Наталья Артюшенко - Критическая точка
— Ну, это мы ещё посмотрим, кто кого! — сверкнул глазами Илорин и сложил руки на груди.
— Ладно, — смягчился Головин, — вашей местечковой вознёй мы озадачимся позже. А пока нужно навести порядок с контрабандой этой дряни. Где начальник вашей службы безопасности?
— Скоро будет! — фыркнул Солт, — Может чаю или чего-то покрепче?
— Обойдемся! — рявкнул Головин и уселся в президентское кресло, — Всю информацию по базам.
Столько металла было в голосе, что Илорин не посмел ослушаться. В ожидании Комлина, Головин молча просматривал полный доклад. Марк с интересом осматривал кабинет, то и дело, попадая в поле виртуального экрана, от чего изображение шло волнами.
Боль уже привычный спутник вернулась. Солт, покрывшись испариной, еле выполз на балкон, чтобы не вызвать подозрений.
— Что? — прошептал он.
«Прибыл?»
— Да.
— Один?
— Нет, с каким-то белобрысым.
— «Псы» с ним?
— А я почём знаю! — возмутился президент, — Он мне не докладывался!
«Тише! Запомни: ровно через стандарт после того, как ты отрубишь переместители, Родин скончается. Не отключишь, будет жить, пусть как растение, еще очень долго. Это страховка на тот случай если решишь взбрыкнуть».
«Сволочь!» — подумал Солт.
«Возможно, — ответил голос, — но и ты не лучше».
— А здесь красиво! — Марк тихонько вышел на балкон и стал рядом с президентом.
Илорин вымучено улыбнулся, превозмогая боль.
— Вам нехорошо? — спросил белобрысый, участливо улыбаясь, — Что-то вы неважно выглядите.
Солт хотел его послать куда подальше, но не смог губ разжать, просто стоял, вцепившись в перила, молясь, чтобы эта сволочь наконец-то убралась из его головы, а Головин ничего не заметил.
— А разве вы не знаете, что нельзя терпеть головную боль? — спросил Марк.
«Кто это?» — спросил голос.
Солт не успел ничего ответить. Раскалённую спицу начали медленно вынимать из виска. Илорин стоял и еле сдерживался, чтобы не завыть. Пот градом катился с покрасневшего лба. Медленно, медленно, а потом голос чертыхнулся и мучение разом закончилось, будто и не было боли.
— Я ж говорил, нельзя терпеть головную боль, — белобрысый вдруг помахал рукой, — Смотрите, а вот и начальник вашей охраны. Пойдёмте, — он поманил президента за собой.
Солт закрыл глаза, смахнул пот со лба, поправил сюртук, выдохнул и вернулся в кабинет. Там белобрысый уже что-то шептал на ухо Головину, тот отмахнулся от него, как от назойливой мухи.
«Странно, — подумал Солт, — Кто же он такой?»
Новая фигура на политической доске? Эдакая тёмная лошадка…
Комлин влетел в кабинет мощным тараном, раньше, чем система успела о нём доложить. По лицу было видно, что он зол.
— Какого дьявола вы меня дергаете? — крикнул он Солту.
— Что за тон? — из кресла раздался голос Головина, — Здесь на окраинах вы, кажется, забываете своё место.
— Что за? — Комлин не сразу узнал Серго, а когда узнал, то побледнел, — Простите командор, не ожидал вас здесь увидеть.
— Значит, плохо работаете! Я в вашей системе уже больше двух стандартных часов болтаюсь, а вы даже об этом не знаете. Плохо, плохо работаете. Просмотрел я ваш доклад по базам. Ничего хорошего я там не увидел. Почему до сих пор не было штурма? Чего ждёте?
Комлин побагровел:
— Надеемся на то, что выведут на остальные.
— Конечно, они же идиоты, не заметить двойного кольца наблюдения!
Комлин запыхтел, но возразить ему было не чем. Он и сам понимал, что переборщил со слежкой. Ещё и Солт стоял рядом, как-то гаденько улыбаясь.
— Что за подозрительная возня вокруг наших объектов и наших людей? Одно дело простое любопытство или соперничество, но совсем другое, когда вы начинаете нам палки в колеса вставлять. Я этого не потерплю. С этого момента вы и вся ваша служба под моим началом. Я научу вас сотрудничать!
Солт усмехнулся. Вот так сюрприз для Комлина, который всячески стремился сделать свою службу независимой, но слово Головина имеет статус закона и пока магистраль в силе, он полновластный командир над тайной службой. Это можно было обернуть в свою пользу.
— А по сему приказываю, — тут он замолк и призадумался, — Сколько вам людей нужно, чтобы взять базы?
— По расчётам аналитиков восемь полных групп.
— Хорошо, — покачал головой Серго, — забирайте и чтобы базы были взяты в ближайшее время. Жду результатов, раскрутите бандитов, вытрясите из них информацию обо всех хранилищах. И ещё остальных поднимайте по тревоге в сектор пятнадцать под мою руку, там я их встречу, есть наметки, как накрыть все это осиное гнездо.
Комлин заинтересовался, а президент напрягся. Вперёд выдвинулся Марк. Настала его очередь выступить.
— Да я уже просчитал, где может находиться критическая точка. Пара часов и можно будет трогаться в нужном направлении.
Для Солта это была такая плохая новость, что он не заметил, как по лицу Головина мелькнула тень удивления.
Половина людей Ирона находилась там. Где это там Илорин сам не знал точно, спросить у банды не выдав себя, вряд ли получилось бы. Связаться без точных кодов, нельзя. Оставалось только рискнуть, но…
— А кто ты такой? — не выдержал Комлин.
— По большому счёту, — оборвал его Головин, — это не ваше дело, но я скажу, мой помощник. Очень способный молодой человек. Иногда, даже чересчур.
Он резко встал. Кресло с натужным скрежетом откатилось назад. Серго сделал пару шагов к выходу, потом обернулся:
— Что замерли? Давайте шевелитесь! Я жду от вас полной выкладки по вашим людям, возможностям и вооружениям, — эти слова относились к Комлину, — чтобы знать, на что рассчитывать.
— Но?
— До последних расчётов я буду находиться в точке семь. Знаете где это?
Комлин кивнул. По лицу было видно, что он очень недоволен.
— Вот и отлично. Я жду сначала информацию, а потом и всех в заявленном секторе. А с вами, — он указал на Солта, — я буду разбираться позже. Мне нужны результаты!
Солт сморщился, провожая взглядом седой затылок. Белобрысый вышел следом, тихонько прикрыв за собой тяжёлую дверь. Комлин и Илорин остались наедине. Тут президент решил рискнуть. А что оставалось делать, верных ему людей плюс бандитов брата было все равно меньше, чем объединенных сил тайной службы и Службы Контроля.
— Не завидую я вам, — начал он закидывать удочки, — подставить шею под Контроль…
Закончить не успел, Комлин взвился:
— Чтоб он сдох! Не отдам я ему своих людей! Пусть подавиться! Базы возьму, а ребят подставлять не дам. Путь эти «контролёры» подставляются, а то привыкли жар чужими руками загребать. Не пойдут мои люди в этот проклятый сектор. Путь технику, вооружение забирает, парней я своих не отдам.
— Но это же открытый бунт, — изумился Солт, — И чего вы добьётесь? Головин с поста вас сместит, за измену в тюрьму укатает, а своё все равно получит. Смысл? У меня к вам другое предложение.
— Какое? — Комлин недоверчиво выглядывал из-под кустистых бровей.
— Взаимовыгодное, — Солт посмотрел на него многозначительно, — Выйдем на балкон, оттуда открывается прекрасный вид.
— Хорошо, выйдем.
Президент и его вечный оппонент и соперник замерли у мраморных перил.
— Вы согласны меня выслушать?
— Да, — мрачно произнёс Комлин.
Он уже понимал, о чём пойдет речь.
— Вы готовы на открытый бунт? — спросил Илорин.
— Да!
— Вы понимаете, что это бессмысленно?
— Почему же? Мы ещё повоюем!
— Подождите, подождите. Я сказал бессмысленно в данной ситуации, но если мы с вами заключим союз, то вы поможете мне, а я помогу вам.
— Каким это образом?
— Ну… — многозначительно начал Солт.
Но Комлин его перебил:
— Послушайте не юлите, я много про вас знаю. Я знаю, что вы стоите за поставками и продажей глеона. Доказать не могу, но знаю. Я предполагаю, что вы добиваетесь власти. За вами стоит Ирон. Это я тоже знаю. Вы увязли в этом деле больше моего. У меня доказательств нет, но думаю, что Головин сможет всё это раскопать. У него медвежья хватка.
— Начистоту, так начистоту. Да, я хочу быть хозяином этого мира. Нет не всего, нашего куска мне положительно хватит. Для этого я пойду на всё. Даже на союз с вами.
— Почему не Головиным?
— Ему мне нечего предложить.
— А мне значит, есть что?
— Есть, — довольно улыбнулся Солт, — всю вашу службу. И несколько планет на выбор в автономное управление, но под моим влиянием.
Комлин расхохотался:
— Да вы безумны! Как вы это собираетесь осуществить? Со мной или без меня Контроль вас раздавит! Я под безумием подписываться не собираюсь.
— Почему под безумием? А если я вам скажу, что есть способ отключить магистраль. Погасить переместители.
— Что? Да вы безумнее, чем я думал о вас! Как же мы будем существовать без..? — у Комлина не нашлось слов.
