Deathwisher - The smile of the Digital God
– Ты… хакер? – спросила она жёстко.
Я моргнул. Она что, не любит хакеров?
– Нет, Синди. А в чём дело?
– Если ты не хакер, Войд, на кой тебе хрен эта штука. – она развернулась обратно и обвиняюще указала на кресло. В её глазах набухали слёзы. – на кой грёбанный хрен тебе разъём в затылке. А это. – её пальцы пробежались по внутренней поверхности моих рук, по тонким, едва заметным под багровыми порезами, серебристым линиям. – нервная система. Операция….
– Синди, я не хакер, я художник. Я глаза даже себе….
– Ты не художник, Войд. – она заплакала.
Я обнял её. Она не воспротивилась, лишь зарылась лицом в моё плечо, изредка вздрагивая.
Она была совсем девчонкой.
– Ну-ну…. – сказал я, так как не знал, что нужно говорить. – скажи мне, в чём дело.
Она подняла голову, внимательно, впитывающе, посмотрела мне в глаза. На дне её глаз пылали огненные искорки. Она открыла, а потом закрыла рот. Потом…
– Я убила своего бывшего парня. – сказала она тихо, но хрипло.
Он мне рассказала, боясь смотреть в глаза – был у неё парень, Стёпа, кажись, и был этот Стёпа хакером глубокого подключения. Бороздил он просторы НьюроНета в своём старом шлемике и грип-кресле, чего-то воровал, с кем-то играл, ну и естественно, с тётками баловался.
И подсел этот Стёпа на Сеть. И на баб сетевых. Все деньги, что были, спускал на выделенную линию, а с его развлечениями, ясен пень, траффик был немаленький. Вот и ссорился Стёпа с Синди на почве денег. А потом он ей вообще заявил – проваливай, мне никто, кроме Сети не нужен. И выгнал бедную девушку без гроша на улицу, в дождь.
Но Синди у него ключи от квартиры стырила…
– Я была в отчаянии. Шёл дождь, всё вокруг размывалось… мне было так плохо.Понимаешь, ощущение, будто я была тряпкой, вещью… Мной воспользовались, а потом просто взяли и выкинули… Ключи я взяла на столике в прихожей, просто машинально. Я пошла к Шкету и закинулась «брутусом», так, что мозги отшибло… словно вся моя злость увеличилась тысячекратно. Я всё вспоминала и вспоминала, как он меня кинул…. я была в жуткой ярости. У меня был стилет, подаренный мне ещё одним парнем, вообщем я пошла к Стёпе…. а очнулась, когда меня так ударило током, что я отлетела к противоположной стене.
Придя к нему в квартиру, Синди обнаружила, что хакер в Сети. Недолго думая, она рванула шнур из разъёма, что само по себе могло его убить или оставить овощем, а потом в разъём, в эту круглую штуковину, всадила лезвие. Нож был хорошим, тефлонированным, с лазерной заточкой. Он пробил и систему внитримозгового симбикома, и сам мозг.
Правда, их обоих закоротило, но Синди, к счастью отделалась лишь сильным ударом, а вот парень….
Милиция ничего не нашла, и дело, видимо, закрыли как «глухарь».
А вот совесть… не то что бы она мучает Синди, просто после этого случая она боится встречаться с хакерами. Она боится, что они снова предадут её ради Сети. Люди очень боятся предательства.
Кажется, человек такой, каким ты его считаешь, но он вдруг поворачивается к тебе совершенно другой стороной лица.
Джекил.
Хайд.
Она вперилась в меня, ожидая реакции. Слёзы оставляли прозрачные дорожки на кофейных щеках. Она смотрела с надеждой.
– Я понимаю тебя, Си. Насчёт убийства. Это нормально.
Её бровь поползла вверх. Она шмыгнула носом.
– Войд, скажи мне, что ты не хакер. Ты ведь… нет, системники так не живут…. кто ты?
Я посмотрел на неё с печалью. Ещё один человек, упавший в мою пустоту. Как в чёрную дыру. Из неё ничего не возвращается.
Пустота.
Я всегда её чувствую.
I feel goddamn nothing.
Пустота во мне.
Я – это пустота.
Бездушная…
– Синди… я – мозгоёб.
По её глазам, я понял, что она поняла.
Я никогда не видел, чтобы человек так быстро одевался.
Её заплаканное лицо было каменным и бесстрастным, но в то же время жалобным.
А мне стало по хрену.
Мне даже понравилось, что она не будет мне надоедать. Переспали – прощай.
Циничная усмешка и никаких чувств – это всё я.
Я – это всего лишь разумный фаллос.
Она пулей вылетела из квартирки.
А я, ощутив полную заебанность, прогнувшись под непосильной тяжестью вакуума во мне, отрубился.
В небытие.
Заснул.
Совершил ошибку.
Возможно, я очень хотел умереть….
Как, впрочем, и всегда.
– да, она была…. совсем ничего. – пробормотал я.
– Совсем ничего?! Парень, я вообще не понимаю, как она на тебя клюнула! Я-то сам собирался с ней развлечься…
– Ском, ты же страх Господень. – усмехнулся я.
Лицо Скомата скривилось. Нет, конечно же он не был страхом, просто нужно было, на мой взгляд иметь очень экзотические вкусы, чтобы быть от него без ума. Парень был альбиносом, настоящим. Рост метр девяносто, телосложение – как у бога, вот только глазки – красненькие, кожа – цветом как отбеленная кость. Белые волосы стоят торчком, зачёсаны в ирокез.
Скомата выгнали с журфака ГУУ, насколько я знал, за торговлю наркотиками. Я вообще не очень интересуюсь прошлым людей.
Он пошёл работать в этот бар, быстро поднял его на ноги, а потом и купил. Родители, хотя они своим отпрыском не интересовались совершенно, были богатенькими бизнесменами в АйСиЭф, решили, наверное – пусть сынок тешится.
Вот и стал Ском владельцем и барменом одновременно, а «Багровая Луна» – весьма модным тусовочным местом.
Все мои знакомые – скорее малознакомые пассажиры, почему-то оказавшиеся в моём купе.
Я всё больше и больше закрываюсь в себе.
На лицо альбинос – что твой оторванный дет-металлист прошлого века. Черты словно резаком выпилены рукой художника-авангардиста – ни одной кривой линии. Высокий лоб, скулы, жёсткий тонкий рот.
Скандинавский бог.
Нет, не Тор, а
Локи… да. Наверное.
– На себя посмотри. Призарк.
Я пожал плечами, почесал разъём. Мало ли. Трахался-то я.
– Ладно тебе. – сказал он. – ты выглядишь ужасно, будто тобой вытерли и наполировали все полы в Яме. Ты хоть спишь… – он осёкся. Виновато посмотрел на меня.
– Ском, ты же знаешь. – сказал я устало. – я вообще не сплю.
– Да, Войд, я забыл. Прости. Тебе чего налить? – поспешно спросил он, пытаясь замять возникшую неловкость. Кожа у меня под глазами была стянута словно цементом.
– На твоё усмотрение. Здесь никого до вечера не будет, да?
– Угу. Можешь надираться, но учти. – его палец, как дуло пистолета, уставился на меня. – ты сегодня тут работаешь. Так и быть, сейчас будешь лакать бесплатно. Но это в первый и последний раз.
– Ладно, какие проблемы. А Макарыч? – я кивнул на мужика. Скомат скривился.
– Страый пердун. Я его касаться не буду. Когда эти два пропиздона вернутся, они его вышвырнут.
– Будет полный капец, если он наложит себе в штаны… – сказал Ском, извлекая из стойки бутылку «Малибу». – будешь?
Мне было всё равно. Я вдруг почувствовал себя страшно, неимоверно усталым стариком. Я опять забыл принять стимулятор, и ощущуал, как разваливаются синапсы в моих нервах.
Что-то со мной было не так.
Закружилась голова, мозг обволокла пелена, сквозь которую я услышал, как Скомат что-то напевает себе под нос.Я узнал мелодию – «so hard to live» группы «Blues Brothers».
Вдруг материя куда-то потекла, табуретка, на которой я сидел, растворилась…
Мне стало так хорошо и спокойно, только где-то внутри притаилась, как змея в цветке, тошнота.
Рядом я услышал глухой удар.
Я закрыл глаза, слушая, как матерится Ском.
Мне было наплевать.
– Вот же ёбанное дерьмо! – его голос был совсем рядом.
Холодные пальцы под затылком.
Меня кто-то поднимал, так мне казалось, хотя я не очень ощущал своё тело.
– Какого чёрта?
Я открыл глаза, нехотя. Тошнота подкатила к горлу, сдавливая его липкими пальцам. Лицо альбиноса было совсем близко и представлялось каким-то смазанным.
Он пытался посадить меня на табурет и ему это удалось.
Ноги и руки вернулись в моё относительное распоряжение.
Скомат матерился.
Я пытался разгрести туман в голове.
– Что произошло? – спросил я, хотя уже знал ответ.
Лицо Скомата блестело от пота.
– Никогда бы не подумал, что ты такой тяжёлый, сукин ты сын. – он вытер лоб тыльной стороной ладони. – как мешок с дерьмом… ты вдруг начал оседать, закрыл глаза а потом грохнулся… видел бы ты свою гнусную улыбку… какой ты дрянью накачался, приятель?
Я покачал головой – она всё ещё кружилась.
– Я не принимал ничего.
– Ага, и не ел? – ворчливо, как бабушка, съязвил Ском.
Он был прав.
Скомат вдруг схватил меня за руку, закатал рукав пальто. Я ошарашенно следил за его действиями, но ничего не предпринимал. Он присвистнул.
– Ни хрена себе… ты что с собой делаешь, парень? У тебя с головой не всё порядке, да?
