Карина Вран - Восхождение
Хэйт прокашлялась.
— А нет ли иного пути? Побеседовать, выслушать некую родовую тайну, помочь выполнить клятву, данную при жизни?
Скрипучих смех заполонил комнату, задрожали занавеси на окнах, задребезжали подвески люстры.
— Принесите перо белой рыбы, зарисуйте песню небес и научите огонь послушанию. Тогда я уйду.
— А ничего, если начнем с конца? — беззаботно спросил Рэй. — Или строго в порядке очередности?
— У тебя есть послушный огонь? — изумился призрак. — Продемонстрируй!
Рэй прищелкнул пальцами, позвал вполголоса некую Салли…
— Любуйтесь. Салли, вперед! Салли, стоп. Салли, хорошая девочка!
Хэйт и Маська с восторженными лицами наблюдали за появлением и перемещениями… саламандры. Подвижного существа из истинного пламени…
— Мой юный друг, ты меня впечатлил! — дух отвесил поклон Рэю. — Осталось два из трех. Времени у вас — до полуночи.
Из особняка выбегали, как от пожара. Рэй отозвал саламандру, и все попутные вопросы так и остались не заданными. Не до того было: до полуночи оставалось всего три игровых часа, то есть тридцать реальных минут. Напарники набрели на скамеечку в небольшом ухоженном парке, рухнули на нее.
— Так. Песня небес — это явно какая-то птица. Сладкоголосая, чтоб ее! — начала высказывать свои соображения Хэйт. — Мы сейчас все выходим в реал, я ищу изображения певчих птах Тионэи, потом покупаю кисти-краски-бумагу и изображаю что-то вроде картины. Вы же ищете подсказки про рыбу с перьями, потом вылавливаете эту самую рыбу и ощипываете ее. Возражений нет? Выход!
Описание и скриншот с нужной птахой она обнаружила в сети быстро, поэтому вернулась в игру раньше напарников и сразу же понеслась в местный магазинчик, торгующий «всякой всячиной» (его она приметила еще по пути в особняк). За столь малый срок написать полноценную картину не сумел бы и профессиональный художник, а сделать эскиз она могла и не с самыми дорогими материалами. К счастью, в магазине нашлось все необходимое, и Хэйт, закупившись, помчалась обратно в парк, изображать на листе плотной бумаги златокрылую майну…
— Ушастая, мы нашли инфу о рыбе! — прокричала издали Маська, завидев Хэйт на горизонте. — Бежим ловить!
— Добро! — напутствовала напарников Хэйт. Сама дошла уже спокойным шагом до скамьи, уселась, отдышалась: не следовало даже к самому простенькому наброску подходить халтурно, спешно.
Птица получилась — загляденье. Сказал бы кто ей, что она за пятнадцать минут сумеет такое написать, Хэйт обсмеяла бы чудака. А ведь смогла! И вольный размах крыл, и золото оперения, и небесную лиловость вокруг — на пару тонов светлее, чем на логотипе игры. Казалось, сейчас приоткроется клюв и польется песнь…
— Если духа это не устроит, то и пошел он… в преисподнюю, — тихонько сказала адептка, любуясь картиной. — Лучше за заданное время не написать.
— Ушастая, у нас возникло разногласие! Помоги разрешить, — послышался звонкий голосок Маськи. — Вау, это ты сама?
Последний возглас означал, что гнома узрела набросок…
— Хэйт, у нас с мелкой две теории по поводу рыбы в перьях, — возник рядом со скамейкой убивец. — Есть рыбина такая, алмазная крылатка — ее плавники похожи на перья, и они белые. А есть цветок «серебряная рыбка», его лепестки тоже отдаленно смахивают на оперение. Они не совсем белые, скорее серебристые. Мы надыбали оба варианта. Кстати, красивый рисунок.
Даже такая небрежная похвала не испортила Хэйт настроения.
— Я не знаю, какой вариант примет призрак. Оба подходят, с некоторым допущением, это же сплошная казуистика. Бросьте монетку.
До полуночи оставались считанные минуты.
— Решка.
Что значило: победила версия Маськи с алмазной крылаткой…
— Первое из трех — не верно, — покачал призрачной головой дух. — Близко, но не точно. Но песня неба — выше всяких похвал. Как и послушный огонь. Иные показывали мне заклинания, зажигали пламя в камине, швыряли в меня огненные стрелы… Это — другое. Между огнем подчиненным и огнем послушным лежит пропасть, как между смертью и посмертием… Я приму ваши ответы. Даже тот, что не верен.
— Значит, все-таки цветок, — гнома тихонько шмыгнула носом.
— Я понял, о каком цветке речь: нет, он тоже только близок по образу, но не верен по сути. Если вам интересно, вы можете продолжить поиски… после моего ухода. Передайте моей дочери, что мы с женой ее любили.
— Передадим, — пообещала Хэйт. Этот призрак ей понравился, пожалуй, больше всех НПЦ, встреченных на просторах Тионэи, даже жаль было, что он должен исчезнуть. И он навевал… воспоминания.
Привидение поблекло, помещение наполнилось замогильным холодом, свечи в люстре мигнули и погасли. В полутьме светился только тающий призрак. Рисунок в руках адептки рассыпался пеплом: видимо, таким образом дух взял плату за свой уход.
— Вы сумели поразить меня, пришлые, и я хочу оставить одному из вас дар, но выбрать, кому из вас он будет предназначен, вам придется прямо сейчас. Я хотел бы одарить всех вас, но я лишь ускользающий дух. И я слаб. Кого вы изберете?
— Ее! — одновременно указали на гному Рэй и Хэйт. Маська уступила свою часть добычи в подземелье со знаками, чтобы они смогли пройти дальше по звеньям цепочки, это был шанс восстановить справедливость.
— Да будет так! — то, что осталось от духа, окутало гному, впиталось в нее.
С потолка рухнула громадная и наверняка дорогая люстра. На грохот выбежала Клауди, за нею — пара служанок со свечами.
— Призрак больше вас не потревожит, прекрасная Герцогиня, — произнес Рэй. — Дух вашего отца просил передать вам, что он и ваша матушка любили вас.
— О! — всхлипнула Клауди. — Я… не знала…
Поздравляем!
Вы успешно прошли персональное испытание Герцогини Клауди!
— Талисман, который вы ищете, давно не у меня, — сообщила опечаленная непись. — Он так приглянулся одному… милому юноше, что я отдала его. Увы, с того дня мы не виделись. Он отбыл в родной край, на границу с землями дроу, в крепость Олгорд, за вдохновением… Понимаете, он — Менестрель. Зовут его Тальвин.
Задание: Талисман Забвения: Стадия VI — завершено!
Задание! Талисман Забвения: Стадия VII: Менестрель.
Герцогиня Клауди передала Талисман Забвения Менестрелю Тальвину из крепости Олгорд, регион Карентит. Ваша задача — разговорить Менестреля!
Награда: 7750 опыта; 2 золотых.
Требования: пройти персональное испытание Герцогини Клауди.
Уровень сложности: средний.
— Насколько был мудр отец, настолько же ветрена дочь, — за пределами особняка высказалась Хэйт.
Напарники согласно покивали.
— Мелочь, что ты от духа-то получила? — полюбопытствовал Рэй.
— Бестелесность… Пассивка, с шансом в пять процентов физический урон по мне не пройдет. Не улучшается.
Убийца присвистнул.
— Еще б оно улучшалось, и так конфетка, а не умение. Попробуем расколоть Менестреля сегодня, или отдохнем и оставим его на завтра?
Женская часть команды выступила за «сегодня, но после перекуса». На том и порешили.
Менестрелю в подарок купили арфу… Хотя Хэйт настаивала на баяне, увы, не нашли такого инструмента в лавке. Рояля, который готов был оплатить Рэй из своего кармана, тоже не нашлось. Так себе выбор оказался в лавчонке.
— Украли! Подлые завистники, бездари, хамы! — Тальвин метался по комнатушке постоялого двора, обшарпанной и неприбранной. — Я им пел! Я играл им на моей лютне, а стоило мне отвлечься, как они стащили ее, мою прекрасную, мою волшебную лютню!
В презентованную арфу непись вцепился, как клещ, но стенаний своих не унял:
— Средненький инструмент, сойдет, как временный, но вы обязаны найти и вернуть мне мою лютню! Она — моя Музыка… Действуйте!
Напарники спустились на первый этаж постоялого двора, заказали себе по кружке кваса.
— Экспрессии и лирики нам скормили столько, что нужно это чем-то запить, — пожаловалась Хэйт.
— Что, господин музыкант снова жалуется, что у него украли его любимую лютню? — криво усмехнулся бармен.
— Снова? — переспросила Хэйт. — Вот это номер… Да, верно. Именно это он нам и сказал. А на самом деле все было иначе?
— Да пропил он ее, — хохотнул НПЦ. — Оставил в залог. Он так, почитай, каждый второй вечер делает… Потом посылает ко мне пришлых, те за него выкупают лютню, относят ему. Он за это их песенкам каким-то учит, стишки свои читает. Тем и живет.
— И сколько стоит выкуп? — перешел к делу Рэй.
— Так сегодня выкупили уже, — пожал плечами бармен. — Только не пришлые, как обычно, а кузнец наш. В щепы ее расколоть обещал и в печь закинуть.
— А чего это он? — встряла гномка. — Чем не угодил кузнецу Менестрель?
Бармен высунулся из-за стойки, осмотрел помещение на предмет «лишних глаз и ушей», только потом ответил.
