Сергей Соболев - Скриптер
– Начиная с доисторических времен и заканчивая тем, что принято считать или именовать «будущим».
Павел Алексеевич слегка подтолкнул в спину Логинова, приглашая его тем самым пройти вовнутрь этого подземного помещения.
– Именно этим, редактурой одного – лишь одного из числа, близкого к гуголу! – ответвлений мегаскрипта, мы сейчас с вами, Логинов, и займемся.
Они прошли во вторую – дальнюю от входа – «камору». Это сводчатое помещение весьма походит на то, в котором Дэну уже довелось побывать. Одна стена – дальняя – выложена из какого-то гладкого материала, окрашенного в ослепительно белый цвет; другие стены сложены из темно-красного обожженного кирпича. Даже пол с каменным покрытием, напоминающий средневековую брусчатку, – в средней части помещения – имеет тот же едва заметный глазу наклон к дальней стене «погреба», что и в подвале под глазной клиникой.
Но имеются и кое-какие различия. В правой части этой «каморы», за колонной – там, где в подвале глазной клиники установлено оборудование Окулиста – имеется невысокий, сантиметров в двадцать, дощатый настил. Здесь стоит стол и стул; чуть далее, в правом – дальнем – от входа углу установлена металлическая конструкция треугольной формы высотой около двух метров.
Дэн удивленно уставился на четвертого члена их небольшой команды; тот, услышав шаги, оторвался от своих занятий, и, покряхтывая, поднялся из-за стола.
Это был человек весьма преклонного возраста; судя по его сутулой спине, по изрезанному морщинами лицу, по седым тонким прядкам волос, окаймляющим обтянутый желтоватой, со следами пигментации, кожей череп, ему далеко за восемьдесят. Но, что удивительно, глаза у него были молодыми, зоркими; человек этот, которого Дэн прежде никогда не видел, смотрел на него с неподдельным любопытством, со свойственным более молодым поколениям интересом.
– Здравствуйте, Петр Иммануилович, – Редактор протянул Часовщику ладонь. – Удивительно… Гильдия третий раз подряд включает именно вас в нашу бригаду.
– Доброй ночи, Павел Алексеевич, – глуховатым голосом отозвался ветеран, пожимая руку давнему знакомому. – Знаете, я сам удивлен этому обстоятельству. Вы же знаете наши порядки…
Павел Алексеевич ответно покачал головой. В свое время он занимал довольно высокие посты, так что имеет достаточно полное представление о том, как функционируют отдельные службы и подразделения Московской редакции. Любопытно, что в Гильдии часовщиков, при том, что эти люди работают с точными приборами и отличаются педантизмом, издавна заведен порядок, согласно которому за назначение того или иного сотрудника отвечает не начальство, но Его Величество Случай. Диспетчер, получив заявку из ВГРТК на включение часовщика в дежурную бригаду, равно как и в экстренных ситуациях, поступает следующим образом: запускает шарик по вращающемуся рулеточному колесу, разбитому на двадцать четыре сегмента… Каждый член Гильдии имеет свой номер. В чью ячейку падает шарик, тот и отправляется на задание.
Часовщик улыбнулся, показав белые фарфоровые зубы.
– Рулетка, Павел Алексеевич… что тут еще добавить.
– Я рад, что мы опять будем работать вместе, – сказал Редактор. – Правда, на этот раз не я здесь главный, а вот этот молодой человек.
Он кивнул на стоящего рядом с ним парня.
– Знакомьтесь… Петр Иммануилович, старейший член Гильдии часовщиков! Самый лучший специалист по времени, с кем мне только доводилось работать.
– Вы слишком добры ко мне, Павел Алексеевич…
– А это наш дебютант, наш начинающий коллега, – Редактор коснулся локтя парня. – Даниил Логинов, стажер Московской редакции.
– Можно просто – Дэн, – сказал новоявленный стажер. – Рад знакомству.
– Работать в канале сегодня будет Логинов, – продолжил Павел Алексеевич. – Ну а я буду присутствовать здесь в качестве инструктора-наставника.
Он подошел к металлической конструкции, которую установили здесь помощники Часовщика. Положил ладонь на одну из двух боковых граней; с усилием, перенеся вес, – как бы опершись – надавил на этот холодный неподатливый металл…
Конструкция выглядит, по крайней мере, на ощупь, весьма и весьма прочной. Рельсовые балки, сваренные в местах стыков, составляют вместе грани треугольника. В центре нижней балки – она же является основанием самого этого остроугольного треугольника – имеется отверстие для крепежа центрального «пера» и балансира с грузом.
Нижняя балка, в свою очередь, приварена – по диагонали – к четырехугольной формы основанию, сваренному из таких же прочных металлических балок.
А уже сама эта платформа, на которой покоится треугольная конструкция со свободно перемещающемся в ту и в другую стороны центральным пером маятникового типа закреплена мощными болтами к вмурованным в этом месте в бетон металлическим полосам, каковые хотя и тронуты местами ржавчиной, но все же выглядят достаточно внушительными и прочными.
Собранная спецами из Гильдии часовщиков металлическая конструкция произвела впечатление даже на такого знающего человека, как редактор Третьего канала.
– Я вижу, Петр Иммануилович, вы серьезно подготовились к предстоящему?
– Кто знает, на что способна современная молодежь, – отшутился Часовщик. – Я ведь давненько не работал на Пятом… На сеансах стажеров в последний раз присутствовал… где-то в середине прошлого века! Поэтому решил подстраховаться.
– В последний раз лично я видел столь внушительный размеров прибор лет двадцать тому назад… – задумчиво сказал Редактор. – Для обычных стажеров, Петр Иммануилович, чтобы обеспечить им начальный доступ и привить начальные навыки, всегда было достаточно простенького хронометра и секундомера… Разве я не прав?
– Правы, конечно, – Часовщик посмотрел на молодого человека, прислушивающегося к разговору старших. – Но ведь и вашего юного коллегу нельзя назвать обычным стажером, не так ли?
– Да, это так. Поэтому я не только понимаю, но полностью принимаю и одобряю предпринятые вами меры, уважаемый Петр Иммануилович.
– А что это за штуковина? – Логинов, решив вклиниться в разговор, кивнул в сторону металлической конструкции. – Смахивает на увеличенный макет метронома…
– Это и есть метроном, – сказал Часовщик. – И это не макет, а действующий прибор.
Николай, тем временем, закрепил на дальней стене две навесные панели, на гладкую поверхность которых нанесен спецсостав Ultra Black. Таким образом, сама стена эта с размещенными по бокам черными панелями и белым пространством в центре превратилась в рабочий экран с диагональю около четырех метров.
– Экран готов, – отрапортовал сотрудник. – Павел Алексеевич, как быть с «прибором света»?
– Моя индкарта сейчас заблокирована. Так что служебный сейф Пятого канала мы не сможем вскрыть.
– Поэтому и спрашиваю…
– А что это еще за «прибор света»? – поинтересовался Логинов. – Без него что, нельзя войти в «канал»?
– Для подавляющего большинства редакторов… даже опытных!.. этот прибор необходим, чтобы открыть свой канал и получить доступ к рабочей панели, – пояснил – или прояснил – ситуацию Редактор. – Считается, что без включенного ПэЭс невозможно войти в какой-либо временной канал. А, значит, невозможно и осуществлять редактуру каких-либо событий.
Павел Алексеевич сам переставил принесенное Николаем черное пластиковое кресло от опорной колонны ближе к центру этой второй «каморы». Сел в него; заложил ногу на ногу.
– Ну-с, Логинов, чего ждем? Начинайте работать!
Дэн уставился на человека в круглых черных очках.
– И что… мне никто не будет мешать?
– Наоборот. Мы трое здесь для того и находимся, чтобы оказывать вам всемерную помощь… Я здесь, кстати, пребываю в статусе инструктора; поэтому вы все должны делать сами.
– А если у меня не получится? Если я не смогу открыть канал без вашего непосредственного участия? И без этого самого «прибора света»?
– Значит, Петр Иммануилович и его помощники напрасно установили здесь эту штуковину, – Павел Алексеевич показал на двухметровый метроном. – И еще такой поворот будет означать, Дэн, следующее… Вы не сможете отредактировать те события, которые хотели бы изменить. Ну а я, соответственно, вынужден буду признать, что ошибался на ваш счет.
Первые команды все же вынужден был подать сам Павел Алексеевич.
– Часовщик, вы готовы?
– Готов к работе, – прозвучал хрипловатый голос Петра Иммануиловича. – Местное физическое время – месяц Май, Шестое число, один час… пять минут ровно.
– Николай, очки!
– Уже надел…
– Выключайте пакетник!
Сотрудник повернул рубильник. Помещение тут же погрузилось в темноту; лишь приглядевшись хорошенько, можно было увидеть тоненький подсиненный лучик фонарика-«карандаша», прикрепленного к наголовнику Часовщика.
