Виктор Зацев - Drang nach Osten по-Русски. Книга вторая
В результате, однако, всеобщего восстания не получилось. Выявленные очаги сопротивления были подавлены прибывшими войсками жестоко и быстро. Огромную роль в этом сыграла радиосвязь, имевшаяся у правительственных отрядов, и добровольные помощники контрразведчиков — крепостные крестьяне. Пока заговорщики рассылали гонцов и уточняли свои планы, отдельные отряды баронов и епископов были выслежены и разгромлены. А показания немногочисленных выживших пленников помогли в полной зачистке остальных противников режима. Впрочем, на судах выжившие пленники были осуждены не за восстание, а за обычную неуплату налогов. После чего, вместе со своими семьями и семьями погибших соратников отправились осваивать необъятную прерию Северной Америки или устье реки Конго, в зависимости от виновности.
Причём, таких восстаний оказалось на удивление мало, не зря немцев, всегда обвиняли в законопослушном поведении. Под конфискацию попали меньше четверти монастырских и дворянских землевладений. Остальные крупные феодалы, как и подавляющее большинство епископов и монастырей, предпочли выплатить огромную сумму налога на землю и недвижимость, нежели рисковать утратой всего имущества. Собранных средств оказалось неожиданно много, налоги с новых земель превысили доходы с островной территории Новороссии, где давно закончились налоговые каникулы для православных подданных. В руках у наместника Головлёва оказались огромные суммы денег, дававшие возможность заняться проведением некоторых планов непосредственно после Нового года. Учитывая, что часть собранных средств оседала у губернаторов, которые сами направляли необходимые деньги на нужды образования, строительства, промышленности и прочие проекты, налоги новая власть в 1593 году спешила выскрести до дна. Пока новоявленные подданные не перешли в православие или не передали свои земли и замки государству, избавившись от налогов.
— Открывай, — последний раз стукнул дверным кольцом о полотно ворот епископства денщик капитана Строгова. Ворота начали открываться, во дворе уже встречал губернатора сам епископ, со смиренным лицом, соответствующим его сану. Русы спешились, чтобы зайти во двор пешком, отдавая дань уважения хозяину.
Самого капитана хозяин сразу повёл в свои покои, где спешно накрывали на стол. Епископу предстояло сильно удивить своего гостя, о чём Строгов пока не догадывался. Дело в том, что епископ Ютерборгский решил перейти в православие, потому надеялся подробно и обстоятельно выторговать себе часть налога на земли и недвижимость. Под тем предлогом, что до конца года ещё пара месяцев, за которые православные подданные не должны платить налоги. Пока гость с хозяином утоляли голод, разговора о делах никто из них не вёл, всё-таки Средневековье, приём пищи считался святым делом. Но, перейдя к чаю, епископ не выдержал и рассказал губернатору свои планы по переходу в православие.
Строгов, конечно, знал о переговорах епископа с православным митрополитом Веймарской губернии Кириллом. Знал даже точную дату такого перехода и новый церковный чин, что был обещан Ютерборгскому епископу. Но, желая потрафить хозяину, сделал вид, что приятно удивлён и рад пойти навстречу такому благородному делу. Тем более, что подобный ход был три дня назад согласован с самим наместником. Если епископ первый не заведёт речь о снижении годового налога за недвижимость и земли, губернатору придётся сделать широкий жест самому. Расхваливая поступок епископа, Строгов допил чай, после чего хозяин предложил пройтись.
Хитрый немец сильно рисковал, переходя в православие, он был первым католиком такого высокого ранга, решившимся поменять конфессию. Потому он непременно хотел произвести на губернатора хорошее впечатление, с этой целью предложил прогуляться. Прогулка, в отличие от услышанной новости, действительно произвела сильное впечатление на капитана Строгова. За прошедший год земли епископа изменились настолько серьёзно, что трудно было в это поверить. Прогуливаясь по аккуратным дорожкам, посыпанным белым песком, капитан откровенно любовался переменами.
Оранжерея, застеклённая огромными стёклами, была и год назад, но, её расширили почти вдвое. Прудик с плавающими лебедями и утками тоже был, но на плотине уже работает установленная турбина для гидроэлектростанции. На провода, идущие от плотины к замку епископа, Строгов обратил внимание лишь сейчас, стараясь вспомнить, какое освещение было в столовой. Зрительная память подсказала, хотя освещение не включали, лампы в замке заменены на электрические. «Молодец, епископ, — мысленно похвалил своего хозяина губернатор, знавший стоимость электротурбин».
Поднявшись на плотину, хозяин показал раскинувшиеся внизу мастерские и склады. Там, судя по всему, на электрической тяге, работала лесопилка, возле которой под навесом сушились аккуратные штабеля досок. Чуть дальше высились пирамиды сложенных брёвен, готовых к распиливанию. Ровной линией уходила к горизонту железнодорожная насыпь, на которой не хватало лишь шпал с рельсами.
— Сейчас на пилораме получаем до двадцати кубометров досок за день, — обстоятельно пояснял радушный хозяин, заметивший одобрение на лице губернатора. — Доска в основном «сороковка», хотя каждая пятая доска идёт «двадцатка». В соседней мастерской работает циркулярная пила, где часть досок кромим и обрезаем в нужный размер, при необходимости.
— Лес чей? — Поинтересовался капитан.
— Лес мой, как видите, сосна и ель, самые ходовые породы. Возить приходится недалеко, по соседству настоящие дремучие заросли. Проблема с вывозом готовой продукции, если поспособствуете прокладке чугунки, производство досок можно удвоить и утроить. Моё хозяйство сможет всю губернию обеспечить пиломатериалом.
— Хорошая идея, постараюсь договориться со строителями дороги. — Губернатор сделал отметку в памяти. — А там, что такое дымит?
— Кирпичный завод работает, местная глина давно используется для строительства. Будет чугунка, кирпич тоже можно вывозить в любых разумных количествах. Мне бы ещё специалистов выписать из Новороссии, чтобы целлюлозу производить. Из неё, говорят, кроме бумаги, можно и ткань получать?
— Можно, конечно. Но, Вы рискуете остаться без своего богатства. Вырубите леса, что останется наследникам?
— Что Вы, Иван Сергеевич, вырубки мы сразу засаживаем сосной и дубом, чтобы берёзой и осиной не зарастали. Осинники, они для зайцев и оленей, конечно хороши, но деловая древесина важнее охоты. — Епископ задумался и решил рискнуть. — Как Вы видите, герр губернатор, у меня не только доходы, но и огромные затраты идут. Насыпь для чугунки только чего стоила, да электричество это кусается ценами. Нельзя ли решить вопрос о снижении налога, тем более, что я скоро православным стану, как и мои крестьяне. Тогда Новороссия семь лет ничего с нас не получит.
— Можно, конечно, можно, Георгий Оттович, если позволите Вас так называть. То, что Вы сделали, даст для развития губернаторства и всех его жителей, гораздо больше, нежели налоги.
Глава восемнадцатая
Клавдий Аквавива, пятый генерал Ордена иезуитов, созданного меньше шестидесяти лет назад великим Игнатием Лойолой, неподвижно стоял на мостике корабля, вошедшего в бухту Неаполя. Привычный цепкий взгляд машинально подсчитывал количество кораблей под разгрузкой, рыбачьи лодки вдоль причалов. Ноздри мужчины втянули запах свежей рыбы, выброшенных на берег водорослей, с примесью легкого аромата специй, принесённого с торговых кораблей из Турции. Запах детства, тех далёких лет, когда босоногий мальчишка Клава бегал по улицам родного Наполи. Губы старика невольно дрогнули в слабом подобии улыбки, только из-за этого запаха он любил возвращаться в родной город. Всё остальное в Неаполе его не интересовало, только первые минуты въезда в родной город, первые запахи, напоминавшие детство.
Увы, спустя пару минут очарование пропало, и мысли генерала вернулись в деловое русло. Что же такого интересного сказал захваченный магаданец следователю, что тот прислал срочный вызов? Неужели этот безумный пьяница выложил не только сказки о своей стране, но и привёл реальные доказательства этих рассказов? Возможно, он рассказал о каких-то кладах или артефактах, привезённых из своей далёкой родины? Скорее всего, так, иначе к чему намекать в письме на желательность присутствия генерального прокуратора, отвечающего в Ордене за казну. Приняв это предположение за основную версию, генерал начал спускаться с мостика к сходням, возле которых его уже ожидали двое охранников и прокуратор с небольшим саквояжем.
Спустя пять минут иезуиты уселись в ожидавшую их карету, направляясь в пригород Неаполя. Там, в старом замке, давно перестроенном под обычное домовладение, их ожидал следователь по особо важным делам Ордена, доверенный человек генерала, два месяца допрашивавший захваченного в Швеции магаданца. Полчаса неторопливой поездки по городу завершились во дворе нужного дома, где уже предусмотрительно были открыты ворота. Едва карета заехала во двор, как ворота оказались закрытыми. Генеральный прокуратор начал выходить из кареты, когда генерал обострённым чутьём хищника почувствовал опасность. Он крикнул охранникам об опасности, но, опоздал.
