Ульяна Динова - Я беду от тебя отведу
Я долго не решалась зайти в бабушкину комнату, но всё же заставила себя это сделать. На тумбочке у её кровати с незастеленной отсыревшей постелью в беспорядке были разбросаны пачки таблеток и ампулы с лекарствами. Я взяла одну из ампул двумя пальцами и поднесла к глазам, чтобы рассмотреть название. Значит, всё действительно было настолько серьёзно… Я стиснула зубы. Ну почему она не рассказала мне о своей болезни? Ведь тогда бы у меня был шанс… Это я во всём виновата, оставив её надолго одну из-за своей безумной, нелепой страсти! Мне нет оправдания… Я сняла со шкафа потрёпанного плюшевого медвежонка, которого бабушка хранила как память о моём детстве, и сотряслась от беззвучных рыданий. Не в силах более сдерживаться, я расплакалась впервые за долгое время. Болезненный спазм в животе заставил меня согнуться пополам и я упала на пол. Скорчившись и подтянув коленки к подбородку, я заревела во весь голос громко и протяжно, судорожно прижимая к себе медвежонка.
Я предавалась страданиям до тех пор, пока не раздался какой-то подозрительный шум на улице: что-то упало снаружи и покатилось по земле. Я перестала рыдать и подняла голову, прислушиваясь. За окном быстро промелькнула чья-то тень.
— Кто здесь? — крикнула я, вскакивая на ноги.
Я выбежала во двор и увидела дырявый эмалированный тазик, раскачивающийся на земле возле рассыпавшейся поленницы.
— Кто здесь был? — спросила я у Джека.
Он заскулил и сделал волчок вокруг себя.
— Ты не прогнал его? Кто это был?
— Друг или враг?
Пёс снова покрутился, дружелюбно помахивая хвостом, и как-то чудно тоненько тявкнул, словно вдруг впал в детство, превратившись в щенка. Мне даже показалось, он улыбается.
— Наверное, птицы… — решила я.
Я сходила к машине за провизией, чтобы накормить Джека. Он никак не мог наесться. Я скормила ему почти все припасы тушёнки.
В моей комнате ничего не изменилось с тех пор, как я была здесь в последний раз. На столе лежала стопка нераспечатанных писем, адресованных мне. Я вскрыла одно из них и извлекла фотографию счастливо улыбающейся женщины с ребёнком на руках. Я вспомнила ту, самую первую мою «клиентку». Значит, всё-таки получилось…
Света в доме не было — электричество в нём уже давно отключили. Я нашла на кухне в чулане запасы стеариновых свечей.
Затопив печь и приготовив себе на скорую руку нехитрый ужин, я легла на кровать, не раздеваясь, и несколько часов посвятила воспоминаниям о прошлом и размышлениям о причинах, которые заставили меня покинуть Город. Наевшийся Джек дремал на полу, ворча во сне и нервно подёргивая лапами.
С утра я отправилась к утёсу, чтобы пополнить запасы глины. Для этого мне пришлось выдолбить несколько кусков ножом, поскольку она основательно промёрзла.
Возвращаясь обратно, я увидела Надежду — жену соседа Алексея, — с любопытством заглядывающую через калитку во двор моего дома. Я окликнула её, поздоровавшись. Женщина вздрогнула, обернулась, посмотрела на меня с непонятным ужасом и снова, как и вчера, торопливо убежала к себе. Постояв в замешательстве несколько секунд, я решительно направилась к дому соседей и постучала кулаком в их дверь, чтобы потребовать объяснений.
Мне открыл Алексей — заспанный и небритый, — скорее всего, он сильно «поддавал» несколько дней подряд.
— Что тебе? — не очень-то любезно спросил он, не здороваясь.
— Почему она убежала, едва увидев меня? — не скрывая раздражения, поинтересовалась я. — Я вам что — прокажённая?
— Я поговорю с тобой, но не здесь, — понизив голос, сказал он. — Пойдём за дровяной склад, чтобы Надежда нас не слышала.
— Здесь были твои подруги, — начал он, прислонившись боком к стене сарая и закуривая сигарету.
— Какие ещё подруги? — нахмурилась я.
— Они так сказали. Московские… Заявили, что пришли мстить за тебя. Обе — очень яркие, эффектные. Одна такая — высокая, красивая, с голубыми волосами, а вторая — блондинка — нервная, и худющая как смерть.
По описанию походило на Лауру и Киру. Вот стервы! Почему они никак не оставят меня в покое? Похоже, они задались целью сделать моё существование невыносимым, настроив против меня всех и вся. Они изучили историю моей жизни, узнали все слабые места, и решили отомстить таким подлым и мерзким способом!
— Они мне не подруги… — безжизненным голосом произнесла я.
— Неважно, кто они тебе; важно, сколько у нас из-за них народу пострадало, — мрачно сказал сосед. — Считай, почти в каждом доме случилась какая-то беда: у кого пожар, у кого болезнь или несчастный случай. Даже поп у нас тут ходил по домам в округе, окропляя всех святой водой, но и это не помогло. В прошлом месяце похороны были чуть ли не через день.
— Они мне не подруги, — горько повторила я. — Это мои враги.
— Даже если это и так, всё равно тебе лучше уехать. Народ будет связывать произошедшее с тобой. Люди считают, что это именно ты навлекла на наш город неприятности.
— Мне нужно навестить могилу бабушки…
— Её похоронили с левой стороны… Помнишь, где сосенки начинаются? Табличка там есть. Но мой тебе совет… Уезжай-ка ты лучше, да поскорее. Сходи на могилку Анны Михайловны и… В общем… прощай.
Алексей бросил недокуренную сигарету в снег, повернулся и ушёл в дом.
Велижское кладбище… Я заметила много свежих могил, покрывших ранее нетронутую землю. Видимо, Алексей не преувеличил масштаб чудовищных бед, свалившихся на головы ни в чём не повинных жителей, благодаря стараниям проклятых ведьм. На самом краю кладбища я отыскала запорошенный снегом маленький холмик с казённой табличкой, на которой было указано имя бабушки и даты её рождения и смерти. Комок в горле снова причинил мне боль, но заплакать я так и не смогла: наверное, все слёзы были выплаканы ещё вчера. Постояв недолго над могилой, я воткнула в мёрзлую землю несколько искусственных цветков и ушла прочь. Надо будет позаботиться о памятнике и оградке…
Глава седьмая СТОЛКНОВЕНИЕ С ЖИТЕЛЯМИ ВЕЛИЖА
Я нахожусь в своём городе чуть больше суток, но чем дольше я здесь нахожусь, тем сильнее ощущаю напряжённую атмосферу, насквозь пропитанную липкой враждебностью.
Тишина оказалась затишьем перед бурей.
Сосед предупреждал меня о грозящей мне опасности, но я не послушала его, решив остаться в городе ещё на одну ночь, — и моё упрямство едва не обернулось трагедией.
Ибо ночью случился погром.
Сначала я услышала в отдалении какой-то странный гул, который по мере приближения превратился в многоголосье большого скопления людей, и вскоре у меня уже не было никаких сомнений в том, что под самыми моими окнами гудит огромная толпа. В следующий момент с разных сторон раздались стуки в стенах — то одиночные, то градом. Я поняла, что находящиеся снаружи кидают в мой дом камни. Один из камней влетел в комнату, разбив окно.
Я вышла на крыльцо, рискуя быть убитой на месте, и едва успела отскочить в сторону, как в дверь ударило несколько булыжников.
На улице творилось что-то невероятное! Мне показалось, что возле моего дома собрался если не весь город, то добрая его половина. Пришедшие уже сломали калитку и повалили на землю забор. Кругом что-то горело и полыхало, люди держали в руках зажжённые факелы и… Господи! Да это же Средневековье какое-то!
— Что вы против меня имеете? — крикнула я толпе. Голос мой дрожал от обиды и злости. — Говорите же, ну! Скажите прямо сейчас!
— Тебе не место здесь, сваливай! — с ненавистью ответил мне из толпы чей-то нетрезвый голос, к нему присоединилось ещё несколько, выкрикивая оскорбления в мой адрес, вплоть до пожеланий смерти, вперемешку с нецензурной бранью.
— Ишь ты, как разоделась! — со злобной завистью заметили впереди стоящие женщины, в одной из которых я узнала Светлану — парикмахершу с соседней улицы, которой я в прошлом году отказалась делать приворот на директора хозяйственного магазина.
Со слабой надеждой я посмотрела в окно Алексея, — тот робко подглядывал за происходящим на улице сквозь щель между шторами, но заметив, что я смотрю на него, быстро задёрнул занавеску и погасил свет.
— Что мы с ней церемонимся? Сжечь ведьму! Разжигайте костёр!
Безумствующая толпа двинулась на меня. В моих глазах вспыхнул огонь: я приготовилась обороняться от нападающих с помощью своего дара. Идущие в первых рядах ахнули и остановились от неожиданности, — видимо, в темноте мои глаза произвели на них устрашающий эффект.
— Глаза! Смотрите! Её глаза! — заверещал кто-то тонким голоском.
— Надо выколоть ей глаза! — нашёлся некто посмелее.
— Семёныч, стреляй же! Давай, грохни её — и дело с концом!
Я ужаснулась, увидев в толпе человека с охотничьим ружьём. Неужели, они и вправду собирались меня убить?!
