Александр Тюрин - Генерал Зима
— Этот попка всё время кого-то цитирует, Карнеги и этого еще… своих-то мозгов нет.
— Свои мозги потребляют сорок процентов всей энергии, поступающей в тело. Если при этом они не выдают ничего гениального, то непонятно, зачем они нам.
Васька хитро так, по-деревенски, улыбнулся и подмигнул мне.
— Семен, я видел, как за тобой приезжал мужик в сиреневом лимузине. Ты, в натуре, влез в кабину и вы уехали в сторону города.
— Как влез, так и вылез. Тоже в натуре. Обратно возвращался на мусоровозке. Тоже своего рода лимузин, только не для людей, а для гнилой рыбы и прочей тухлятины.
— По нулям, что ли, Семен Иванович?
— Я — оптимист. В твердом остатке не круглый ноль, а ноль целых хрен десятых. Вот пиджачком разжился, надеюсь, что он мне идет, — я смахнул с лацкана рыбий хвост, оставшийся со времени путешествия на мусоровозке. — В кармане мелочь бренчит. На пиво один раз хватит.
— Мне кажется, ты что-то недоговариваешь. — Васек оказался неожиданно цепким, во время работы я за ним такого не замечал. — Может, ты еще чего там надыбал? Я бы на твоем месте не зевал бы.
— Это что, допрос? Тогда надо мне свет в глаза пустить и встать за моей спиной. Хорошо, отвечаю — в кармане пиджака нашелся еще USB-ключ для автомобильных компьютеров.
— Он подходит для всех борт-компьютеров?
— Не для всех, а только для тех, которые выехали из автомастерской, где я чуть было не получил работу. И только до той поры, пока владелец не сменит код доступа — с начального на свой.
— Это что, мало? — с интеллектуальным превосходством в голосе сказал юноша Василий. — С таким ключом можно охотиться на все машины, которые выкатываются из твоей автомастерской. С ним можно нападать и курочить. Курочить и нападать.
— А по попе ремнем? Встань в угол, плохой мальчик. И вообще уже слышали это, «тварь я дрожащая или право имею». Но понимаешь, Василий, еще неизвестно, кто на кого охотиться будет. На твое предложение открыть дверь и впустить тебя в салон автомобиля — чтобы ты мог поковыряться в его борт-компьютере — амраш ответит выстрелом в пузо из крупного калибра. Мы же для них, как индейцы сто лет назад. Они нас, кстати, индейцами и называют, промеж себя, не в газетах.
— Да знаю-знаю, — нетерпеливо отозвался Васек. — Только ничего я им предлагать не стану, не дождутся. Смотри, чего у меня есть.
У Васьки был «нанослиппер». Где он его нашел, пес знает. Эту штуку иногда применят при строительных работах, когда одну поверхность надо сделать абсолютно скользкой и протащить по ней какую-нибудь другую поверхность. Одной своей стороной нанослиппер намертво цепляется к подложке, другая состоит из молекулярной структуры, которая максимально прикрыта электронной «шубой» и отталкивает все инородное. В итоге получается идеальное скольжение.
— Где взял?
— Где-где, на бороде. Надо спрашивать не «где взял», а «где намажем». Намажем где надо, автомобиль вылетит с трассы. Пока приедет полиция, мы его полностью обчистим, борт-компьютер вытащим и еще чего-нибудь там. Будет у нас доступ к сети, куча информации.
— Красиво жить захотел, интернет-хрентырнет, мечта мозги застила. А если полиция быстро приедет? А если нас фиксанут камеры наблюдения? А если водитель, неровен час, башкой стукнется и откинет копыта? Нам ведь тогда светит «вышка», господа присяжные с радостью затянут петли у нас на шее.
— Да я хочу жить по человечески, — сказал Васек неожиданно зло, — хочу быть панком, хиппи, на «сковородку» ходить, пиво пить, девчонку хочу, тоненькую, с длинными ножками, а не какую-нибудь стокиловую повариху, у которой попа на коленках. Я, кстати, не в мусорном ведре родился. У меня, кстати, все было в ажуре, пока папаня-майор не склеил ласты на этой сраной войне. Плейеры, гаджеты и прочая фигня, всё было. Ладно, давай, дуй отсюда, скатертью дорога. Первый раз вижу чела, который сам, да еще радостно, движется на кладбище под названием «большая местная свалка». Тебя же там и похоронят, среди картофельных очистков, а затем механохимическая фабрика переработает тебя вместе с остальным дерьмом на корм свиньям.
И тут выяснилось, что Васек пробил мою оборону, оборону моей добродетели. Добродетель она ведь для сытых и довольных, которые стоят выше крысиных схваток. Если бы Васька остался бы таким же му-му, как и прежде, то я ни за что не подался бы в криминал.
— Попа ему на коленках не нравится. Что ты понимаешь, щенок. Если попа хорошая, то неважно, где она находится. У «поварихи стокиловой», между прочим, и душа не хуже, чем попа… Ладно, уговорил, только потом не жалуйся. Я запомнил несколько машин, которые завтра утром будут забраны из мастерской. В любом случае они проедут мимо заброшенного кирпичного завода, сворачивать там негде. Мы с Магометычем на этом заводе мусор сортировали еще до того, как ты в артели появился. Похоже, на тех развалинах нет никаких камер наблюдения, разве что дрон какой-нибудь сверху пролетит.
Васька исполнил что-то вроде хип-хопа, он просто сиял, он уже был там, в светлом будущем, с девушками и пивом. Глупый мальчуган, которому убили отца и уморили мать ради торжества красивых отвлеченных слов; он стал несчастным после победы «добра», поэтому его неловко начавшаяся жизнь никого не интересовала. И этого врожденного неудачника я взял в напарники.
— Семен Иванович, пошли назад, переночуешь в бригаде. Магометычу скажем, что на днях будут бабки, рассчитаешься за хлопоты.
Удивительно, но Магометыч в самом деле пустил меня на ночлег, когда Васька с ним пошептался. Видно, придется теперь делится выручкой. И утром бригадир подбросил нас до трассы, откуда оставалось только пару километров до кирпичного завода на великах проехать.
Первый луч солнца «зажег» верхушку наноплантовой Башни Демократии — такие теперь в каждом городе стоят, в том числе и в Джугра-сити, издалека видно. Над небоскребом «включилось» облако из нанодисплеев и стало показывать свежие новости, перемежаемые социальной рекламой. «Женщина чувствует всё лучше. Перемена пола — нанохирургически, без отрыва от работы. Сегодня модно быть ТРАНСЕКСИ.»
Мы остановились. Через дорогу был пустырь, метров через триста большой мебельный склад, сзади — развалины кирпичного завода. Пора надевать вязаные шапочки с дырочками для глаз.
Я залег в мертвом кустарнике, облепленном серыми хлопьями техноплесени, передо мной на дороге суетился юркий Васек.
Я задумался о превратностях судьбы — это у меня часто бывает — и едва не пропустил шум мотора, современные газотурбинные движки довольно тихие.
— Вась, прячься, они через десять секунд будут здесь.
— Еще чуток.
— Не переборщи, иначе эта машина улетит с трассы, как ракета. Ищи ее потом, свищи.
Я наконец поймал Васька за полу и стащил с дороги.
Вовремя. Мимо нас метеором пронесся бочкообразный Форд, просыпав на наши головы всякий сор. И ничего.
— Это твой нанослиппер так работает? Намажь им задницу, мальчик, чтобы меньше ерзать на горшке.
— У него период структуризации — до пяти минут, — весомо отозвался Василий.
Через пять минут мимо нас безболезненно пронеслась еще машина.
— Мне кажется, Василий, фокус не удался. Ты спёр не то и не там, это ж какая-то косметическая струйка для метросексуалов. Но все к лучшему в лучшем из миров. Мы пока поживем на свободе и ты научишься воровать, советую найти себе опытного наставника….
И тут, прямо над нашими головами, пролетает туша престижного Порше и врезается в старорежимную кирпичную кладку. Бешено крутящиеся задние колеса повисли над ямой, мощный бампер наполовину искрошил стену. Дело в том, что амраши в наших краях предпочитают тяжелые автомобили — на случай терракта или гипотетической партизанской атаки, или просто для устрашения «индейцев».
— Ух ты, — свистнул Васек. Зрачки его были расширены, словно он увидел чудо чудное, диво дивное.
В самом деле, у нас получилось! Мы завалили вепря дикого, льва немейского, быка критского, воплощенного в пятистах лошадиных силах и четырех полноприводных колесах.
— Действуй, Семен Иваныч, полиция уже едет.
Я рванулся к правому борту машины и с размаху засадил кирпичом в стекло. Хоть хны. Непрошибаемое. Васька загорячился и, подхватив кусок арматуры, попытался рассобачить стекло, слегка потрескавшееся от моего кирпича. И опять ничего. Мы и огорчится не успели — дверь отворилась изнутри. Водитель видимо решил, что пришла помощь, и сам открыл. Мужик и так был в понятном обалдении, а от нашего вида еще более опух. Раздувшееся в аварийном режиме кресло и подушка безопасности упаковали его в кокон, который нам сильно мешал. Васек, отжав кокон плечом, принялся шарить в бардачке, а я сунул USB-ключ в разъем на передней панели. Сработало! Я выдернул поддавшийся вперед борт-компьютер и бросил его в вещмешок.
