Тед Уильямс - Море серебрянного света
— Господи Иисусе. — Пол смутно осознавал, что уже несколько раз говорил это, но не мог удержаться. — Господи Иисусе. Так что эта гора…
— Быть может нейтральная территория? — предложила Флоримель.
— Возможно. Возможно, что место рядом с ней — если мы вправе использовать физические понятия по отношению к сети — собственное тайное место Иного, центр "себя". Если бы мы смогли остаться там, если бы Дред не вмешался, он бы поговорил с нами.
Пол застыл. — Значит Рени права. Она и остальные действительно в центре системы, да?
Мартина тяжело привалилась к стене. — Не знаю. Но если мы хотим попасть туда, мы должны найти другой путь, потому что Троя для нас закрыта.
— Мы чего-нибудь придумаем, — сказала Флоримель. — Великий боже, я никак не ожидала что буду так думать о твари, которая украла и искалечила мою Эйрин, но если твоя догадка верна, Мартина… о! Это ужасная мысль.
Мартина вздохнула. — Прежде чем подумать, надо как следует выспаться. Лично я разбита и полностью обессилена.
— Погоди. — Пол протянул руку и коснулся ее. Он чувствовал, как она дрожит от усталости. — Прости, последний вопрос. Ты что-то говорила о Нанди.
— Да, его встречал Орландо.
— Знаю. Я тоже. И я уверен, что ты права. Если кто-нибудь и может помочь нам с воротами, то только он.
— Но мы не знаем, где он, — сказала Флоримель.
— В последний раз Орландо и Фредерикс видели его в Египте.
— Тогда и нам надо туда. По меньшей мере теперь у нас есть цель. — Он нежно сжал предплечье Мартины. — Ты не заметила, было ли это одно из… возможных направлений? Когда искала Трою?
Она печально покачала головой. — Не было времени. Вот почему я приняла это место, когда поняла, что не могу найти Трою — это переход по умолчанию. — Он погладила его руку, потом отвернулась, ища пальцами место, где можно лечь и уснуть. — Мы поищем Египет в следующих воротах. — Она зевнула. — И ты прав, Пол — по меньшей мере теперь у нас есть что-то.
Она свернулась клубочком под своим ковром-одеялом, и Флоримель сделала то же самое. Пол повернулся к Т-четыре-Б.
— Хавьер? Ты не слишком много говорил.
Мальчик и сейчас не собирался ничего говорить. Он спал, и, похоже, уже давно.
ГЛАВА 13
Король Джонни
СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Наследники утверждают, что Цунь не хотел Государственных Похорон
(изображение: Цунь на церемонии в Азиатской "Зоне Процветания")
ГОЛОС: Наследники Цунь Бяо, самого влиятельного азиатского магната, говорят, что государственные похороны, запланированные для бизнесмена, совершенно неуместны.
(изображение: племянница Цуня, Тунг, на пресс-конференции)
ЦУНЬ ТУНГ: "Он был очень скромным человеком, олицетворением Конфуцианских ценностей. Он бы не захотел, чтобы вокруг него поднялся такой шум, совсем нет."
(изображение: Цунь встречается с группой фермеров)
ГОЛОС: Некоторые обозреватели полагают, что теперь семья будет вести намного более скромный образ жизни, чем вел их патриарх, и им совсем не нравится, что государство собирается заставить их оплатить очень дорогостоящую церемонию похорон…
КАЛЛИОПА барабанила пальцами по столешнице. Все, она должна окончательно расстаться с кофеином и перейти на безуглеводную диету. Завтра. Или сразу после этого.
Любой звук из другой комнаты казался громче, чем был на самом деле. Так странно слышать, что в ее квартире есть кто-то еще! Мать Каллиопы ненавидела малейший шум в своем маленьком доме, боялась толпы и незнакомых мест. Стэн не был у нее много месяцев, главным образом потому, что они чертовски много виделись на работе: даже дружелюбные партнеры не хотят проводить друг с другом больше времени, чем должны.
Каллиопа уже решила нацедить себе стакан чего-нибудь такого, что уничтожает действие кофе — хотя сейчас она чувствовал себя настолько усталой, что какой-нибудь морфин просто уложит ее на пол — когда дверь ванны отворилась. Элизабет, муза-официантка, стояла, опираясь о дверной проем, и только желтое полотенце прикрывало ее татуированное нагое тело. В руке она держала еще одно полотенце, которым махнула Каллиопе. — Я возьму это для волос. Хорошо?
Детектив сержант Скоурос только кивнула. Прикрытое полотенцем видение опять исчезло в наполненной паром ванне. Мой бог, девчонка просто великолепна. Может быть и не топ-модель, но сильная и вся наполненная юностью и жизнью.
Неужели я тоже когда-то так выглядела? Неужели и я так сверкала, и только потому, что мне было столько лет? Или, наоборот, потому что мне не было столько лет?
Хватит, Каллиопа. Ты еще не так чертовски стара, просто ты чертовски много работаешь. И чертовски много ешь всякой дряни. Ищи жизнь, как всегда говорит Стэн. Ходи на аэробику. У тебя хорошие кости.
Когда Каллиопа была моложе и чувствовала себя совершенно некрасивой, мама всегда говорила, что у нее хорошие кости — весьма сомнительная ценность. Но тут у нее все вылетело из головы — Элизабет опять появилась из ванны, на этот раз с полотенцем вокруг головы, одетая в черный вышитый топик и пару черных гетр, исчерченных белыми сверкающими полосками.
— Они такие… — она махнула шелковыми трусиками. — Я хочу сказать, это жопорезы, но они намного удобнее этого дерьма из латекса.
— Жопорезы…? — спросила Каллиопа, понимая, что одним этим вопросом подтверждает свой не самый молодой возраст.
Элизабет усмехнулась. — Ну, с острыми краями, врезаются. Старомодные. Так говорит моя подруга. — Он в последний раз пригладила волосы и торжественно повесила свое полотенце на ручку двери. По-видимому, подумала Каллиопа, для тех, кому едва за двадцать, это означает "навести порядок".
— Как здорово, что ты разрешила мне помыться в твоем душе. До дома так далеко, а движение… — Она наклонилась над своей сумкой, потом выпрямилась. — О, и спасибо тебе за питье, тоже.
— На здоровье. Я только рада. — Каллиопа попыталась найти слова, выражавшие надежду на будущие более тесные отношения, но в голову лезли один глупости. Мне нравится твое общество и все время мне снятся о тебе странные фантастические сны? Я бы хотела стать мужчиной и иметь от тебя детей? Я выпиваю три галлона кофе в день только потому, чтобы видеть, как ты разносишь салаты по столикам, и совершенно замечательно видеть тебя голой в моей квартире, даже в комнате рядом?
— Мне действительно надо ехать на эту вечеринку. У моей подруги новоселье и народ приедет сказать ей, как хорошо иметь свой дом — потрясающее место, со стенами, как замок. И ты можешь устраивать фейерверк, хоть каждую ночь. Они не настоящие, голограммы или что-то в этом духе, но моя подруга говорит, что они замечательные. — Она откинула с глаз мокрые волосы и посмотрела на Каллиопу. — Эй, может быть и тебе там понравится. Хочешь поехать со мной?
Что-то сжало ей сердце, совсем чуть-чуть. — Я бы хотела. — И еще раз что-то сжало — совесть? — Но я не могу. Не сегодня вечером. У меня важная встреча. — Закрыла ли я дверь, нервно подумала она. — Мой партнер. По работе. О работе.
Элизабет какое-то время просто смотрела на нее, потом опять принялась копаться в сумке. Внезапно она посмотрела вверх, с улыбкой, оживленной и немного стыдливой. — Эй, неужели ты меня любишь?
Каллиопа осторожно откинулась на спинку стула, только для того, чтобы перестать нервно барабанить пальцами по столешнице. — Да, Элизабет. Я тебя люблю. Конечно люблю.
— Нет, я имею в виду ты любишь меня? — Улыбка все еще немного робкая, но и с вызовом. Каллиопа еще не разобралась, то ли она дразнится, то ли насмехается над ней. — Ты… ты интересуешься мной?
Больше пудрить мозги не получится, как бы не было соблазнительно. Она работала в полиции уже полтора десятка лет, допрашивала насильников, убийц и психопатов, но сейчас ее язык как будто примерз к глотке. Прошло, как ей показалось, полчаса, хотя, возможно, три секунды, и она прочистила горло.
— Да. — Это все, что она сумела сказать.
— Хммм. — Элизабет кивнула и закинула сумку на плечо. Она все еще улыбалась, загадочной улыбкой. — Я должна как следует все обдумать. — Подойдя к двери, она внезапно повернулась, на этот раз ее улыбка была намного шире. — Ну, полетела — увидимся позже!
Долгую минуту после того, как дверь хлопнула, Каллиопа сидела на своем стуле, не двигаясь, как будто, раздавленная, как если бы ее переехала машина. Сердце стучало как сумасшедшее, хотя на самом деле ничего не изменилось.
И что же, черт побери, я должна делать сейчас?
— Технически, — сказал Стэн Чан после короткого молчания, — это должен был быть разговор, где ты спрашиваешь меня "как тебе эта великая встреча, Стэн?" Я имею в виду, что мы только что проговорили двадцать минут об официантке, которую я не помню.
