Наталья Артюшенко - Критическая точка
Раздался громкий смех:
— Лерра, ты, как всегда, производишь неизгладимое впечатление на слабонервных.
— Заткнись, Зутер! — прошипела светящаяся девушка.
Тот продолжал смеяться. Веселый голос и заразительный смех привели Ника в чувство.
— Где это мы? — робко спросил он.
Девушка грубо ответила:
— Не твое дело! Вылезай живей! Мне некогда с тобой возиться.
Ник пожал плечами и послушно вылез, цепляясь руками за края стуры. Вокруг было очень темно. Только россыпь звезд и никаких светил.
«Одежда на месте», — обрадовался парень, хлопая себя по карманам. Представил, как его одевали, радости убавилось. Он стоял, щурился, вертел головой, вглядываясь в темноту. Только на светящуюся девушку не смотрел, отводил глаза.
Лерра это заметила и усмехнулась:
— Пойдем, и будь так любезен, не отставай!
— Вы меня развязали. Не боитесь, что я смоюсь?
— Да куда ты от нас тут денешься. Хочешь, беги прямо сейчас, — она развела руками, — Никто тебя искать не станет.
Ник еще раз огляделся. Темнота вокруг. Нет, бежать еще не время, нужно сначала выяснить, куда это они его затащили.
Светящаяся фигура двинулась прочь. Он поспешил за ней. Старался не отставать, но то и дело спотыкался. Пару раз чуть не полетел. Поверхность, по которой они передвигались, была каменистой с редкими пучками сухой травы. Пока шли, Ник пытался вспомнить к какому виду живых существ может принадлежать светящаяся, ведь по голосу обычная баба. Но на ум ничего не шло. Сзади на пятки наступал Зутер. Когда Зорин приостанавливался чтобы дух перевести, толкал его в спину.
Путь пошел под откос, потом еще попетляли между высоких валунов и уперлись в скалу. Она возникла перед ними в темноте неожиданно, по крайней мере для Ника.
Лерра стала ощупывать поверхность, потом что-то щелкнуло. Еще пара тактов и огромные скальные камни пришли в движение. Нарисовался узкий проход. Куда Зорина бесцеремонно втолкнули и вошли сами. Загудели активаторы. Система настраивалась под них. Появился мягкий свет. Обычный скоростной лифт. Серебристые стены, привычный блокиратор. Уже активизировалось расширение.
«Сейчас поедем».
Взглядом он мазнул по девушке. Первое впечатление: ничего себе так. Одного с ним роста, худая, сиреневый спектрал, грудь маловата. Странная прическа. Главное — она перестала светиться.
Лифт рванул вниз. А с ним ухнул и желудок. Сейчас не до разговоров, тут главное чтобы содержимое этого самого желудка не попросилось наружу и не украсило стены. Ник прикрыл глаза и судорожно сглатывал. Лерра стояла у самого блокиратора, к нему боком. Дышала спокойно.
«Ишь ты, а ей хоть бы хны, и не смотрит. Насмотрелась уже, на голого», — подумал Ник. Его передернуло.
За спиной стоял Зутер. Он дышал тяжело. Видно такой способ передвижения ему тоже не доставлял удовольствия.
Наконец, скорость уменьшилась и пассажиры смогли перевести дух.
— Что это за место? — не выдержал и спросил Ник.
— Дельта, — ответил из-за спины Зутер, не вдаваясь в подробности.
— А тут что на поверхности никто не живет?
— Нет, здесь нет атмосферы.
— А как же мы?
В разговор вступила Лерра:
— Мы прибыли во временный малый атмосферный купол. Его сейчас уберут.
Фиалковые глаза девушки встретили бледно-голубые глаза парня. Теперь Ник не мог оторвать от нее взгляда. Короткие блекло-фиолетовые волосы вперемешку с проплешинами странными дорожками покрывали ее голову. Губы неживого зеленоватого цвета. По щекам к носу тянулись выпуклые черные кольца. Ресниц и бровей не было. Это лицо и притягивало, и отталкивало одновременно. Однако черты были обыкновенные человеческие. Глаза, рот, нос — на своих местах. Все остальное тоже. Фигура, несколько суховата на взгляд Зорина, ему нравились женщины покруглее, но вполне терпимо. Спектрал, покрывавший тело, переливался перламутром и на ногах тоже.
«И как она по этим камням скакала? — удивился Ник, — Странная. Кто же ты такая?»
Человек? Сомнительно…
Человеческий стандарт, принятый из-за пространственных перемещений, никто не отменял. А он включает в себя генкарту соответствия, короче варианты внешности при твоих генах, и если ты волосы перекрасил, татуировку нанес или шрам случайно получил — глика тебе не видать. А глик тут самая важная деталь. На нем ведь сохраняется полная информация о человеке, да и как коммуникатор он не заменим. Система-автомат работает четко. Любые дефекты отбраковываются и люди с ними остаются привязанными к своему мирку.
У этой Лерры и волосы, и лицо в этот стандарт явно не укладывались, а что там под спектралом, тоже бог его ведает. Но глик есть, это точно, а то, как бы она стурой управляла.
«Удивительно! Откуда у тебя глик?»
По внешности она могла быть обитательницей закрытого мира. Те, как известно, любят над собой изгаляться: кто-то имплантами балуется, кто-то гены перемешивает, кто-то синеет, кто-то зеленеет или зубы лишние отращивает, короче, кто на что горазд. Только они космос не жалуют, перемещаться бояться. Понятно, не всем нравится, когда тебя на атомы разбирают на одном конце галактики, в виде информации передают на другой конец, а там собирают, согласно глику. Считают наивные, что при многоразовой разборке и сборке душа куда-то девается. Испаряется что ли? Только это все домыслы, доказать наличие души или ее отсутствие у таких людей еще никому не удавалось. Они ни добрее и ни злее остальных. Так что и преступников в закрытых мирах достаточно, и придурков тоже.
«Если ты из закрытого мира, то откуда у тебя глик?» — мелькнуло у Ника.
Босарги?! Эти имели глики. Но перемещались редко, только в своих сетях, по своей магистрали и выглядели соответственно этому самому пресловутому человеческому стандарту.
«Не босарг, — сделал вывод Зорин, — не чувствую я её, как босарга».
«Так кто же ты?» — думала и Лерра, рассматривая нелепую, угловатую фигуру, со светлыми взъерошенными вихрами, в плаще явно с чужого плеча. Одним словом недотепа. Или прикидывается.
«Так действер или нет?»
Стоит, пялиться на нее. Рассматривает, возможно, оценивает.
«Шею ему свернуть что ли?»
В прошлый раз, когда один нахал на нее так смотрел, он недолго прожил. Зутер свидетель.
Этот глазами хлопает, плащ дергает, не знает, куда руки деть. А не боится. Лерра очень хорошо чувствовала чужой страх. Не просто страх, а все оттенки, нюансы этого чувства. Он не боялся. Почему? Человека связали, пугали, нож у горла держали, по голове приложили, притащили неизвестно куда, а он не боится. Побаивается слегка, но истинного страха не испытывает. Действер?
«Тоже мне, герой нашелся! Придушить бы!»
Но Ирон приказал живым отдать его свонам. Может это окажется хуже смерти. Кто знает, на что эти коротышки способны.
— Эй, — Ник не выдержал и отвел взгляд, — а ты всегда такая или это боевой раскрас специально для меня?
Глаза девушки загорелись недобрым огнем. Руки зачесались. Благо шея у него, как у цыпленка. Свернуть ее, как не фиг делать…
«Идиот!»
Зутер, который знал ее, как облупленную, напрягся:
— Слушай, Лерр давай без насилия. Он же ничего не знает. Может сам скоро еще хуже станет. Как я, например. А так Ирон нам не простит…
Ник ничего не понял из его слов, очень удивился и оглянулся. Лучше бы он этого не делал.
За спиной стоял человек у которого нормальными были только голова и руки. Кисти рук. А все остальное освежеванное. Кожи не было! Совсем! Живое анатомическое пособие. Которое еще и говорило, смеялось, да и просто двигалось.
— Мама! — по любимой привычке завопил Ник.
Отпрянул назад, опять запутался в плаще и упал на Лерру. Тут и дверь лифта открылась. Так что они дружно вывалились за высокий порог. На сей раз все закончилось благополучно для обоих. Они немного покопошились в пыли. Лерра быстро спихнула с себя Ника. Подскочила, фыркнула Зутеру:
— Займитесь им! — и помчалась прочь, стараясь отдышаться и успокоиться.
«Вот идиот! Да какой он действер! Настоящий идиот!» — на нее еще никто не падал и тем более не валял в пыли. Леррка была зла и на этого идиота, и на себя. В жизни с ней ничего глупее и нелепее не случалось.
А Зутер хихикал глядя на круглые от ужаса глаза парня, который пытался отползти.
— Ты к. то? — дрожащим голосом спросил Ник и оглушительно чихнул.
— Апчхи, — ответил Зутер, вдохнув порцию пыли, — апчхи, скоро узнаешь, апчхи.
— Апчхи! — один.
— Апчхи, апчхи, апчхи! — вторил другой.
Оказалось, ничто так не сближает, как совместный чих. Когда пыль осела, и они прочихались, Зутер уже не казался таким ужасным.
Он вышел из лифта и протянул руку Зорину.
— А тебе не больно? — Ник принял ее.
— Что?
— Не больно, ну, все это?
Зутер помог ему подняться.
