Хорошо, что Солт стоял спиной к секретарю и тот не видел перекошенного от боли лица и крупных капель пота, катившихся со лба.
«Не мне, тебе. К тебе гости из любимой тобой Службы».
«Ну и что? Их и так тут, как грязи. Одним больше, одним меньше».
«Не скажи. Тут дело особое. Нас касающееся. Ты же не хочешь меня расстроить?»
Боль усилилась. Каленым гвоздем жгло висок. Иллорин скрипел зубами.
«Нет, не хочу!»
«Поэтому их надо нейтрализовать до того, как они начнут копать. Я понятно объясняю?»
«Понятно, понятно!»
«Смотри не пореши их случайно. Мужчину и женщину, как появятся, брать сразу. Они через седьмую точку связь искать будут. Смотри не перепутай! Закрыть их нужно живыми, но чтоб не всплыли. Повтори!»
— Чтоб не всплыли, — вслух произнёс Иллорин.
— Что простите, господин президент? Кто не всплыл? — вылез из-за спины секретарь, — Я не расслышал!
Голос убрался из головы, а с ним пропала и боль. Солт перевел дух. С широкой улыбкой он повернулся к подчиненному:
— Ничего страшного, Эдвин. Жарко, однако, — широкая красная ладонь смахнула пот со лба, нужно было остаться в одиночестве и поразмыслить, — Ступайте. Я вами доволен, идите и устройте себе выходной.
Очкарик, похожий на восклицательный знак, покраснел:
— Но как же, господин президент, на сегодня столько дел?! — удивился он.
— Ничего страшного, думаю, я тоже заслужил выходной. Просто, перед уходом перенесите все дела на завтра. А завтра с новыми силами, в новый бой.
— Да, да, конечно, как пожелаете, — секретарь поклонился и стал похож на знак вопроса.
— Идите! — более настойчиво произнес президент.
Солту нужно было срочно выпить. А пить при подчиненных дурной тон.
Секретарь у двери балкона задержался на секунду:
— Вызвать вам милт Джодди?
Эта дамочка числилась в официальных любовницах Солта, если конечно любовницы бывают официальными.
— Не стоит, я просто хочу отоспаться, а теперь ступайте и отдохните на славу. Завтра у нас будет трудный день.
Иллорин подождал, пока хлопнет дверь, неспешно прошел в кабинет. Толстый шерстяной ворс ковра заглушил звук шагов. Походка у Солта была тяжелой, да при таком большом росте и немалом весе неудивительно. Он ловко обогнул массивный стол, за ним в углу находился бар замаскированный под книжный шкаф. Потайная дверка звякнула и распахнулась. Среди зеркальных стенок и кучи стаканов стояла одинокая бутылка.
Солт пил только водку, которую умельцы из системы Глац-23 гнали из сока гвиллы, местного то ли животного, то ли растения. Гвиллы были опасны, а сок их ядовит, ошибся в пропорциях при перегонке и куча трупов тебе обеспечена. Для любителей пощекотать себе нервы пара стаканчиков этой дряни была самое то. Бутылка этой водки стоила целое состояние.
Иллорин вздохнул невесело. Потянулся к ней. Сейчас ему совсем не хотелось щекотать нервы, просто другой выпивки в кабинете не было. Пару тактов помедлил, а потом решительно наполнил хрустальный стакан, поднял его и поднес к губам, но глотнуть не успел.
Из темного простенка между высокими шкафами вынырнула тень. Хриплый голос из-за спины прям в ухо:
— Здравствуй братик, что и не угостишь даже, сам в одно рыло хлебать будешь? Жадный, ты, — тяжелая рука опустилась Солту на плечо.
Тот аж подпрыгнул. Сердце ухнуло, рука дрогнула, и стакан вылетел из руки. Половина на ковер, половина на брюки.
— Сволочь! Чтоб ты сдох, придурок проклятый! — выдал Солт, отряхивая брюки, — Вечно ты со своими штучками! Так и до инфаркта довести не долго! Как ты здесь оказался?
— Ну, долго ли умеючи, — седой пожал плечами и рухнул в президентское кресло, — Так за что пьем? Что обмываем? Ты наливай, не стесняйся. А еще про закуску не забудь, а то на твоих казенных харчах можно и язву заработать.
— То же мне, узник, — фыркнул президент, — всем бы с таким комфортом сидеть. А ты еще и не доволен!
Уборщики активировались. Маленькие серебристые паучки потянулись вереницей к луже. Пара тактов и они все убрали, даже штаны высушили и стрелки нагладили.
Ирон крутился в огромном кожаном кресле.
— Ага, вот сам бы и сел, раз такой комфорт любишь. Ненавижу пауков, — сказал он, стряхивая с себя заплутавшего малютку.
Металл заскрежетал под его ногой.
— Ты поаккуратней, они, между прочим, денег стоят, — возмутился Солт.
— Ты ж не свои кровные платил.
Иллорин покачал головой. Он как раз делал заказ на обед:
— Ты бы не светился, а то сейчас пожрать принесут.
— Ладно, — нехотя Ирон подобрал длинные ноги и повернул кресло к окну.
Высокая ушастая спинка скрыла его от входа. И как раз дверь распахнулась, старый седой официант вкатил дребезжащую посудой тележку. Опытные руки быстро сгрузили деликатесы на низкий столик, стоявший между двух низких кресел, у камина.
— Огонь разжигать?
— Нет, спасибо. Вы свободны, можете идти.
Вышколенный слуга поклонился. Тележка протарахтела к выходу.
Кресло резко развернулось.
— Что слабо установить псевдореальность? — усмехнулся Ирон, — Мало заработал на предыдущей партии глеона? Развел и кормишь дармоедов.
Иллорин подошел к столику с бутылкой и стаканами.
— Ты бы не болтал лишнего. В некоторых смыслах люди лучше, чем все эти новомодные штучки. Я люблю все натуральное, — стаканы дружно звякнули о стол, и пахучая жидкость полилась в хрусталь, — от людей до еды. Могу я позволить себе такую слабость?
— Можешь, конечно. Ты и позволяешь себе очень многое, — это было то ли утверждение, то ли упрек.
Солт аккуратно опустился в кресло, сдернул салфетку с тарелки и постелил ее себе на колени.
— Чего застыл, падай рядом. Выпьем.
Ирон соскользнул с крутящегося кресла и уселся напротив.
— Я только за, — он потянулся к стакану, — за что пьем?
Солт поднял стакан и подцепил на вилку кусок маринованной рыбы.
— За твое освобождение, братик, черти б тебя побрали! Надо же, наградил бог таким братцем! Вечно одни проблемы с тобой.
Водка похолодила горло и растеклась теплом в желудке. Ирон почувствовал, что чертовски голоден, даже спорить со старшим братом не хотелось. Тарелка с жаркое выглядела и пахла так завлекательно. Схватил руками кусок пожирнее и впился в него.
— Обалдеть, как готовят твои повара, — он жевал и причмокивал, — Не, они не дармоеды. Машинка, как не программируй, никогда так вкусно не приготовит.
— Опять руками, — Иллорин покачал головой, — мало тебя мать порола за это в детстве.
— Ну, — пожал плечами гроза босаргов, — полжизни прожил уже поздно меняться. Это ты братик, вечный чистоплюй, замараться боишься, а нам бандитам все можно. Давай рассказывай, что у тебя за дела?
