Максим Халяпин - Обратная сторона Земли (СИ)
— Что привело таких людей в нашу скромную обитель? — старик с бородкой, шаркая тапочками, зашел в комнату. Его сопровождали еще двое охранников, — приобрести чего желаете или же наоборот продать. Предупреждаю сразу: скупаю только личные вещи — краденное не берём, — мужчину поддержали, когда он поднимался за стойку.
«Годы уже не те». - думал про себя старый вор. Он смотрел на молодого человека в плаще и оценивал его как возможную жертву. «Нет, слишком осторожен. Наблюдает за каждым уголком комнаты. У таких, как он, глаза даже на спине».
— Моё почтение, кардинал, — Слава приложил руку к сердцу и поклонился. — Не каждый день встретишь живую легенду Нижнего города.
— Ох не льстите мне юноша, — улыбнулся старик, — какая я легенда? Так, рухлядь-ходячая. Что же вы хотели приобрести девушке? У меня есть много угодных глазу женщины вещиц, — старик снова улыбнулся и позвал своего помощника.
На бархатном подносе в тусклом свете блестели огранённые бриллианты, рубины и другие камни, в основном поддельные. Самойлов долго смотрел на них, а потом спокойно сказал, глядя в глаза старику:
— Будем честны с друг с другом? У меня есть один вопрос, не связанный с драгоценностями. Хотя это стекло хорошее, качественное, но эти побрякушки мне не интересны. Кому подчиняются беспризорники на сегодняшнем празднике? Не заставляю я вас никого сдавать! Знаю, вы вор старой закалки и это не в ваших правилах. Каждая информация имеет свою цену, — кардинал жестом остановил одного охранника и продолжил слушать Славу. Парнишка, стоящий за дверью, — он вам кто? Очень уж он быстро сообразил привести меня сюда. — Самойлов улыбнулся. — Он не забыл про семью и помогает своему дядюшке? Несмотря на то, что работает на Корпорацию… К сожалению эта работа может его убить. Придержите своих людей, я не кому не угрожаю! — появилось еще два охранника позади, — Есть сведения, что Легро задумал опасную игру. Погибнут многие. Вы сможете уйти и спасёте не только свой бизнес, но дорогих вам людей. И уверяю вас информация достоверная.
Старый преступный кардинал этого города давно жил на этом свете и знал, что просто в этих стенах никто не разбрасывается словами. Об этом напоминало тёмное пятно на полу. Если конечно ты желаешь закончить жизнь в водостоке или канализации.
Этот молодой человек не выглядел глупцом. Да и Гектора давно пора прищучить. Мучает мальчишек голодом, избивает. А почему бы это не сделать чужими руками?
Старик подозвал помощника и велел тому забрать товар. Он был немного расстроен, что не удалось всучить этот мусор. Но возможность ликвидировать одного из конкурентов намного перевесила чашу весов.
Слава вышел из притона. Рядовой стоял на своём месте и боязливо посматривал на него. Самойлов поблагодарил парня и отпустил его на все четыре стороны.
— Какие у тебя новости Грейс? Ты нашла местоположение ребят?
— Да, но тут какая-то ерунда. В лагере Гектора их нет — они в другой стороне. Судя по картам, в том месте пустота. Зданий никогда не было — обычная лужайка для выгула домашних животных. Ты же не думаешь, что они делят добычу, сидя на газоне у всех на виду?
«Эти оболтусы всегда славились своим талантом покидать казармы, не создавая лишнего шума. А их тайные тропы спрятаны не хуже, чем сокровища древних пиратов. Что, если и сейчас это прикрытие, второе дно в чемодане? Если это так… ответ кроется на поверхности».
— Грейс, а ты проверяла карты подземных коммуникаций? Если мне не изменяет память, то «близнецы» верны своим привычкам. А это означает лишь одно — они под землёй.
Глава 17. Soricomorpha
Неограниченная власть в руках ограниченных людей всегда приводит к жестокости.
А. И. Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ».— И долго нам придётся его ждать? — Амалия в очередной раз устроила скандал. В сторону мужа летели предметы и бранные слова. За этим представлением наблюдали со стороны профессор и Катя. Они уже устали от частых прыжков сквозь время и пространство. На этот раз отлучка Славы затянулась. Это переход должен был быть последним, и все были готовы двигаться дальше. Но, как только дата прыжка сдвинулась, начались ссоры. Хотя с другой стороны лишний день должен был разрядить атмосферу.
В деревушке, которую они выбрали в качестве постоялого места, сейчас было межсезонье и в поселении оставались только местные. Но как только весна обнимет в свои объятия эти земли — торговый тракт оживёт, принося с собой новые товары.
Все приезжие — купцы, давно знакомые люди. Новых принимают тут неохотно, только после долгой и тщательной проверки. В селении запрещены пьянки, нет преступности, а за проступки карают жёстко и справедливо. Славу здесь считаю «своим», а поэтому к нему и к его друзьям относятся с пониманием и радушием.
Староста был разбужен своими постояльцами, которые уже четвёртый день каждое утро ругались. Отношения со Славой у него сложились хорошие, поэтому в дела странников он старался не соваться. Чего не скажешь самих путешественниках. Катарину не раз встречали в разных концах поселения. Её постоянное любопытство было непонятно для жителей. Она расспрашивала о жизни людей, ссылаясь на то, что в её краях жизнь идёт по-другому. А чем может отличаться жизнь на Юге? Там такие же люди, такой же быт. Но в последнее время она сидела возле яблони в саду одного из крестьян. Просто смотрела, как краснеют плоды, и выглядела довольно грустной.
Староста всё это списал на тоску по любимому. Они ругались о чем-то со Славой перед его отъездом. «Милые бранятся — только тешатся», — подумал он тогда, вспоминая о том, как оставлял свою жену на долгие месяцы во время походов, и во что это превращалось после его возвращения.
В тоже время в нескольких километрах от торгового поста на границе с лесом охранники ждали своей переменки. Ночь оказалась беззаботной — никто из бандитов не захотел перебраться на другую сторону. Готовые биться охранники умерили свой пыл. Солнце только показалось, а это значит, пора собираться на отдых. Вскоре придёт новый отряд.
Ближе к зиме шайки торопились запастись провизией и уйти далеко вглубь леса. Поэтому в последний месяц перед зимовкой они нападали на караваны чаще обычного. Вот тогда было не до сна, а сейчас… Можно расслабиться и поспать лишний час. Ведь сезон подошел к концу, а значит, гостей можно ждать только месяца через два — как только снег сойдёт и откроются чёрные проплешины отдохнувшей за эти дни земли.
Дежуривший на вышке вестовой заприметил сигнал егерей и забарабанил в гонг, оповещая о возможных гостях. Вскоре мигом проснувшийся отряд стоял у казарм и ждал гонца. Смена караула теперь превратилась в возможную подготовку к обороне. Прибежавший разведчик сообщил дежурному, что вероятных бандитов всего четверо: один тяжело ранен, двое других его везут на носилках. Третий из тех, кто на ногах, вот-вот свалится на землю. Состояние у всех на первый взгляд не боеспособное.
«Может быть это отвлекающий манёвр? Что в голове у этих бандитов, что им дома не сидится, особенно в такую погоду?», — подумал начальник заставы и отправил мальчишку с донесением для старосты.
Звук потрескивающих брёвен разносился по закрытому периметру маленького форта. Горели костры. На одних готовили еду, на других разогревали масло, которое, возможно, прольётся на головы захватчиков. За общей суетой не заметили, как солнце полностью вышло из-за горизонта, озаряя своими лучами верхушки деревьев.
У чужаков день начался как обычно — за исключением того, что командиру стало хуже. Четверо оставшихся в живых после атаки оказались в лесной глуши. Уже трое суток они петляли кругами и не могли выбраться. Оказалось, что ориентиры не действуют: ночью звезды стояли не на своих местах, компас крутился как волчок и был бесполезной игрушкой. Где точно они находятся, знать мог только командир, а он дышал с трудом, что уж говорить про ориентирование на местности.
Огромная рана в боку парня была прижата полотенцем и зафиксирована бинтом, обвязанным вокруг живота. Темная, свернувшаяся кровяная корка постоянно лопалась, и новые ручейки крови стекали по коже, застывая рубиновыми каплями. Порезы по всему телу алели розовыми линиями. Они кровоточили, но особое опасение вызывали те, которые до сих пор содержали куски стекла. Еще сутки без медпомощи — и его уже не спасти.
Командующего везли на самодельных носилках, связанных наспех из еловых ветвей и коры молодых веток, послужившей заменой веревке. Старались выбирать ровные участки земли, чтобы не тревожить раненого. Через овраги и возвышенности осторожно переносили на руках. Он стонал, каждое резкое движение отдавалось обжигающей болью во всём теле. Соратники ругались сквозь зубы и ничего не могли сделать. Незнакомая местность накладывала свои ограничения. Ускориться они не могли. А вмешавшись без должной квалификации, они и без того нарушат шаткое равновесие, которое поддерживает его организм. Неизвестно к чему это приведет: может он выживет и чудом исцелится или наоборот — старуха с косой станет еще на шаг ближе.
