Александр Щёголев - Свободный Охотник
Опять разговор прерван! Декодер не вполне уверенно переводит, приспосабливаясь к возникшим трудностям:
«Ты не вождь Гладкий, ты обманщик… Я все понял… Если тебе не нужно выстригаться, значит…»
Люди дружно поворачивают головы. Шпион Ласковый ползет к ним, скаля окровавленную морду, тщетно стараясь вернуть дыхательную маску на место. Однако ядовитое веселье уже вошло в его организм.
«…значит, твой титул вовсе не вечен!.. У тебя просто нет титула!..»
Их Резвость надстаевый Бархатный никуда не ползет. Представитель славной династии лежит неподвижно, с бесстыдством раскинув лапы — в стремительно растущей луже крови. Морда запрокинута. Под мордой, среди комьев слипшейся шерсти, отвратительно пульсирует что-то темное, рваное, бесформенное — это живет своей жизнью перегрызенное горло. Зря Бархатный сорвал с предателя дыхательную маску, освободив из клетки ярость взбунтовавшегося раба. Королевская ярость оказалась слабее. Зубы Ласкового нашли дорогу к холеной шее…
В груди Свободного Охотника — вспышка радости. Молодец, друг! — беззвучно шевелятся его губы; победа наша! — сияют его глаза.
— Надо же, — равнодушно говорит вождь Гладкий, разглядывая труп звероида. — Такой большой начальник, и так мелко сдох. Коллега Твердолапый будет долго смеяться. Мы с тобой остановились, Неуловимый, на том, что… — возвращает он взгляд собеседнику.
Радость гаснет мгновенно, сменяясь черно-белой, резко очерченной ясностью. Враг тянет время — чего-то ждет, на что-то надеется! Свободный Охотник обрывает ниточку его странного дружелюбия:
— Мы остановились на том, что затеянное тобой «спасение человечества» — это абсолютная чушь. Ты подсчитывал, сколько людей погибло? И скольких еще ты намерен убить?
Смена тональности слишком быстра для вождя Гладкого. Он рвется что-то объяснить:
— Разумеется, люди гибнут! Система назначила свою цену, и нам всем придется ее заплатить.
— Ты веришь в Единую Систему?
— Так же, как и ты, гип Узора. Поразительно, как много между нами общего. Когда Галактика переходит на новый уровень, у вождей цивилизации есть дела поважнее, чем подсчитывать потери, согласись.
Свободный Охотник легко соглашается:
— Хорошо, задам более важный вопрос. Зачем тебе понадобился инкубатор? О какой именно цивилизации ты волнуешься, добывая в Центре технологию клонирования тварей?
Вождь обводит медленным взглядом свои владения.
— Я отвечу, — решает он. — Все равно зверюшки не слышат. Лучший способ контролировать рождаемость — это полностью заменить естественный прирост искусственным. Чтобы в нужный момент остановить всякий прирост. Когда твари победят, они станут не нужны людям, и тогда твари исчезнут. Тебе нравится такая схема?
Ну и «схема»! Ужасный план, о котором вряд ли догадываются ближайшие сподвижники вождя Гладкого. Слишком ужасный, чтобы быть правдой. Можно ли верить человеку, вся жизнь которого — непрерывная цепь обманов? И остался ли хотя бы один микро-миг времени, чтобы продолжать этот обмен ударами?
— Если бы тебя заботила судьба Галактики, ты бы не допустил уничтожение Полной Карты, — вколачивает Свободный Охотник самый крепкий из своих аргументов.
Он срывается с места, не дожидаясь очередной лжи. Бежать! До Веретена — всего несколько прыжков, и глупо было не воспользоваться представившейся возможностью. Внимание врага ослаблено, враг ослеплен чудовищной красотой собственных планов… Увы, нет. Наивные надежды. Вождь Гладкий неуловимым движением сбивает беглеца с ног — словно прихлопывает его огромной рукой — и защитный костюм белого цвета не помогает удержать равновесие, и неуемная жажда победы не способна остановить этот позор. Мгновение, и жертва прижата к поверхности моста. Отвердевшая ткань комби принимает тяжесть на себя, однако встать невозможно, никак невозможно. «Отпусти… — хрипит герой Космоса, теряя достоинство. — Трус, обманщик…»
— Успокоился, детеныш? — яростно осведомляется бородатый зверь. — Теперь послушай! Именно я не допустил уничтожение Полной Карты, именно я предупредил твоего отца о нападении, а вовсе не наша с сестричкой общая мать, как ты нашептывал доверчивому гипу Связи! Пусть, думаю, доблестный гип успеет отослать кого-нибудь со своими секретами, все равно ведь я найду этого человека. Жаль, что хранителем Карты оказался такой идиот, фанатик противоположного знака… — Свирепо торжествуя, Гладкий сдергивает с пленника боевую маску. — Глотни настоящего воздуха, мои маленький коллега, почувствуй неповторимый вкус азота!
Убийственная тяжесть падает на лицо, затыкает нос и рот. Дикое ощущение, будто чья-то рука залезла в легкие, потная волосатая рука. Дышать не хочется, потому что люди этим не дышат. «…Вы не заслуживаете того, что я для вас делаю, слепые несмышленые котята! — кипит вождь ненавистью. — Но я все-таки вытащу Галактику на новый уровень, как бы вы все мне не мешали! Я исполню предназначенное, хоть вы и не верите ни в каких героев!..»
Героев? При чем здесь «герои»? Вытаращенные безумные глаза приближаются, закрывая мир. Вождь исполнит предназначенное! Он победит, он уже победил. Хищные пальцы держат добычу за горло — наверное, чтобы уберечь ее от нестерпимого смрада. Разинутый в крике рот переполнен воздухом настоящей планеты: «…Значит, вы уверены, что я хочу выстроить собственное Управление и заняться расширением Метро? Все наоборот! Все в точности наоборот!..» Он и в самом деле нечеловек, если может дышать этим. Его безумные глаза закрывают мир целиком. Его голос с трудом пробивается сквозь наползающий гул, а слова теряют смысл: «…Будьте уверены в одном — вместо отвергнутого Героя вы получите Большой Резонанс, недолго осталось ждать! Я обещаю вам это…»
И вдруг — свобода возвращается к обездвиженной жертве. Вождя Гладкого словно подбрасывает. Вспарывая воздух пронзительным воплем, он бешено трясет головой и машет всеми конечностями сразу. Что это?
Это Ласковый, собрав остатки ненависти, прыгнул. Подкравшись сзади — врагу на плечи. Зря Гладкий не носит шлем: обезумевший зверек легко рвет когтями его беззащитную кожу — вместе с волосами, — хищно примериваясь, куда бы вонзить алчущие крови зубы… «Хозяин, ты стал гипом всего Метро, — изрыгает жаркая пасть. — Но я больше не хочу стричься наголо и жить в одежде…» Цель так близка! В ноздри уже бьет сладкая теплая волна, идущая от вибрирующего человеческого горла…
Гладкий, изогнувшись, хватает наглую тварь мощными ладонями, и на том атака закончена.
Закончена ли атака? Вонь оглушает, скручивает разум в черную спираль, но чтобы бежать, разум не требуется! Отключив дыхание, Свободный Охотник совершает прыжок. Он ясно видит, влетая в спасительный шлюз Веретена — взбесившийся звериный вождь душит Ласкового. Страшные руки ломают, комкают преданного друга, и помешать этому нельзя. Когда Веретено стартует, безвольное тельце летит вниз с моста.
«Прощай… — шевелит беглец непослушными губами. — Я отомщу за тебя…
Ласковый не знал о цели экспедиции. Бывший шпион полагал, что они с Хозяином слетают на Мерцающие Усы и вернутся. Он очень хотел побывать на родине, которую совсем не помнил, которая представлялась ему в виде чего-то большого и яркого, но подлинным его домом было Метро. Он мечтал, что когда-нибудь Метро будет принадлежать Хозяину. И он не знал, как подло его собирались обмануть…
Траектория «на маяк» поймана с первого же раза. Неуклюжий аппарат движется, наращивая скорость — прямо в стену. Казалось бы, катастрофа неизбежна, однако все будет в порядке: спрятанный в пузыре Вход примет настырного гостя. Корабль успеет покинуть трехмерное пространство, растворившись в шаге от форспластиковой преграды; секретный Тоннель проглотит своего разрушителя…
«При чем здесь Герой? — напрасно спрашивает себя беглец. — КТО здесь Герой, — отталкивает он от себя странный вопрос.
Погоня безнадежно отстает. Собственно, за ускользающим Веретеном никто и не гонится. Последнее, что замечает Свободный Охотник — это еле различимое облачко в месте противоположного Входа. Ага, новый корабль прибыл в пузырь! Пока еще не сфокусировавшийся, обозначенный лишь пульсирующим контуром, но все же… Неужели Гладкий действительно сумел вызвать подмогу? Или обычная транспортная капсула, посланная кем-нибудь из господ стаевых, хочет переправиться на Мерцающие Усы? Не имеет значения. «Вы как всегда опоздали, — с мертвой усталостью думает Свободный Охотник. — Конец Внегалактическому, конец вашей тайне, твари…»
ABORT
(сброс программы)
Удушающий жар сметает вонь, мир вокруг горит. Откуда в Тоннеле огонь, каким образом жар проникает в корабль? Все крутится, не давая возможности что-либо понять. «Где я?» — плавится и рвется тоненький волосок мысли. И еще — слова. Огромные и жаркие, слова обволакивают голову, складываясь во фразы…
