Александр Тюрин - Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры.
«Эти красивые кувшинки хотят сделать с собой что-то очень некрасивое. Так что будем считать, что ты произнес „Порта Альба“. Сейчас бросишь чудо-гребень и свернешь влево», — прошепелявил пристроившийся рядом со мной виртуальный гномик с надписью «Gnome Adm» на широкополой шляпе. В отличие от давешнего чертика, не красно-черный он, а мирно-зеленый как кузнечик.
Виртуальный гребешок лег в мою руку. Я, не долго думая, швырнул в надвигающиеся кувшинки подарок гнома-администратора. Виртуальный гребешок полетел, как скромный предмет длиной в дециметр и весом в пятьдесят грамм, но, в метрах пяти от меня, он резко увеличился в размерах — это было, как взрыв. Зубцы гребня встали высоким частоколом, вертикальные заграждения соединились отростками в продольном направлении, пересечения расцвели розочками шипов. Через мгновение меня отделяло от кувшинок лихо закрученное колюче-проволочное заграждение. Заграждение, разрастаясь, стремительно наступало на кувшинки.
Я не заметил того момента, когда виртуальное заграждение превратилось в реальное. Я был загипнотизирован ловкими быстрыми движениями колючки, да и матсборщики сработали идеально. А меж тем кувшинки обернулись шуцманами. Этого нельзя было не заметить. Один из них запутался в колючке, завывая от боли, как солдат первой мировой. А шипы продолжали расти и вот уже шуцман напоминал бабочку, попавшую на иголочки в коллекцию энтомолога.
Взвод шуцманов кое-как снял своего товарища с шипов и перешел в активное отступление. Стремительность отступления была обусловлена наступлением колючки, которая катилась на них, как перекати-поле в хороший попутный ветер.
Колючка была не только быстрой, но и старательной. Она не успокоилась, пока не опутала добрую половину игрового поля. Все персонажи, попадая на шипы, тут же погружались в глубокий сон, сопровождаемый весьма натуральным храпом. Сквозь тернии, опутавшие башню, струились кудри Златовласки, которая стала изображать спящую королевну. Надо понимать, лишь через сто лет ее пробудит прекрасный хакер, поцеловав в функцию пробуждения. Ну, а пока что на заросшем участке появилась вывеска: «Спящее королевство. Издательство Братья Дрим. Все права сохранены».
Старичок-гном вывел меня грибными тропами из сказки и исчез, оставив в виртуоке квитанцию с указанием времени обслуживания и оказанной услуги: «Исполнение желаний».
Мои желания и в самом деле были исполнены. Так же, как и у прочих посетителей Дримлэнда, которые играли со сказочными персонажами в салочки и прочие детские игры. Куртуазные эльфы носили по воздуху смеющихся дам, подхватив их ласковыми руками за талии (порой весьма обширные, но и эльфовские конечности легко удлинялись). Едва касаясь голов своими легкими копытами, проскакал по воздуху белокрылый пегас. Тигр с ясными голубыми глазами катал на себе пенсионерку.
Все страхи были перечеркнуты системой безопасности. Безопасность была первейшей функцией тех миллиардов искинов, из которых состоял Дримлэнд. А разве кто сомневался?
В противном случае всё было бы уже залито кровью и закидано трупами посетителей и частями их тел. В этом отвратительном случае слышалось бы не пение биомехов и смех посетителей, а хруст костей и предсмертные крики. В этом гадком случае воздух был бы напоен не цветочными ароматами, а запахом рвоты и испражнений…
И, хотя мне, как старому солдату, сентиментальность чужда, как же не полюбоваться идиллическими видами космической Аркадии.
Милая феечка прикрепила пожилому господину несколько пар прозрачных крыльев — на щиколотки, запястья, предплечья — взяла его нежной ручкой за шиворот, и они взлетели над лужайкой, напоминая жука и бабочку.
Мужчины руководящего вида играли огромными радужными пузырями в футбол и смеялись как малыши, как стокилограммовые мальцы с лужеными глотками, хорошо смазанными пивом. Пузыри, словно монгольфьеры, возносили многопудовых «малышей» вверх, и если кто-то срывался, то это не означало ничего фатального. Другой пузырь подхватывал падающего клиента, перебрасывал третьему и так далее. Вся стая пузырей обладала безупречным распределенным алгоритмом поведения.
Эльфийки в коротких юбочках, открывавших безумно стройные ножки, танцевали вокруг бухгалтеров, разбухших от фастфуда, и менеджеров среднего звена, похожих на переваренную капусту. И бухгалтеры с менеджерами забывали в этих хороводах о дебете и кредите, о срывах планов продаж и о неудачной маркетинговой политике, и о том, что хорошую карьеру уже не сделать.
Какие-то юнцы, неприлично вереща от радости, прыгали с листа в небесную бездну, но их неизменно встречала страховочная паутина и забрасывала обратно.
Кое-кто ухитрялся кататься на огромных каплях, которые стекали по лепесткам. Капли напоминали пузатых ундин, хотя были всего лишь искусственными жидкостями с управляемой текучестью и вязкостью. Судя по светящимся буквам на боку, ундин изготовили по лицензии фирмы «Wassermann AG», предлагающей покупателям также жидкие кресла и диваны.
Достаточно было произнести «где я?», чтобы возник виртуок, а в нем — карта Дримлэнда с твом местоположением.
Неожиданно на сучке, открытом всем взорам, встал, как на капитанском мостике, Майкл Зайтсеф. Над левым глазом старпома виднелась заплатка из синтекожи, но индикатор здоровья на ней светился уверенным зеленым светом. Зайтсефа сопровождала пара судовых офицеров в белых кителях. Не полагаясь на системы связи, старпом энергично, по-боцмански, кричал в громкоговоритель, и его жесткие слова рикошетили от листьев и лепестков.
— Господа пассажиры, немедленно вернитесь в приемную зону парка аттракционов, на пирс номер три. Только там мы сможем гарантировать вам безопасность. Дримлэнд пока не введен в эксплуатацию, он находится в режиме отладки и тестирования базовых функций. В кибероболочку парка еще не загружено программное обеспечение, обеспечивающее правильное взаимодействие аттракционов с посетителями. В настоящее время наш офицер находится на центральном пульте Дримлэнда и пытается заблокировать наиболее опасные отладочные функции…
Большего старпому не дали сказать.
Я увидел, как к Зайтсефу подбирается веселая девушка Нина и несколько других готов. До меня еще донеслись укоряющие слова старпома:
— Нина, ты ведешь себя как девчонка. Госпожа Макарова-Нильсен, придите в себя…
А госпожа Макарова-Нильсен, и в самом деле, вилась, пританцовывая вокруг господина Зайтсефа, как пятилетняя девочка.
Зайтсеф сделал шаг к ней, словно намереваясь схватить и наказать ее, но так и застыл с поднятой ногой.
Старпом трепыхался на одном месте, напрасно пытаясь вырваться из каких-то невидимых пут, а вокруг него прыгали торжествующие готы и порхали эльфы в зеленых костюмчиках. У этих биомехов было по шесть рук и, сдается мне, они быстро упаковывали Зайтсефа вместе с остальными офицерами в коконы из мономолекулярных нитей.
И вот работа закончена. Трепыхания перешли в конвульсии. Эльфы, похожие теперь не на вольных бабочек, а на деловитых муравьев, поволокли на себе спеленатых офицеров. И, что удивительно, никто, кроме меня, даже не обратил на это внимание. Активно развлекающаяся публика не заметила исчезновения командного состава.
Я, как гвардии ефрейтор, чуть было не кинулся на помощь Зайтсефу, пусть он и враг; все-таки уважаю порядок на кораблях. Но на голом суке мгновенно распустился пышный алый цветок, в котором и скрылась вся процессия.
Да, дискотеку удалось «раскачать». В режиме Парадиз желания исполняются у всех, в том числе, у готов. Если призадуматься, и мне этот Зайтсеф очень не по вкусу.
9.Несколько милых сказочных созданий потащили меня за руки, лопоча что-то неразборчивое на манер Чипа и Дейла. Отбиваться было бесполезно, общая сила у них оказалась, как у трактора. Они доставили меня к своего рода «расщелине» между двумя лепестками и стали тыкать в нее пальцами. Я, конечно, не соглашался. Дело кончилось тем, что я исполнил роль мешка, который они раскачали и бросили в «расщелину». Пугаться — не пугался, потому что был уверен в дружественности распределенного интеллекта Дримлэнда.
В конце полета передо мной распахнулся бутон и я оказался на арене гладиаторского цирка.
Со всех сторон арена была окружена лепестками-трибунами. Публика на трибунах состояла из техманнов и биомехов. Не все лица были хорошо прописаны, вернее прописаны лишь настолько, насколько требуется для массовки. Их глотки издавали кровожадную речевку на латинском языке.
Помимо колонн дорического ордера на арене стоял рыжий клоун. Такие же человеческие глаза, как и у предыдущего, но роста примерно моего.
— Сегодня многие отважные бойцы взойдут на эту арену, но далеко не все с нее уйдут, — громогласно заявил клоун и показал на меня пальцем. — Назови свое имя, человече.
