Андрей Фролов - Жертвенные львы
Часы, расположенные в уголке его глазного наноэкрана, показывали, что до полуночи оставалось полтора часа. Наверное, жена уже уложила Верочку и садится читать книжку. Смотреть в страницы пустым взглядом, дожидаясь его, блуждающего по ночному Новосибирску, как неприкаянная душа бродит по старинному замку.
Конечно, она и сегодня не хотела его отпускать.
Даже купила бутылку хорошего коньяка, который раньше они могли позволить себе только на Новый год. Пусть бы пил, но лишь бы дома. А Илья все равно ушел – ноги сами несли за порог, и заглушить их зов не могли даже Светкины слезы.
Мог ли он считать себя плохим отцом и мужем, если каждый вечер уходил из дома в любимый бар? Вебер продолжал верить, что нет. Он честно отвозил дочь в школу, так же честно забирая ее после обеда. Ходил за покупками, возился по дому, оплачивал счета и баловал жену походами в театр или дорогими обновками.
В принципе, теперь они могли позволить себе даже прислугу или личного водителя, но приняли совместное решение, что делать этого не будут. Богатство определяется не уровнем жизни, а отношением к деньгам. И Илья был очень рад, что их с супругой взгляды на этот вопрос все еще остались одинаковыми. Даже после выполнения его последнего задания. Последнего…
На душе было тускло, и теперь Вебер откровенно завидовал казакам, с такой легкостью превратившим обычный вечер в настоящий праздник. На душе было бесцветно. Ее, словно старое зеркало, покрыл слой мертвенно-бледной пыли. Пыли, под которой Илья уже не мог рассмотреть собственного лица.
Деньги, полученные за операцию на «Куэн Као», не принесли радости. Нет, безусловно, семья была довольна, и это стоило пролитой в бою крови. Смогли переехать в отличную квартиру на Речном вокзале, купили мобиль. Вера пошла в отличную школу, где учились дети чиновников Правительства и богатых купцов. Начали делать качественный ремонт, больше не вспоминали про нехватку лекарств или продуктов, обновили гардеробы.
Три месяца назад, оседлав волну вседозволенности, Илья накупил себе кучу гаджетов и оружия, только позже осознав, что ему попросту негде его применять. Теперь обновки казались до обиды лишними, перестали дарить даже оттенки радости, и он запер покупки в одной из многочисленных кладовок…
Вебер неторопливо поднялся на еще один уровень города, заметив впереди знакомые огни «Трех пескарей». Ладно, он заглянет туда, но совсем ненадолго. И, если будет возможность, попробует не напиваться…
В последний месяц он все чаще задумывался о том, как живут верхолазы. Миллионеры, например. Или даже миллиардеры. Пытался представить себе существование людей, имеющих все. Способных позволить себе любой каприз, любую прихоть, любое желание, несмотря на его мимолетность и бешеную цену.
Себя он к таковым благоразумно не относил – денег, полученных от Колокольчика-Терпение было много, хоть лопатой греби, но не миллионы. Но и без того Илья считал, что обеспечен. И не только лично – обеспечены его любимая жена и единственная дочь, причем на годы вперед. Обеспечена вся семья.
Но как тогда живут те, у кого этих самых денег в разы больше? Чем дышат они, какие страсти их обуревают? Коллекционирование древностей? Возможно… Путешествия? В современном мире, еще не до конца оправившемся от удара, это было крайне рискованно. Меценатство? Может быть, кто-то находил удовольствие и в этом. Или, воплотив самые сокровенные мечты, машинально продолжаешь ненасытно грезить, планируя без остатка покорить этот продажный мир?..
Сам Вебер, в одно мгновение обретя все, о чем мечтал с момента поступления в московскую СБА, вдруг понял, что попал в тупик. В примитивную ловушку, построенную собственными руками…
Понял, что стал заложником новой машины, квартиры и кучи вещей, накупленных сразу после его возвращения из Тайги. Неужели это на самом деле было все, к чему он стремился, зарабатывая на жизнь тем, что умел делать лучше всего?
Широкоплечий охранник «Трех пескарей» даже не стал сверять его фото с данными «балалайки».
Илью тут знавали давно, еще когда он и сам работал вышибалой. Работал, даже не представляя, какой милосердный фортель совсем скоро подкинет ему судьба…
Этого конкретного мордоворота Вебер не знал, но здоровяк расплылся в приветливой улыбке, протягивая руку. Ничего, друг, когда-нибудь и ты будешь приходить сюда, благосклонно улыбаясь крепышам на входе. Будешь приходить, чтобы за пару часов просадить зарплату среднестатистического каменщика или монтера…
Внутри, как обычно, царили приятный полумрак и красивый дым, выбивавшийся из дверей кальянных комнат. В мягком свете ламп, стилизованных под масляные светильники, виднелись деревянные стены и мебель, выполненная в слегка вычурном стиле. Из динамиков звучала негромкая восточная музыка, ненавязчивая и спокойная – живые концерты в кабаке проводились только по выходным.
Нашествия полчищ посетителей не наблюдалось, но и пустующим заведение не казалось. За столиками и стойкой сидело человек двадцать, часть которых тут же принялась кивать или салютовать Илье. Рассеянно отвечая на приветствия, Вебер торопливо прошел на привычное место. О том, что ему уже искренне рады алкоголики-завсегдатаи, он обязательно задумается, но не сейчас…
Закрывая изящную дверцу кабинета, заметил стайку поднебесников, оккупировавших дальний угол зала. Сидели тесно, сбившись в плотную многоголовую кучку, будто заговорщики. Наверняка нелегалы, переправленные на территорию новой Республики с помощью Триады.
Подумать только – их правительство строит титанический «Синцзи Люйсин», а они продолжают бежать в чужие страны в поисках лучшей доли, как делали их предки сотни лет назад! Хотя эти – вряд ли нелегалы, не того уровня кабак. Скорее сами бандиты…
Включив бра, Вебер опустился на диван, сдвигая меню, пепельницу и стойку с салфетками на край стола. Администратор появился ровно через десять секунд, хоть по «балалайке» засекай – после двух первых визитов Вебера он перестал посылать официантов, обслуживая дорогого гостя лично.
– Привет, Илья!
– И тебе, Алишер, не болеть!
Вебер пожал протянутую руку. Ему нравилось внимание, оказываемое администрацией, и он предпочитал верить, что в этом есть хотя бы треть настоящей симпатии.
– Давай как обычно…
– Графинчик?
– Давай графинчик… – Оценив настроение, Илья пришел к выводу, что еще не готов заказать целую бутылку «Сокровищ Сибири». Пока, во всяком случае… – Грибочки есть? Давай. И рыбки нарезку.
– Считай, уже сделано, – тепло и вежливо улыбнулся администратор. – Сегодня чудесный клюквенный морс завезли, поставить?
– Непременно, – решительно кивнул дорогой гость.
Морс, конечно же, был синтетический, из гадких заменителей, на худой конец – из жмыха. Но Вебер все равно снова вспомнил тайгу, где еще можно было найти настоящую ягоду. Сочную, кислую до сведенных скул, но такую вкусную и полезную…
– Оставь дверку, Алишер, – бросил он в спину исчезающему администратору.
Тот с полупоклоном задержался на пороге, молча фиксируя дверь в личный кабинет и позволяя Илье рассматривать полупустой зал «Пескарей». Несколько мужчин в костюмах вкушали поздний ужин, попивая шербет, остальные посетители исключительно напивались. Как и он сам.
Тесно, очень тесно в кабаке. И в доме тесно – в новой пятикомнатной квартире с видом на величественную реку. Во всем Новосибирске тесно. А ведь он так стремился сюда: и полугода не прошло с тех пор, как готов был все отдать за возвращение в родной угрюмый город, к многоэтажкам и скоростным шоссе…
Расторопный Алишер принес поднос. Аккуратно и быстро выставил перед Вебером запотевший графин с водкой, несколько тарелок, завернутые в салфетку столовые приборы. Плеснул в граненую стопку пятьдесят граммов пахнущей кедром жидкости, удалившись так же незаметно, как появился.
На «балалайку» пришло сообщение от Светки, но Илья даже не стал открывать. Вместо этого зажмурился, вспомнив лица супруги и дочки, и выпил за своих девочек, мысленно пожелав обеим здоровья. Закусил кусочком рыбы, тут же наливая вторую. Опрокинул еще раз, морщась от крепкой горечи, заел перемазанным в сметане грибом.
– Мы же русские все, – донеслось из зала, – одной кровушки… ну как нам делиться, границы строить?.. – подвыпившая компания из четырех человек о чем-то спорила за стойкой на повышенных тонах. – Заборами родство не отгородить, ну скажи, Леха!
Илья налил себе третью, не торопясь пить.
Только тут, опрокинувшего пару стопок и погрузившегося в хмельной гам «Пескарей», его отпускала печаль, державшая за сердце весь день. Только тут образы недавнего прошлого начинали меркнуть, уступая место повседневным хлопотам и заботам. Только тут таял в сознании образ молодой метелки с шикарной светлой косой и паренька, так рано ставшего мужчиной.
![Николай Галеев - Марина [НЕ] грустит: Дьявольские ритмы (СИ)](/uploads/posts/books/120651/120651.jpg)
