Чайна Мьевиль - Вокзал потерянных снов
– Вот так, – рассеянно потерла Умма Бальсум кровоточащий подбородок. – А сейчас изволь это завести, надо поработать рычагом. Как только сработает стартер – приглядывай. Если мотор заглохнет, опять хватайся за рукоятку. Не будет тока – нарушится контакт, а для твоего приятеля неправильное разъединение чревато потерей рассудка… и, что хуже, это и со мной может случиться. Так что глаз не спускай… И если наладим связь, вели ему не дергаться, а то провод может соскочить. – Она тряхнула проводом, соединявшим шлем с мотором. – Все поняла?
Дерхан кивнула.
– Вот и отлично. Давай сюда статейку. Попробую его характер понять и подстроиться… А ты начинай, заводи.
Умма Бальсум встала и, пыхтя от натуги, придвинула кресло к стене. Вернулась на освободившееся место, достала из кармана секундомер с остановом, нажала на кнопку. Было видно, что она преодолевает боязнь.
Дерхан взялась за рычаг. Тот поддавался, слава богам, легко. Она чувствовала, как в металлической коробке соприкасались, сцеплялись покрытые маслом шестеренки, руку защипало от тока, приводящего в действие эзотерический механизм. Умма Бальсум положила на стол секундомер. Теперь она держала в правой руке «Буйного бродягу», читала вслух, вернее, едва слышным шепотом, статью Бенджамина, губы быстро шевелились, левая рука была чуть приподнята, пальцы отплясывали мудреную кадриль, чертили в воздухе магические знаки.
Когда добралась до конца статьи, начала снова, а потом – еще раз…
А ток бежал по замкнутому контуру. И Умму Бальсум заметно трясло, несколько секунд ее голова вибрировала. Коммуникатрикс выронила газету, продолжая наизусть бубнить слова Бенджамина.
Медленно повернулась – глаза совершенно пустые – и зашаркала. Когда поворачивалась, трубка на шлеме в течение секунды смотрела прямо на Дерхан. Какое-то мгновение Дерхан чувствовала мозгом пульсацию чужих сверхъестественных эфирно-психических волн. Слегка закружилась голова, но Дерхан не прекращала крутить стартер, и вскоре она почувствовала, как из мотора пошла уже другая, самостоятельная сила, и медленно убрала руку, – оставалось уже только смотреть. Умма Бальсум двигалась, пока не повернулась лицом к северо-западу: именно там, в центре города, находился невидимый отсюда Штырь.
Дерхан еще раз посмотрела на аккумулятор и на динамо-машину, убедилась, что все работает как надо.
Умма Бальсум закрыла глаза. У нее шевелились губы. Казалось, воздух в комнате звенит – как винный бокал от щелчка ногтем по краю.
А потом она вдруг всем телом очень сильно вздрогнула. Глаза резко раскрылись.
Опешив, Дерхан смотрела на коммуникатрикс.
Жидкие волосы Уммы Бальсум извивались, как накопанные для рыбалки черви. Сползли со лба и потянулись вверх, и Дерхан вспомнила, как Бенджамин, когда не работал, часто заглаживал их назад ладонью. По телу Уммы Бальсум прошла рябь – от пяток и до шеи. Как будто атмосферное электричество пронизывало ее подкожный жир, слегка изменяя тот по мере своего продвижения. Когда добралось до волосяной короны на голове, изменилось все ее тело. Коммуникатрикс не стала толще или тоньше, но перераспределились ткани, и фигура сделалась чуть иной. В плечах пошире. Нижняя челюсть выдалась вперед, второй и третий подбородки уменьшились.
На лице проявились синяки. Через секунду она резко упала на четвереньки. Дерхан взвизгнула от страха, но тотчас взяла себя в руки. Глаза Уммы Бальсум были открыты, взор ясен.
Умма Бальсум вдруг села, раскинув ноги, прислонившись спиной к дивану. Глазные яблоки медленно двигались, на лице отражалось абсолютное непонимание. Она смотрела на Дерхан, а та, в свою очередь, пожирала ее глазами. Рот Уммы Бальсум (отвердевший, с утончившимися губами) открылся, словно в крайнем удивлении.
– Ди? – спросила она чужим голосом, вызвавшим слабое эхо.
Дерхан, как последняя идиотка, таращилась на Умму Бальсум.
– Бен?
– Как ты здесь очутилась? – быстро поднимаясь, прошептала Умма Бальсум. И тут же ее лицо исказилось ужасом. – Я вижу сквозь тебя…
– Бен, выслушай. – Дерхан поняла, что придется его успокаивать. – Не двигайся, ты меня видишь через коммуникатрикс, она под тебя подстроилась. Сейчас она в абсолютно пассивном состоянии, в режиме приема-передачи, и я могу говорить с тобой напрямую. Понимаешь?
Умма Бальсум, то есть Бен, быстро кивнула. И снова изменила позу – встала на колени.
– Где ты находишься? – прошептала она.
– В Барсучьей топи, возле Малой петли. Бен, у нас времени в обрез. Ты где? Что произошло? Тебя что, били? – с дрожью в голосе спросила Дерхан, на грани обморока от нервного истощения и отчаяния.
Бен, находившийся в двух милях, жалко покачал головой, и Дерхан это увидела перед собой.
– Еще нет, – шепотом ответил Бен. – Меня держат в одиночке. Пока.
– Как они узнали, где ты был? – спросила Дерхан.
– Ди, не будь наивной! Они же все всегда узнают! Тут недавно был Рудгуттер, так этот гад… смеялся надо мной! Сказал, им всегда было известно, где печатается «Бэ-бэ», просто недосуг было заняться нами.
– Забастовка, вот в чем дело, – пролепетала Дерхан. – Власти решили, что мы слишком далеко зашли.
– Нет, причина другая.
Дерхан вскинула голову. Голос Бена, вернее подражающей ему Уммы Бальсум, был тверд и ясен. Устремленный на Дерхан взгляд – решителен. Требователен.
– Нет, Ди, забастовка ни при чем. Черт возьми, да я просто счастлив был бы, если бы наша акция стала для них чувствительным ударом. Нет, это из-за статьи, чтоб ее…
– Из-за какой?.. – робко попыталась переспросить Дерхан, но Бен перебил:
– Расскажу, что знаю. Сижу я тут, и вдруг входит Рудгуттер и машет мне номером «Бэ-бэ». И тычет пальцем в статейку, в ту самую, что мы на пробу шлепнули, на втором развороте. «Слухи о прибыльной сделке с воротилами преступного мира». Мне кое-кто слил информацию, что городские власти кое-что сбыли, один лопнувший научный проект, преступникам. А фактов – ноль! Недоказуемо! Мы просто воду замутить хотели! Рудгуттер переворачивает газету и… сует мне в лицо… – Умма Бальсум на секунду подняла глаза. Бен вспоминал. – И ну меня прессовать: «Господин Флекс, что вам об этом известно? От кого поступили сведения? Что вы знаете о мотыльках?» Серьезно! Мотыльки-бабочки! «Вы в курсе последних проблем господина Пэ?» – Бен медленно покачал головой Уммы Бальсум. – Представляешь себе, Ди, я ни хрена не понимаю, я не знаю, во что мы влипли, но мы точно влипли в какое-то дерьмо. Боги! И сам Рудгуттер в этом замешан по уши! Потому-то он меня и арестовал… А он все твердит: вы-де знаете, где мотыльки. Расскажите, вам же лучше будет… Ди… – Бен осторожно поднялся на ноги. Дерхан хотела сказать, что двигаться ему нельзя, но слова застряли в горле, когда он осторожно пошел к ней на ногах Уммы Бальсум. – Ди, надо, чтобы ты разобралась во всем. Они боятся! Правда боятся, Ди. Мы должны этим воспользоваться. Я понятия не имею, о чем говорит Рудгуттер, но эта сволочь явно на меня грешит, и я начал подыгрывать, потому что от этого ему очень неуютно.
Робко, осторожно, нервозно Бен протянул к Дерхан руки Уммы Бальсум. У Дерхан возник в горле тугой комок – Бен плакал, слезы бесшумно скатывались по лицу. Она закусила нижнюю губу.
– Ди, что это жужжит? – спросил Бен.
– Мотор коммуникативной машины, – ответила она. – Нужно, чтобы все время работал.
Голова Уммы Бальсум опустилась и снова поднялась.
Ее ладони коснулись рук Дерхан, та задрожала от этого прикосновения. Бен сжал ей левую руку, опустился на колени.
– Я тебя чувствую, – улыбнулся Бен. – Ты полупрозрачная, как привидение, но я тебя чувствую. – Прекратив улыбаться, он сказал, подбирая слова: – Ди… они меня прикончить собираются. О боги… Знаешь, как страшно? Скоро эти подонки будут пытать… – Плечи запрыгали, он уже не сдерживал рыданий.
Бен целую минуту молчал, глядя вниз и плача от страха. Когда поднял взгляд, голос уже был тверд.
– Вздуй их, Ди! Надо страху нагнать на ублюдков. Надо разобраться! И для этого я тебя назначаю редактором «Буйного бродяги». – На лице Уммы Бальсум мелькнула ухмылка. – Вот что, ступай-ка ты в Мафатон. Я с информатором только дважды встречался, в тамошних кафешках. Но, думаю, там она и живет, дело оба раза было поздно вечером. Вряд ли в такое время ей бы захотелось возвращаться домой через весь город. Ее зовут Маджеста Барбайл, она мне совсем немного рассказала. Работала в секретном научном проекте, но правительство закрыло лавочку и продало какому-то крупному мафиози. Я-то думал, все это утка, ну и напечатал, из чистого озорства. Сам этой Маджесте не поверил, а тут такая реакция, вот же гадство… Значит, все правда?
Теперь заплакала Дерхан. И кивнула:
– Разберусь, Бен. Обещаю.
Бен кивнул. Они помолчали.
– Ди, – заговорил Бен ровно, – ты ведь… с помощью этой коммуни… или как там ее… Ты ведь можешь меня убить?
Дерхан ахнула, пораженная, а затем торопливо огляделась и отрицательно замотала головой:
