Максим Халяпин - Обратная сторона Земли (СИ)
Пойманный вчера вечером заяц закончил своё существование в желудках солдат. Напоив больного бульоном и уложив его на носилки, они сразу после завтрака снова отправились в путь. Вскоре стало ясно, что пройди они еще несколько километров вчера, то смогли бы отдать раненого лекарям сразу после захода солнца.
Недалеко находилось поселение. Об этом говорили торчащие пни некогда огромных деревьев. Теперь эти исполины являлись частью домов местных жителей. Идти стало намного легче — деревья стали редеть, овраги и рытвины сменились более приземистым ландшафтом. Стало появляться больше молодых низкорослых саженцев, пропускающих через свою крону солнечные лучи. Звуки доносящихся запахов дыма и еды давали еще большую надежду на то, что в скором времени путники завершат своё путешествие и устроятся на ночлег в более теплое место.
Огромная стена закрывала горизонт и пространство за собой. На её строительство ушло огромное количество древесины. Она тянулась от одной скалы до другой, что делало её практически неприступной. Ров, окаймляющий стену по всей длине, был наполнен водой. Со дна его торчали заостренные колья, скрытые толщей мутного ила. В нескольких местах висели лестницы и подъёмники. Без помощи с той стороны на стену попросту не забраться. На равном расстоянии друг от друга стояли бойницы с лучниками. Неподалёку были нагретые котлы с маслом и жиром.
Потоки ветра относили в сторону дым зажженных за преградой костров. Подходить ближе не имело смысла. Если за этой стеной вооруженные люди, то любое движение может быть растолковано как нападение. А в таком состоянии никто сражаться не сможет. Из них пошинкуют рагу прежде, чем они ступят шаг.
Ополченцы накормлены — голодному и обессиленному воину на стене делать нечего. Котлы были разогреты и установлены на свои места. Скрытые ловушки на подходах к стене так же были активированы. Теперь крепость была в полной боевой готовности.
К приезду старосты уже все были готовы устраивать погоню за бандитами по всему лесу, несмотря на усталость. Сам же мужчина смотрел в подзорную трубу. На поляне появился человек. Он размахивал грязно-белым полотном: «Последние портки с себя снял?», — пронеслось в голове старого солдата.
Навстречу парламентёру выдвинулись староста, Степан. Их спину прикрывали арбалетчики и начальник ночной смены, который пошел вместе с ними. Со стороны леса — егеря, которые могли в любой момент ударить в тыл противника. Троица верхом на лошадях, неторопливо подъехала на место встречи.
— Что вас привело в наши земли? — староста смотрел переговорщику в глаза. От простодушного мужичка не осталось следа. Сейчас в седле держался высокородный мужчина, воин, прошедший не одну схватку. Собеседник казался не в лучшей форме — всё, как докладывали разведчики: ещё день-два, и он свалится с ног. Мужчина стоял, опираясь на обломанную сухую ветку, служившую флагштоком и опорой одновременно. Такого хилого даже меч не спасёт от голодных волков и медведей, готовящихся к зиме.
— Нам нужна помощь медиков, немного еды и ночлег, — раненый закашлялся и сильнее схватился за свой посох. — Нам нечем платить, — проговорил он сухими губами, — один из нас готов остаться у вас в городе, чтобы отработать провиант и услуги.
На разбойника он не был похож. Слишком слажено говорил. Лесные жители были из крестьян и разговаривали по-простому, избегая витиеватых фраз. В нём чувствовалась воинская выручка, что, несомненно, заметил главный стражник.
Стёпа также выделил нюансы в поведении мужчины, которые выдавали в нём чужака. Не простого гостя из-за горного хребта, а гостя из другого мира. Похоже, опасения Катарины оправдались. Девушка, услышав, что чужестранцы подходят к границе селения со стороны леса, лично захотела встретиться с «гостями» и убедиться в том, что там не Слава ранен и лежит на носилках. Но староста был против любого вмешательства гостей. Только после долгих уговоров профессора он сдался и взял с собой Степу. На что только не пойдёшь, лишь бы не слышать гомон бабских причитаний.
В своё время Степан проходил тренировки в кислородной камере, адаптируя свой организм под реалии другого времени. Поэтому перемещаясь из одной линии в другую, он быстро привык к содержанию кислорода в местном воздухе. Этот же солдат явно испытывал затруднения при дыхании.
Владыка дал добро — не привык он мучить раненых. Из схронов на поляне стали появляться люди с носилками и двинулись в сторону леса, где вскоре погрузили раненого. Доктора начали осматривать других мужчин, но все как один отказывались от помощи и предлагали излечить сначала их командира.
«Воины верны своему командиру. Чем же он заслужил столь сильную преданность в столь юном возрасте?» — староста смотрел на бледного парня, лежащего на носилках. «Не жилец», — подумал он и рысцой ускакал к подъёмнику.
Местные врачеватели третьи сутки пытались умерить боли молодого человека. Шрамы обрабатывали мазями и травами, купленными у купцов на ярмарках. А препараты из полевой аптечки Каронсов решили оставить для крайнего случая. След от глубокого пореза на лице был скрыт под спёкшейся кровью. Его обработали после остальных повреждений, и поэтому заживление будет проходить очень долго. Рваную дыру в боку мужчины пришлось зашивать, восполняя потерянную кровь переливанием. Этому методы противились сельские лекари, называя это невозможным и уверяя, что процедура приведёт к кончине пациента. Но на сторону пришельцев встал профессор. Он же и вызвался провести переливание, используя в качестве донора Каронса. Хотя желающих было хоть отбавляй.
После этого жар многократно усилился, и никакие отвары не помогали его сбить. Кровь бурлила в венах. Организм сопротивлялся вливанию и боролся с чужеродной жидкостью. Привязанный ремнями к кушетке парень вырывался из пут и хотел от кого-то бежать, спасая себя и своих солдат. Он кричал и кого-то звал. Это продолжалось весь день до тех пор, пока организм не лишался сил. А утром, после того как за ночь запасы энергии приходили в норму, возобновлялись и крики.
Чужаки оказались довольно спокойными и на провокации не поддавались. Хотя особо рьяные мужчины из местных науськивали и подначивали их, желая драки. Но их можно понять — их друзья, родные погибли от рук бандитов и разбойников, которыми для них являлись чужаки. Ведь кто кроме ворья может прийти со стороны леса? Это догма закрепилась в умах людей за десятки лет жизни в этих краях.
Как только я очнулся, то вновь встретился с рассерженной Грейс. Девушка-ИИ всё это время оставалась одна, не зная, что будет с ней, если я отправлюсь к праотцам. Но используя остатки связей моего мозга и чипа — большую их часть выжгло во время прыжка. Она стимулировала мой организм, по крупицам возвращая моё сознание в тело. «Близнецы» никого не пускали в палату и следили за всеми врачевателями, которые примитивными методами помогали моему телу. Жаль, что мой Акус не содержит наноботов. С их помощью я бы бегал на вторые сутки.
Парня, который попал с нами во временную воронку, я не очень хорошо знал. Да и некогда нам было знакомиться. Всё произошло так быстро, что никто ничего толком и не запомнил. Но вот мысли о тех, кто остался по ту сторону — останутся в памяти навсегда.
Новая веха моей жизни началась вновь с перемещений во времени. Снова с больничной койки. Опять придётся со всеми знакомиться входить в курс дела! Я то думал, что после окончательной подготовки Саргалом моего сознания всё эти беды прекратятся. Но, похоже, что бонус в виде силы супер-героя мне не светит. Ведь если переходы во времени превратят меня в жидкость с высоким уровнем интеллекта, даже медицинская страховка и та не покроет всех расходов.
На повестке дня стоит следующий вопрос: «Куда мы попали, и как отсюда выбраться?».
— Это целых два вопроса, — Грейс поправила мои рассуждения. Сознание мгновенно перенеслось в виртуальную комнату.
— Новостей у меня для тебя нет, — она осунулась и печально посмотрела на меня. — Твои связи до сих пор не восстановились. Я даже одуванчик не смогу просканировать. К твоим органам слуха я смогла подключиться на третьи сутки блужданий. «Близнецы» были всегда рядом — это я поняла по их разговорам. Полный контроль к нервной системе вернула — на четвертый день. Хаос, творившийся в твоих клетках, заставил меня забиться в угол и выждать удобного момента. Порой, забывала, кто я, блуждала по «тёмным и извилистым тропам» твоего сознания.
— В общем вывод таков. — Осеклась она. — По тем крохам данных, которые я смогла проанализировать со слов врачей и аборигенов: мир отличается от нашего. Тут один огромный континент, но все почему-то делят его на северный и южный материк. По нашей коже нас отнесли к жителям дальних краёв — тут всех смуглых считают за южан, даже если ты родом с запада.
