Люси Сорью - 17 - Prelude
Перед его глазами проносились решения, сражения, созидание и разрушение. Медленно, не желая признавать факт того, что ее эпоха закончилась, умирала Земля — молодые земляне стремились прочь, к звездам. Отжившая свой расцвет Орбита продолжала хвататься за крупицы былого богатства и влияния, давно перестав быть бастионом свободы и своеволия. Луна, проигравшая в войне с землянами, была попросту растащена на части победителями, превратившись в колонию, из которой нельзя было выжать больше вообще ничего. Люди стекались на Марс, на колонии в астероидном поясе, начали готовить к заселению спутники Юпитера, даже потянулись к жаркой Венере. Люди сломали хребет эволюции, обьявившей их тупиковой ветвью развития, и продолжили развиваться все дальше и дальше, приспосабливаясь к новым условиям жизни, которые они сами себе и создавали.
В каком-то смысле, люди все же были подобны богам.
И Лейдзи увидел сам себя — повзрослевшего и осунувшегося, с подернутыми сеткой капилляров глазами наркомана и выражением пресыщенного безразличия на лице. Он, этот старый Лейдзи, Лейдзи-из-будущего — стоял посередине залитого ярким, не отбрасывающим теней, белым светом посередине такого же стерильно-белого помещения, и созерцал, с какой-то едва заметной искоркой удовлетворения в болезненных глазах, выстроившиеся в ряд металлические цилиндры, почти упиравшиеся в низкий потолок. К нему были обращены стеклянные стенки цилиндров, и через них можно было разглядеть крошечных и уродливых эмбрионов, качавшихся в заполнявшей цилиндры жидкости. Этих цилиндров было ровно семнадцать.
И все.
На Лейдзи вновь навалились ощущения окружающей среды и ощущение собственного тела во всей его полноте. Услыхав звук своего сердцебиения, он чуть не заплакал от радости. Зрение заволок туман, заставивший его ужаснуться и в панике закрыть глаза — а затем так же резко открыть их.
Он стоял на коленях, упираясь руками в пыльный пол. Вокруг него уже успел накопиться многолетний, будто бы и нетронутый, слой пыли.
Пошатываясь, Лейдзи поднялся на ноги и медленно побрел назад, к выходу. Грааль по-прежнему покоился посередине пещеры и представлял собой ту же самую скульптуру — пъедестал с обвившимися вокруг него двумя каменными лентами.
Лейдзи поспешно отвернулся и заспешил прочь, и чем дальше он отдалялся от залы, тем увереннее становились его шаги.
На него снизошло понимание того, что только что дал ему Грааль. Не власть, нет — хотя, тут же пришел к выводу он, в какой-то степени это она и была.
Все было куда проще.
Святой Грааль дал ему, Лейдзи Вольфр-Икаруге, будущее.
***
Когда грохот, лязг и рев, сопровождавшие битву штурмовых комплексов, затихли, Вань Чхонли выбрался из своего убежища, сгорая от нетерпения и радости. Да, самой обыкновенной радости! Трое Крестоносцев больше не представляли никакой угрозы, а "Миллениум" будет слишком занят поисками выживших, чтобы помешать ему. И Грааль, его мечта, окажется наконец у того, кому он должен по праву принадлежать. То есть — у него, конечно же.
Грааль, Грааль, Грааль!.. — Чхонли бесперестанно шептал это слово, смаковал каждый его звук, произносимый им, и изводил себя в предвкушении того момента, когда он войдет в пещеру Грааля и та власть, про которую говорилось на полях тех документов Ватикана, станет принадлежать ему.
Власть над чем?.. Для чего?.. Он не задумывался ни на секунду. Поздно было уже передумывать. Он и так слишком много думал и слишком много ждал.
Он не должен был упустить свою мечту!
Рискуя сверзиться, он поспешно спустился со скалы и побежал, отбросив всякую степенность, приходящую с возрастом, к черневшему зеву пещеры впереди. Его мучала одышка, он спотыкался, а один раз даже упал и ударился об упавший здесь палец эш-ка — безжизненный, металлический, размером с небольшое дерево, с потеками машинного масла и выглядывающими из его торца оборванными темно-розоватыми искусственными мышцами.
Вань поспешно поднялся, отряхнулся и побежал дальше, погрозив оторванному пальцу кулаком. Его гнали вперед жажда и непреодолимое желание наконец довершить начатое и получить желаемое.
Грааль был так близко… так близко! Еще немного, еще чуть-чуть, поднапрячься, забыть про одышку, не обращать внимания на камни и обломки под ногами — бегом, бегом, бегом!
И каково же было его удивление, когда у самой пещеры он увидел брошенное кресло-катапульту с безжизненно опавшим на землю парашютом.
Неужели кто-то был здесь раньше него?!
Кто?!
— КТО?! — завопил Чхонли. — КТО??!!
Вопль перешел в визг, полный ненависти, злобы, разочарования и зависти.
Его! Лишили его вожделенного приза! Который принадлежал ему по праву!
Задним числом Чхонли понял, что он, похоже, сошел с ума. Но что это сейчас значило?
Ничего! Ничего!
Грааль все равно будет принадлежать ему! Ему, и только ему!
А того мерзавца, который посмел посягнуть на его сокровище, его прелесть, его сокровенный приз, он убьет, уничтожит, распылит на атомы, сотрет с лица земли!
— Эй, почтеннейший, ты не меня ищешь? — спросил по-английски чей-то негромкий, с едва уловимым японским акцентом, голос.
Он обернулся и завопил от ужаса — ему хватило лишь одного беглого взгляда в глаза обращавшегося к нему человека — высокого, в наброшенном на плечи плаще, с всклокоченными и влажными черными волосами. А затем на его горле сомкнулись показавшиеся стальными пальцы, и его вопль оборвался на середине; китаец захрипел и схватился за сжимавшую его горло руку обоими своими руками, силясь высвободиться.
— Здесь должно быть что-то про отсутствие веры, которое не может не беспокоить меня. — спокойным тоном прокомментировал Лейдзи, смотря в слезящиеся и расширившиеся от ужаса, пусть и искусственные, глаза Ваня Чхонли. — Но сразу после, хм, своего вознесения можно и побыть оригинальным.
И Второй преспокойно сломал Чхонли шею, отшвырнув назад обмякшее тело беглого гендиректора "Кидо Эревейта Груп". Брезгливо отер руку об подол плаща. Подошел к креслу, поднял с сидения нейрошлем и сам плюхнулся туда. Он повертел шлем в руках и водрузил его себе на голову.
— Меня кто-нибудь слышит? — спросил он в рацию. — Это я. Я жив и здравствую.
Рация молчала.
— "Мертвая Голова", вы что там, спите, или что? Я прекрасно знаю, что вы сейчас на этой частоте. Так отзовитесь же, не томите меня!
— Мистер Вольфр-Икаруга? — переспросила рация. — Лейдзи? Это вы? Вы живы?
— Кто говорит?
— Говорит MT "Нордлюфтцуг", код оператора — MIN-124T. Вы точно живы? Где вы?
— Разумеется я жив, иначе я бы не разговаривал с вами! Где Инграм, черт побери?
— Здесь. — вклинился другой голос. — Примите мои поздравления, мистер Лейдзи.
— Вы были потрясающи. — добавил третий. Он мог принадлежать либо Дональду, либо Грейс — скорее всего Грей с, так как оператор "Айвори Тауэра" был на удивление неразговорчив.
— Пустяки, работа у меня такая. Ну, была. Подберите меня, пожалуйста, пеленг сейчас заработает. — Лейдзи пошарил за спинкой кресла и нашарил переключатель, которым щелкнул. — Вот. И пожалуйста, поторопитесь. Нам еще надо убрать трупы.
— Вас поняла. Сейчас.
— Что надо будет сделать с трупами? — деловито поинтересовался Виндикатор.
— Погрузить на трейлеры — мы перевезем их в безопастное место. Обо всем остальном слишком опасно говорить по рации, господин Виндикатор. Но не будет лишним сказать, что да, у нас всех будет очень много дел.
— Я не сомневаюсь.
— Уверен, что не сомневаетесь. Потому что… понимаете, господин Виндикатор, у меня есть мечта, и я вам об этом уже говорил. Но теперь все немного по-другому — это долго обьяснять, но я просто скажу вам, что я знаю, как претворить эту мечту в реальность. Вы со мной?
Виндикатор выдержал паузу. Невдалеке "Нордлюфтцуг" аккуратно обходил трупы "Херувимов" стороной, направляясь к развалившемуся в кресле Лейдзи.
— Я с вами. Но расскажите мне больше, мистер Лейдзи.
— О, будьте уверены, — губы Лейдзи искривила мечтательная усмешка, — я расскажу вам больше. Обязательно расскажу.
Глава XII
Октябрь 2117 — Особая административная зона Гонконг, о. Ланьтау
На заботливо отгороженном от городской местности Ланьтау поле высились друг против друга две гигантские машины — темно-синий плечистый "Вотан"-класс, державший руки на эфесах двух фальчионов, и серый, теперь уже больше напоминающий воина в ламинарном доспехе[47], "Дармштадт"-класс, сжимавший в опущенной руке полуторный широкий меч с темной режущей кромкой, соединенный с самой машиной армированным кабелем, уходившим в ее спину.
