Александр Шакилов - Профессионалы
Акире всегда нравилось пользоваться «сантой»: первый шаг в огонь – сохраняя тело человеческим, оптимально распределяя бодрящую свежесть по поверхности тела. А потом «Арктика» – чтоб по максимуму продвинуться в глубь пожара, не пылая факелом, но хотя внешне напоминая хомо сапиенса.
– Эй, ты, данкон! – смеётся Акира и уточняет: – Тебе я говорю, Пузырь, тебе! Тут вокруг есть только одна типатама!
– Что?! – всё ещё не понимает Дзиро Токусацу. – ЧТО?!!
Мудрецы хором утверждают, что никогда не помешает вывести противника из состояния душевного спокойствия, особенно, если не знаешь, что от него можно ожидать. Акира именно не знает – зачем Дзиро его поймал, зачем связал, зачем и для чего использует мальчишек-стажёров, почему от человека, которого лейтенант Ода считал если не другом, то отличным парнем и незаменимым собутыльником – почему?! почему?! – от этого улыбчивого обладателя странного таланта теперь разит гнилью и плесенью?!
– Не данкон? Хе-хе, значит, варэмэ! Протухшая момо! Что ты здесь делаешь?! Твоё место в Красном квартале Ака Тётин! Среди проституток-зооморфов!
– Что?! – похоже, Пузыря взбешён. Колибри возвращаются в гнёзда, вагонетки противно визжат.
41. КЫНСЫ
Сказать, что бабушка не предупредила Юрико о том, что они полезут в соляные пещеры, было бы неправдой. Бабушка предупредила любимую внучку:
– Юрико, нам придётся спуститься в копи.
А вот то, что в соляных пещерах давно обосновалась колония кынсы, оба-сан как-то упустила из вида.
Первая атака – самая внезапная и страшная. Монстров слишком много, они везде – сверху, снизу, в подмышках и между ног. Они кусают икры и пилят зубчатыми перьями коленные сочленения скафандров. Кынсы вмиг вскрыли наружную освинцовку и разодрали многослойный противорадиационный пластик. И вот тогда Юрико поняла, что терять ей больше нечего – вариантов будущего не так уж и много: или загрызут злобные чудовища, эти летающий пираньи Вавилона, или же тихая и мирная девочка выблюёт собственный ливер, подыхая от лучевой болезни в катакомбах, кишащих ядовитыми челюстями и жвалами. Альтернативы ещё те, не правда ли?
Монстров слишком много, значительно больше, чем патронов, щедро выплёвываемых оружием оба-сан и Юрико. Лишь спустя минуту после начала бойни плотный клубок крылатый клыков и когтей распался на отдельные нити мёртвой плоти, обильно сдобрённой зелёно-чёрной кровью.
– Равновесие в движении, вот настоящая проблема, – шепчет оба-сан по внутренней связи Юрико, расстреливая из дробовика атакующих кынсы. – Изначально роботы-андроиды должны были касаться горизонтали хотя бы одной нижней конечностью. Эта методика называлась Zero Moment Point.
Юрико, почти не слышит оба-сан, Юрико один за одним меняет двадцатизарядные магазины своего дамского «мини-узи» и молится, чтобы оружие не заклинило.
– Потом спецы корпорации «Сони-Вавилон» разработали кинематический привод Intelligent Servo Actuator и сверхсовременный вестибулярный аппарат, благодаря которому «Тэнсукаку» умеет ходить по ступеням, нестабильным плоскостям и запросто передвигается по пересечённой местности. Короче, болота нашему «Тэнсукаку» по колено! – Хохочет оба-сан, швыряя гранаты в составленные из металлолома гнёзда.
Наноскафандр висит на Юрико ошмётками, треснувший шлем валяется под ногами. Юрико не слушает оба-сан, у Юрико закончились патроны. Пока она трансформирует руки во что-то наподобие ороговевших ласт, одна из тварей садится на оголённую спину девушки, тварь кусает Юрико за лопатку, тварь путается в распущенных волосах, выбившихся из-под баллонов системы регенерации воздушной смеси. Юрико раскручивается вокруг своей оси, и кынсы летит, как на карусели, запутавшись в длинных косах девушки – и ударяется о стену пещеры. Мгновенная смерть. У Юрико нет времени выдирать из волос расплющенный труп. Только что созданными ластами она сбивает всё новых и новых крылатых тварей. Юрико нельзя отвлекаться, она прикрывает бабушку со спины.
– Ориентация в пространстве! О, это нечто! – кричит оба-сан, с неодобрением поглядывая на внучку, не разделяющую её восхищения. – Наш робот знает что-где-куда с помощью пяти тысяч сенсоров! Половина из которых ультразвуковые, остальные – инфракрасные! «Глаз Аргуса» и рядом не топтался! Полизрачки – это кошмарное прошлое робототехники!
По лицу Юрико течёт кровь. Чужая едкая кровь. Зелёно-чёрная кровь, отвратительно пахнущая и вязкая. Юрико хочется спрятаться под горячими струями душа и выпить чашечку матэ. Оскаленная пасть – удар, рассекающий шипастое тело твари надвое – куски внутренностей, брызги жидкостей, фекалий в том числе. А если учесть, что кынсы питаются, дохлятиной и отбросами из мусорных контейнеров, то нетрудно представить, что вывалилось на девушку из желудка тотемного животного, чуда биоинженерной мысли.
– Наш «Тэнсукаку» это не какой-то там «Асимо» производства «Хонды», способный разве что на фрачных приёмах пожимать ладошки нуворишам и резать золотыми ножницами ленточки на презентациях. – Хрипит оба-сан, отдирая зубастую пакость от горла. – Наш боевой робот это нечто, милая моя!
«Глаза у него – словно красные плоды кагата, а из тела восемь голов, восемь хвостов выходят. А еще на теле мох и криптомерии растут. А длиной он – на восемь долин. На брюхо взглянешь – всё кровью сочится».
Бред. Сказка. В копях нет никакого робота. Оба-сан ведёт Юрико на верную смерть.
Радиация или кынсы? – выбирай, что больше нравится.
Бабушка смотрит на внучку и вздыхает:
– Юрико, в тебе нет ни капли libido sciendi!
К тому моменту, когда Юрико и оба-сан добираются таки к бетонным воротам хранилища, внучка люто ненавидит бабушку, и такой же приязнью относится к хвалённому боевому роботу.
42. НЕКРОЗ
– Кавайи!! Кавайи!!
Тупое обожание может довести до нервного срыва кого угодно, но только не Дзиро Токусацу.
А вот оскорбления… – данкон?! типатама?!
– Убейте его! Да так чтоб наверняка, чтоб не воскрес!
Молодые фениксы готовы исполнить любое приказание Дзиро. Любое!
Плащи с шелестом падают на бетонный пол котельной, рубашки тлеют и вспыхивают, обнажая юные тела. Руки стажёров светятся активированными татуировками, руки тянутся к связанному пленнику и…
…вот-вот! Сейчас!
– Здравствуй, мертвец.
Голос. Сильный, но негромкий – уверенный голос, голос человека, привыкшего командовать:
– Отзови своих псов. Разговор есть. Серьёзный.
Костюмчик пошива Du Pont de Nemour и ВНИИ полимерных волокон: комбинезон с капюшоном, средства защиты рук и ног, противогаз и радиостанция – Дзиро Токусацу, якудза не по рождению, но по смерти, стоит напротив Спитфайра, пожарного, достойно встретившего и проводившего жизнь.
Дзиро Токусацу не боится смерти, как не боится её, родимой, и Спитфайр – мертвецам Костлявая не страшна. Что случилось, то произошло – дважды, как говориться, в одну реку не наш метод и по колено.
Дзиро Токусацу по прозвищу Пузырь давно и глупо погиб. Очень давно и так же глупо. Так давно и глупо, что память иногда отказывалась предоставить отчёт о прошлом. Живой он был никому не нужным учителем географии, у него было глупое безобидное хобби – по вечерам он творил глобусы: из папье-маше, из древесины, из пластика и свинца, из биомассы и глины. Дзиро Токусацу, которого тогда ещё не называли Пузырём, обожал раскрашивать свои глобусы в разные цвета. У него был чёрно-белый глобус и глобус буро-синий. Оранжево-зелёный и розово-серый. Радужный и серебристо-оливковый. Много. Разные. Большие и маленькие. Идеально круглые и скорее кубические, чем овальные. Вот так вот сесть после трудового дня на циновку – и творить очередной глобус-шедевр. Это же счастье! – своё, только своё, никому и даром не нужное – зато никто не позавидует, никто не отнимет.
А потом…
…однажды, это было в среду, да-да, в среду, Дзиро переходил перекрёсток и засмотрелся на витрину с карликовыми деревьями (Дзиро всегда трепетно относился к бонсай). Да-да, перекрёсток и засмотрелся, там ещё были такие красивые сливовые деревца… – и внезапно, как-то очень неожиданно, спортивный пневмокар сбил Дзиро. Насмерть.
Если выражаться вычурно и для дам, то разукрашенный драконами «Хунь-тунь ZX» присосками колёс буквально расплющил учителя географии. А если сказать по существу и честно, то «ZX» рифлёным нанопротектором в мацу раскатал господина Токусацу по асфальту: кишки, кости, волосы и мозги – равномерным слоем от «зебры» до канализационного люка.
Из пневмокара вышел солидный бизнесмен. Измазав кончик трости дорожной пылью и закурив сигару, посмотрел бизнесмен на кровавое месиво под днищем «Хунь-тунь». Удручённо цокнул языком и вернулся в салон. Пыхнув сжатым воздухом, пневмокар прямо с места набрал сто двадцать кэмэ в час. В общем, убийца не стал дожидаться копов – наверное, опаздывал на деловую встречу. Да и потом никто не явился в полицию с повинной.
