Люси Сорью - 17 - Prelude
Лейдзи обеими руками дернул на себя рычаг катапульты.
Верхний люк гибнущей машины с грохотом вылетел вверх, а затем, вдавив сидящего в нем оператора в себя, стартовало ввысь кресло-катапульта, взвившееся в небо и на высшей точке своей траектории распахнувшее парашют.
А внизу, на земле, песочно-желтая фигура "Юстикатора" вдруг вспыхнула ярким, слепяще-белым светом, вырвавшимся из ее груди и сиявшим несколько секунд, прежде чем погаснуть, оставив за собой обгоревший и оплавленый остов, в котором едва угадывался восьмидесятитонный "Хинду"-класс.
SSF "Юстикатор" умер.
***
Лейдзи завернулся в вытащенный из-за кресла плащ и пальцем смахнул задержавшуюся в уголке глаза слезу. Невдалеке, продолжая удерживать поверженный "Аариэль", стоял почерневший, с оплавленными остатками брони, "Юстикатор".
В конце концов, он верно служил ему четыре года. Ну машина, ну и что? Есть такая вещь, как привычка, а привычки были и у него. То, что сам ИИ "Юстикатора" бэкапнулся на "флэшку" у него в кармане, его мало утешало. Впрочем, ладно. Он сделает его и получше. Он сможет, а как же. Быстрее-выше-сильнее. Ну да и ладно.
Лейдзи сейчас стоял перед зёвом пещеры, уходившим куда-то вглубь — той самой пещеры, из-за которой, по большей части, и разгорелся весь этот сыр-бор. Где-то там, в глубине, был Грааль, который на самом деле и не Грааль, а троян его разберет что. Это только подкармливало его любопытство. И в конце концов, он хотел хоть немного побыть один.
Он совершенно выдохся и просто устал от чудовищного напряжения. Опять же, нервотрепка первоклассная. Где-то в глубине души Второй, конечно, ощущал гордость за себя самого и свои умения — еще бы, убить трех Крестоносцев Святого Престола! В одиночку! На плоховооруженном для ближнего боя канонирском эш-ка! Наверное, его должно было сейчас обуревать чувство эйфории. Но вот беда — эйфория заползла куда-то далеко, как плезиозавр в сингапурском Парке Юрского периода. Когда-то давно, кажется — когда им с Лелушем было по семь лет, их свозили в Сингапур на две недели. Хоть чуть-чуть мир посмотреть. Вроде бы, тогда из нынешней четверки операторов-синамуровцев не было никого — Сэа и сама, наверное, еще в начальную школу ходила, а Аоки с гордостью носил вдобавок к мечу и офицерские погоны в славной японской армии.
Будто бы целая вечность прошла. Хотя иногда вообще казалось, что эти дни были только вчера.
Через скалы вдалеке перебирался плечистый "Нордлюфтцуг"; за ним маячил блестящий шлем "Ворпал Блейда". Хильда, Хильда… право, Лейдзи было даже немного жаль ее. И засвидетельствовать свою жалость, в принципе, не было настолько плохой идеей; ведь не зря вон и она так рвется глазеть на мертвые эш-ка рентгеноскопами в глазах своего "Вотан"-класса — искать его. Они же думают, что он мертв.
Он, Лейдзи Вольфр-Икаруга — и мертв?!
Ха!
Но что ж, стоит подержать их в напряжении. И утолить свое любопытство, которое погубило домашнего зверя кошку. И не одного сторожевого велоцераптора погубило. Последние десять лет, как вывели домашних динозавров, мода на древних ящеров никак не хотела утихать. А клонировали их в пятидесятых, вроде как.
Лейдзи тряхнул головой и шагнул под своды пещеры. К его удивлению, ход не собирался долго виться и змеиться, а почти сразу вывел его в круглую залу, где в кругу света, бившем из отверстия в потолке, стоял…
А там ничего не стояло. Только каменный пъедестал, выполненный в виде цилиндра или блока колонны, вокруг которого обвивались и стремились вверх две каменные ленты. Выглядела вся конструкция на удивление органично, будто бы образовалась природным путем — и это было так; руки людей к ней не прикасались. И манипуляторы роботов, похоже, тоже. Вообще на всей конструкции, как и по всей пещере, лежал многолетний слой пыли — совершенно нетронутый.
Правильно, ведь никто сюда не ходит. А вот он — пойдет. Пыль раздалась в стороны, когда он шагнул в залу — шагнул и пошел дальше, не останавливаясь до тех пор, пока он не стоял над пьедесталом и не смотрел на свое отражение на его зеркальной поверхности.
Надо же, действительно зеркало…
Он не слышал ни шепчущих голосов в голове, ни призрачного воя, ни шелеста или еще чего, не ощущал паранойи, ему никто еще пока не чудился… в общем, ничего, что могло бы сказать: "Эй, господин хороший, а вы-то крышей поехали!". Ведь так?
Так или не так?
— Нет. — сказало ему отражение и пошло рябью, подобно волнующейся воде. Не веря, он дотронулся до зеркала рукой… и рука по локоть провалилась внутрь, словно бы в пьедестале действительно была… вода.
Вода?!
А его отражения в ней не было. Исчезло, и все.
Наваждение какое-то… Точно, наваждение. И Лейдзи захотел избавиться от него — сам не понимая, почему он это делает, он взял и закрыл глаза.
Наваждение вмиг исчезло, стоило ему их открыть. Исчезла пещера, исчез пъедестал с зеркалом-чашей, исчез даже он сам — он не ощутил своего тела вообще. Он, словно бесплотный дух, мог только наблюдать. Смотреть, видеть, созерцать — что угодно.
И Лейдзи увидел.
Первым, что он увидел, был величественный блестящий гигант, закованный в платиновые доспехи, с раскинувшимися, подобно цветку, шестью крыльями за спиной и сверкающими из-под высокого шлема рубиновыми глазами. Во внешнем виде и пропорциях фигуры легко угадывалось, что гигант был штурмовым комплексом — однако каким! Его броня блестела на солнце, а свисавшие с плечей цепи были украшены драгоценными камнями; еще один такой камень, но уже гораздо более крупный, сиял посередине лба. Крылья обволакивала корона работающих на холостом ходу плазменных ракетных двигателей. В правой руке эш-ка держал тати, опущенный острием к земле; солнечные блики играли на богато украшенном клинке. Левая рука небрежно держала огромный, чуть выше роста самой машины, лучемет, дуло которого было направлено вверх, в небо.
Он завораживал. При взгляде на него невозможно было назвать его оружием — платиновый эш-ка выглядел как произведение искусства. Сложно было даже представить, что он на самом деле был машиной — до того органично и жизнеподобно он выглядел, что казался живым существом.
Подул ветер, и фигура машины развеялась, как песок. Лейдзи попытался протянуть руку, чтобы удержать распадающийся мираж — но у него не было рук. Он хотел закричать от злости и бессилия — но не услышал своего голоса. В один момент великолепное видение превратилось в кошмар.
А затем он увидел планету — шар разных оттенков оранжевого, полюса которого обволакивала нежная белизна льдов. И время убыстрило ход, показывая, как на орбите появляется снежно-белый, мерцающий кинетическими барьерами, межпланетный корабль; как он выходит на нужную орбиту и как из корпуса выезжают пусковые установки, отправляющие к поверхности Марса(а планета была именно им) термоядерные бомбы, чтобы уплотнить атмосферу. Перед взором Лейдзи пронеслись, подгоняемые автоматическими станциями-паразитами, кометы — куски межзвездного льда сталкивались с планетой, увлажняя ее и понемногу приближая условия к земным. Вот прошли и приземлились в приполярных зонах станции, которые должны были высадить на Марсе адаптированные под его атмосферу и давление зеленые водоросли, а через определенное время — распространить семена других растений. А потом он увидел на Марсе людей — не уже давно умерших тайконавтов, первыми из людей ступивших когда-то на Марс, а совсем других. Вот две фигуры — мужская и женская — в герметичных скафандрах, предохряняющих от атмосферного давления. В стороне величественными статуями возвышаются два эш-ка — тоже в высоких шлемах, с башенными щитами и пиками, на древках которых были укреплены обвисшие флаги. Мужчина оглядывает едва-едва покрывшуюся сухой травой холодную саванну с хозяйским видом, а женщина восторженно оглядывается по сторонам, разглядывая окружающий их неземной ландшафт, а затем вдруг трогает мужчину за плечо и восторженно указывает пальцем на горизонт, из-за которого, добавляя каплю синевы в красно-розовую дымку рассвета, восходит крошечный и тусклый диск Солнца.
Красная Планета преображалась у него на глазах. Он видел, как на Марсе появляются первые леса, реки, озера, затем и моря. Люди все еще жили под герметическими куполами — невообразимо огромными сооружениями, под которыми выросли города. Но работа над Марсом продолжалась: надо было создать на нем океаны и очертить континенты, сровнять с землей незаселенные кратеры, заселить местность вне куполов животными, способными выдерживать как земное, так и марсианское давление, свести само давление к земному, наконец. Неожиданно пришло понимание того, что никто из ныне живущих не увидит окончательного результата. Даже он.
