Дуглас Рашкофф - Стратегия исхода
Но он слишком многое видел за эти дни, чтоб осуждать его. Он и раньше знал, что Дима относится к той группе российских офицеров, по которым люди посторонние обычно судили обо всех вооруженных силах. В силу своеобразной «кадровой политики» армия была наполнена теми, кто рад бы найти более хлебное место на коммерческой ниве, да умом или амбициями не вышли. Именно они были прототипами героев анекдотов про недалеких вороватых прапоров или офицеров. Службу такие люди воспринимали как неизбежное зло, и всеми силами пытались использовать это зло себе на благо. При любой возможности они меняли сферу деятельности на ту, где платили больше. Стоит ли удивляться, что он повел себя так, а не иначе?
И все же Демьянов был рад его видеть. С тех пор, как они в последний раз разговаривали, стоя среди парализованных машин на Университетском проспекте, за полчаса до ядерной атаки, подполковник изменился. Осунулся, помрачнел, его левый глаз стал нервно подергиваться. И все же выглядел он отдохнувшим, сытым и даже слегка пьяным. Демьянов знал, что сам смотрится куда более измочаленным. Взять хотя бы круги под глазами — спал он плохо. И все же на обоих были заметны следы этих семи недель ада. Оба были бледны, так как не видели солнца уже больше месяца.
— Какие люди! Ну, здорово, Серега. Мир тесен.
Они пожали друг другу руки.
— Диман, вот так встреча. И многих ты оповестил? — Демьянов не смог сдержать сарказма.
— Да всех, кого надо, — спокойно ответил Дмитрий.
— Хорошо устроился.
— Не жалуюсь. Ты сам-то теперь где, все в своей яме торчишь?
— Пока еще да, — врать не было нужды. Этим людям ничего от Убежища не было нужно.
— Как там мои орлы? — видно было, что спрашивает подполковник для проформы, судьба бывших подчиненных его мало интересовала.
— Молодцом.
— Ну, заботься о них получше. Вообще, я не думал, что из вашей затеи что-то выйдет.
Значит, и вправду похоронил заживо. Демьянов не знал, что ответить. Вместо этого он указал на пару огоньков в отдалении. Он знал, что это корпуса базы, до которой было километров пять.
— Офигеть. Аж отсюда видать. Кто это у вас там светомаскировку не соблюдает?
— Начальство, — скривил морду Иваненко.
— Так ты, значит, не самый главный?
— Где уж там. Есть тут аж три генерала: летун, танкист и МЧСовец. Даже ФСБшники и мэрия. Договориться до сих пор не могут, кто главнее. Я у них вроде завхоза. Ну и по связям с общественностью, — он усмехнулся. — Ладно, пошли к вам в салон. Зачем сопли морозить?
Тесная бронемашина для переговоров подходила мало, поэтому они переместились в транспортное средство принимающей стороны.
— Хорошая штука, — похвалил Иваненко снегоход на воздушной подушке.
Из БРДМа был принесен термос с чаем, бутылка водки, и немного закуски, в том числе даже печенье «курабье».
— Как вы нас нашли, а?- начал допытываться Дмитрий.
— Чисто случайно, — сказал правду майор.
— Врешь, ой врешь. Как там в песне поется: «Нам разведка доложила точно…» — однокашник рассмеялся, показав желтоватые зубы. — С чем пожаловали, гости дорогие?
Демьянов начал обрисовывать ему ситуацию. Кроткие, рубленные фразы повисли в воздухе: пять тысяч человек, женщины, дети… Он не собирался выступать в роли просителя. Если б в этом был толк, он бы переборол свою гордость, но это было бессмысленно. В новом мире ничего не давали даром.
— Пять тысяч, говоришь… — ответом был многозначительный взгляд. — Да вокруг пять миллионов таких бедолаг. И что?
— Значит, сидите на своем складе как собаки на сене, — тон Демьянова стал холодным.
— Сидим. Но это наш склад.
— Вы его купили?
— Ты это, не лезь в бутылку, застрянешь. Мы его взяли в первый день, пока эти по подвалам пряталось.
Демьянов подумал, что вряд ли смог бы быть дипломатом. Ну не получалось у него улыбаться, когда хочется дать собеседнику в рожу.
— Ладно, не горячись. Как будто сами вы не мародерили, — примирительно произнес Дмитрий. — Что хотел-то? Явно не за жизнь потрепаться.
— Предлагаю объединиться, — произнес майор, хоть это и далось ему нелегко. В нескольких словах он рассказал о плане переселения. Естественно, даже примерно не называя направления и конченого пункта. Он надеялся на их согласие, хоть и понимал, что тогда придется навсегда уступить власть сборной солянке из силовиков и чиновников. Он не тяготился ответственностью, но понимал, что вместе у них будет гораздо больше шансов.
Выслушав его, Дмитрий некоторое время хранил молчание, и Демьянов уже начал думать, что решение будет положительным, и они сейчас же отправятся к генералам, чтоб обсудить детали присоединения Убежища к тем, кто обладает реальной силой.
— Странный ты человек, Серега, — начал Дмитрий после затянувшейся паузы. — Всегда был себе на уме. Вот и сейчас… Город хочешь основать. Прям Петр Первый. Все нормальные люди себя спасают, а ты, блин, как дед Мазай… Гуманист хренов. До тебя, похоже, не доходит, в какое дерьмо вы вляпались. Ну, спасешь ты их сейчас, перевезешь, найдешь им харч на месяц, на два, даже на год. А потом что?
— Как-нибудь выкрутимся.
— Ты слушай, что я толкую. Зима. Это раз. Урожай погиб. Это два. Плюс еще земля изгажена так, что не факт, что в следующем году вообще что-то вырастет. Три.
Демьянов не понял, имеет ли он в виду землю как почву, или Землю как планету.
— Даже если завтра засветит солнце, — продолжал Дима, — ты со своими городскими баранами далеко не уйдешь. Они ж как гиря на ногах. Квелые, хворые, кроме как перед экраном сидеть не умеют ни шута. И тебя на дно утянут. Тебе мало?
— Подумай хорошо, — сухо сказал Демьянов. — Вас тут вряд ли больше сотни. Вы думаете, одни такие крутые? Тут на бронетехнике многие раскатывают. Они ради вашей еды, патронов и горючего не пожалеют.
— Ну, не пугай, — отмахнулся Иваненко. — Пока спокойно было. Гоняем иногда попрошаек, беженцев всяких. Да, прикатили на второй неделе несколько умников на джипах, начали из автоматов палить. Ну, мы их всех из КПВТ покрошили. Никто не ушел. Вы, наверно, видали бренные останки. У нас есть чем встречу организовать.
Демьянов вспомнил остовы сгоревших легковушек и грузовика, мимо которых они проехали по пути сюда, и кивнул.
— Вас там в городе скорее вычислят и раздавят как мух, — продолжал Иваненко. — Вы если выберетесь на поверхность и колонной пойдете, будете всем как бельмо на глазу.
— Пусть попробуют. Бойцов у нас побольше будет.
— «Бойцов», — с ухмылкой повторил Дмитрий. — Это ты о ком? У нас тут как в гражданскую, офицерский полк. Каждый второй в «командировке» бывал. Элита. А твои новобранцы дай бог, если в упор в слоняру попадут. Про штафирок вообще молчу. Вооружены, поди, пневматикой?
— Да ладно тебе… Мы тут сделали кое-какие расчеты. Зима может продлиться еще не один месяц, — испробовал последний аргумент Демьянов.
— У нас новый финский котел и угля полтораста тонн, — отмахнулся Иваненко. — А продуктов хватит года на три с гаком.
Значит, их и вправду было немного.
— Ну, пусть три. А дальше?
— Дальше? — то ли переспросил, то ли передразнил Дмитрий. — Какое, епть, «дальше»?
Он замолчал и отхлебнул чаю.
— А нет никакого «дальше», Серега. Всем нам хана. Дело не в том, кто сколько проживет, а в том как. Мы вот по-людски, а вы как крысы последнюю корку будете дожевывать.
— Ты демагогию для мемуаров прибереги, — оборвал поток его красноречия майор. — Это я предлагал вам поступить по-людски, а вы отказались.
На миг на лице его собеседника промелькнуло что-то похожее на сомнение. Но оно исчезло, не задержавшись даже на секунду.
— Даже не буду передавать твое предложение отцам-командирам, — устало бросил Иваненко. — С какого перепугу они согласятся поделиться с вашей кучей дармоедов?
— Вещь под названием «присяга» пойдет? В ней еще упоминалась одна страна.
— Ты с каких это пор юмористом заделался? — глаз подполковника дернулся сильнее обычного. — Ты еще про СССР вспомни. Звездец твоей стране, и тебе придет, если будешь всяким недоумкам сопли вытирать. Пионер-тимуровец.
Демьянов не отвечал, давя окурок в пепельнице. Только бы не сорваться.
— Хотя, подожди, — взгляд подполковника снова приобрел осмысленное выражение. — У меня встречное предложение. Оставайтесь. У нас место и паек человек для тридцати найдется. Выбери самых надежных, и идите к нам. Все равно вашему убежищу хана. Решай, однокашник, твой шанс.
«Скорее, твой… остаться человеком, — подумал Демьянов — и ты его просрал».
— Очень жаль, — глухо проронил он вслух. — Это твое заднее слово?
— Заднее не бывает.
— Ладно, значит, предложение снимается. Есть другое, деловое.
— Вот с этого и надо было начать.
