Виктор Бурцев - Алмазный дождь
Он посмотрел на часы. Без четверти восемь. Скоро придет сын. Сегодня день, когда он приходит для отдыха. Значит, сегодня они будут пить чай втроем. Это хорошо. Сехаку удовлетворенно вздохнул и прикрыл глаза, словно большой кот, который греется у огня. Он был уже немолод, но сила в его руках не угасла, спину не согнула старческая немощь. Сехаку был еще и великолепным нейрохирургом, что обеспечивало ему безбедное существование.
В прихожей послышались шаги. Почти бесшумные. Сын.
Сехаку решил, что жить на этом свете все-таки не так плохо, как кажется на первый взгляд. Нужно только уметь выбрать правильный ракурс.
В первую очередь Алекс вспомнил, что он знает про холодное оружие. В частности, про мечи и тому подобные вещи. Оказалось, что весьма мало. Почти совсем ничего. Алекс хорошо владел ножом, но и только. Кто мог предположить, что кому-то понадобится использовать в качестве оружия уничтожения такую архаичную вещь, как меч?
Однако друидов убивали. И убивали именно мечом, а не ножом или пулей. И убивали успешно. Ни один из них не применил огнестрельного оружия. Не применил или не захотел применить… Или не успел… Таких «или» было много.
Алекс разбудил все каналы получения информации. Все, до чего он мог дотянуться, собирало данные по одному вопросу. Меч. Типы, классификация, техника, производство, частные коллекции, металлы, история. Данные копились, сортировались, и вскоре Алекс владел серьезной теорией по длинно-лезвийному холодному оружию. Алекс знал, какие бывают мечи, знал разницу между западными и восточными клинками, знал разницу в областях применения, возможные варианты защиты, основы техники боя… К концу дня Алекс понял, что знает не все… Но достаточно, чтобы оставить этот вопрос в покое. Он не продвинулся к цели ни на шаг. Только нагрузил свою память излишней информацией.
Голова болела. От долгого сидения перед голографическим монитором тошнило. Все расплывалось перед глазами. Алекс встал. Комната немного покачнулась, но устояла. Доигрался.
Алекс подумал, что давно уже не вылезал из своей конуры, кроме как на выполнение работы. Определенно стоило провести вечер в свое удовольствие.
Новообретенный интерес к жизни подталкивал Алекса к развлечениям. Деньги существуют для того, чтобы их тратить.
Чтобы умереть, нужно немного. Нужно упасть. А упасть еще проще. Это вообще очень приятно — падать. Нужно только умыться мертвым светом веселых городских кварталов. Окунуться в стоячую воду баров, в непостоянные потоки игорных домов, в темные озера публичных домов. Немного. Только окунуться и умереть. Потому что жить после этого просто невозможно. Незачем. А часто и не на что.
Алекс уже пронесся горящим метеором по барам, ночным улицам и вскоре осел с парой одноночных подружек в каком-то публичном доме. И еще через некоторое время, лежа на большой постели, тяжело дыша, Алекс оставил все мысли о киборгах, друидах и убийствах. Вкус жизни холодил губы и подсвечивал мир вокруг.
Только хотелось чего-то еще.
Алекс посмотрел на женщин, находившихся рядом. Кажется, было три… Или две? Если две, то значит, что они были на уровне трех. Здорово!
«Но чего же не хватает?» — Алекс задумался. Хотелось легкости, полета…
— А не навестить ли нам Тамбурина? — вслух подумал Алекс.
— А кто это? — тут же подняла голову одна из девиц и хихикнула.
— Это… Ну… Это торговец наркотиками, — сказал Алекс, и женщины захихикали громче. А через некоторое время уже просто хохотали во все горло.
— Хм… — задумчиво посмотрел на них Алекс. — Вам он, видимо, уже не нужен, Вам и так… хорошо!
Женщины не унимались, но послушно встали, оделись и отправились на улицу вместе с Алексом искать Тамбурина.
Улицы полыхали огнями. Голографические зазывалы использовали невероятный язык жестов, чтобы завлечь перспективного покупателя. Все разработано лучшими психологами, социологами и призвано давить на подкорку несчастного человеческого мозга, подталкивать его войти в этот бар, магазин, публичный дом. Оставить тут свои деньги, забыть про завтра… Зачем оно? Его же нет!
А Тамбурин нашелся, как всегда, в закутке за голографической рекламой кока-колы. Только на этот раз он был не один. С Тамбурином был какой-то в хлам пьяный, именно пьяный, а не обкурившийся или нанюхавшийся, детина. Здоровый и плечистый… Вот только очень плохо стоящий на ногах.
Девицы, увидя Тамбурина, так и покатились со смеху… Причины смеха Алекс не понимал, но смеялись они весело, и от этого было как-то легко на душе.
— Привет, Там, — сказал Алекс. — Как дела идут?
— Здоровеньки, Алекс, — ответил Тамбурин, отпихивая от себя пьяного детину. — Дела — как видишь. Докатился совсем…
— Неужели так плохо? — спросил Алекс, наблюдая, как здоровый амбал покачивается на ногах.
— Не так, но плохо. Убери от меня этого… придурка!!! — завопил Тамбурин.
Подружки покатились со смеху. Им стало трудно стоять, и они привалились к стенке…
— Что ты им наколол? — спросил Тамбурин, глядя на девиц.
— Самое забавное, что ничего. Ну… кроме естественных гормонов… Может быть, они сами накидались где-нибудь. А что это за тип? — И Алекс указал на пьяного.
— А я знаю?!! Я его впервые вижу!! Ввалился ко мне… Я уйти не успел. Бормочет что-то. Охрану вызывать не хочется…
— Так его выставить?
— Да… Валяй. Только без рукоприкладства… Мне тут потом убирать…
Алекс не стал указывать Тамбурину на то, что в его закутке не убирались с того самого момента, как сюда впервые ступила нога человека. Он направился к пьяному молодцу, который настойчиво пытался облапить Тамбурина и поцеловать.
— Эй… Эй, друг.
Пьяный повернулся к Алексу:
— Чего? — Вопрос был задан не самым дружелюбным тоном.
— Ничего. Тебя звать как?
— Эрнест, — ответил амбал и покачнулся.
— Клиника… — про себя пробормотал Алекс и подошел ближе: — Ты чего к нему пристал?
— К кому?
Алекс молча указал на Тамбурина.
— К Сашку? — Эрнест оживился. — К Сашку, что ли? Так он ведь чувак, в натуре, наш! Я его просто… я его просто люблю!!!
— Любишь? — Алекс посмотрел на Тамбурина.
— Люблю!!! — Голос Эрнеста был похож на очень пьяную сирену. — Как братана!
— Почему он тебя Сашком кличет? — спросил Алекс уже у Тамбурина.
— А я знаю? Он как вошел, так сразу «Сашок, Сашок»… — Тамбурин пожал плечами. — Ты меня знаешь… Я не Сашок. Не Сашок я!
Последние слова он буквально выкрикнул в лицо Эрнесту, который снова попытался облапить его.
— Эрнест, Эрнест… посмотри сюда. Ты ошибся. — Алексу уже самому становилось смешно. Бить парня с таким именем явно не хотелось. А просто так он не уйдет.
— Кто ошибся? Я ошибся… Да я!!! — Эрнест покачнулся. Затем развел руками и… упал.
Проблема решилась сама по себе. Эрнест ударился головой и на время вырубился.
— Как он достал, — пробормотал Тамбурин, наклоняясь над большим телом парня. — Что с ним теперь делать?
— Да выкинем… И все, — предложил Алекс.
— Не… — Тамбурин задумчиво взлохматил длинные патлы. — Жалко. Он ведь в общем-то ничего чувак.
— Да? — Алекс заинтересованно посмотрел на Тамбурина. — Слушай… А ты с ним?
— Что? — недопонял Тамбурин.
— Ну… — Алекс сделал неприличный жест.
— Ты что, сдурел?! Я… Да… — Тамбурин начал заикаться.
— Да ладно. Не оправдывайся… Я человек широких взглядов… — Алекс едва сдерживался.
— Я… Да пошел ты!!! — Тамбурин плюнул и, не обращая внимания на смешки, спросил: — Что с этим делать?
— Ну ты сам решай… тебе видней… — Алекс усмехнулся.
— Козел, — прокомментировал Тамбурин. — Ладно… Давай оттащим его… К выходу поближе.
В момент перетаскивания Эрнест очнулся и, увидев девиц, громогласно взревел:
— Девочки!!!
— Ох, блин, — пробормотал Тамбурин.
Затем Эрнест заметил, что его тащат. И… заплакал. Обычный пьяный переход, когда буйство сменяется слезными причитаниями. Эрнест жаловался на свою судьбу, на свою жизнь и одновременно что-то лепетал о своих заслугах, достоинствах… В этом потоке словесного мусора Алекс вдруг уловил знакомое слово. И отпустил свой «край» Эрнеста. Тот даже не пошевелился, оказавшись на земле.
— Ты чего? — спросил Тамбурин.
— Ты что сказал? — спросил Алекс, наклоняясь над Эрнестом и морщась от мощного запаха перегара.
— Когда? — плаксиво переспросил Эрнест.
— Про кузнеца.
— Кузнеца?.. Да! — У Эрнеста снова произошел переход на буйную сторону. — Я кузнец!!!
— Потише… И подробнее. Кузнецов же нет… уже.
— Я! Я есть! — проникновенно выдохнул Эрнест, заставив Алекса снова поморщиться. — Последний.
Тамбурин отошел к девочкам и уже вешал им какую-то лапшу, отведя их к другой стене. Алекс огляделся и спросил:
— Про какой меч ты говорил? Эрнест сделал страшные глаза и приложил палец к губам.
