Александр Шакилов - Профессионалы
Жена смотрела на Джамала сквозь толщу биоподкормки и сверхпрочного пластика. Гель в глазах, гель в волосах, гель в подмышках. Широко разведённые ноги, тёмный треугольник лобка, руки перпендикулярно телу, как всегда, великолепному телу.
– Твоя? – Мать Полка проследила за взглядом Джамала.
– Моя. Отпустите!
– Тебя?
– Её!
Мать Полка рассмеялась и ухватила Джамала за пах. Сжала. Больно. Джамал взвыл.
– Тише, красавчик, тише. У тебя никогда не было детей. – Профессиональная роженица определила это тактильно? Джамал не исключал такой возможности. – И у жены твоей не было. Потому она и пришла к нам. У нас – все беременеют.
Коса в три витка, широкие бёдра, огромные соски:
– Девочки, на стол его! Сделаем из красавчика многодетного папашку!
Сильные женские руки, шершавые ладони, бугры шрамированных бицепсов. Перепиленная лазерным резаком оптобечева упала на белый скользкий пол. Сопротивление бесполезно – мышцы не слушаются, руки затекли, предплечий нет – и не получиться ловко, в одно касание выхватить «глок» из распахнувшейся до кости плоти правого бедра. Джамал уверенно не сумеет быстро и без лишних движений перебить психованных сучек. Джамал пока не боец. Пока – выждать и не суетиться. И уж тогда…
…лимфа, трупы – боль отпустит, зрение восстановится.
И ведь главное, всё по Закону, без нарушения статутов цеха и Профсоюза: самооборона, пресечение нарушения Прав Человека, раскрытие антиконституционного заговора – формулировочки ещё те.
Джамала, снайпера пятой категории, швырнули на крестообразный лежак, опутанный проводами и силиконовыми прокладками. Керамическая основа с подогревом. Сплошная эргономика – всё для удобства пользователя. Эластичные захваты зафиксировали конечности – не пошевелиться.
– Разденьте красавчика! – амазонки споро срезали с Джамала всю одежду. Не побрезговали даже нижним бельём – кстати, не очень свежим (Джамал в отсутствие жены совсем запаршивел).
– Кляп! – стрелку разжали челюсти штык-ножом, в окровавленный рот воткнули знатный кусок резины.
– Прибор! – на половой отросток Джамала приспособили пугающего вида куб с функциональным отверстием. В торец куба– mecha ввинтили прозрачный шланг.
– Прививка! – из-под потолка к Джамалу рухнул хирургический станок, нависнув над распростёртым телом. Десяток игл одновременно впились в вены на сгибах локтей. Руки мгновенно онемели.
– Стимуляция! – куб– mecha отвратительно завибрировал, функциональное отверстие сузилось, аккуратно обхватив член Джамала. И… – чёртова вибрация! – снайпер почувствовал, как приливает кровь к самому мужскому из мужских органов.
От исколотых вен – волна тепла, озаглавленная пеной волнения – прямиком в мозг, разжижая химией нейроны, истребляя клетки гипофиза, изничтожая мозжечок, требуя всё больше и больше эндорфинов. В глазах Джамала – винегрет вспышек стробоскопа и неимоверное паскудство, замешанное на безумной похоти: женские прелести, акробатические позы, сплетения тел, окружности сосков, крепкие ягодицы, плоские животики… – и ритм, ритм, ритм! фрикции, фрикции, ритм!
На лбу Джамала выступил пот. Язык живёт сам по себе, он удлинился, он шершавый, но в то же время приятно тёплый и влажный, язык сдвоённым кончиком слизнул солёные капли со лба снайпера.
Пот.
Капли.
Я-йа-а-а-аз-зззыы-ком-ммм!!
И вот тогда-то в пространстве-времени появился этот шёпот, сладострастный, нежный, прекрасный, как обесцвеченный завиток на девичьем лобке:
– Максимум, вашу мать!!!
И Джамал испытал неземное наслаждение, это…
…вспышка. Взрыв. Ручей, река, водопад – талый снег.
Семя.
– Врубай отбор! – насос втянул выделения Джамала в присоединённый к кубу шланг.
– Анестезию и подкормку! И выжмите его досуха! – шёпот-шёпот-шёпот, сладострастный, нежный и сдвоённый кончик, и стробоскоп, крепкие животики…
…огромная – великолепная! – грудь, нависшая над снайпером, и круглое лицо, такое милое, такое симпатичное и желанное, и улыбка слегка асимметричных, чуток неровных зубов, таких загадочно жёлтых – шёпот трансформировался в плоть, настоящую женскую плоть, спелую и домашнюю.
И Джамал услышал:
– Сегодня ты станешь папашкой, красавчик. Я тебе это обещаю.
37. НАНОСКАФАНДРЫ
Позади – темнота и десятки трупов в пятнистой униформе.
Бабушка как будто помолодела лет на двадцать, а то и на тридцать, – Юрико протискивается бочком в древнюю ДВС-развалюху. Кажется, это убожество инженерной мысли называется «фиат-уно».
Протискивается? – да-да-да! – в салоне этого, так сказать, лимузина, кроме доктора Джино Паскаля, ещё и целый арсенал размещён: и на переднем сидении, и на полу, и, наверняка, в багажнике кое-что смертоубийственное имеется.
Крайне деликатно Юрико двигает попочкой гранатомёт – девушке удаётся отвоевать у оружия краешек обтянутой потёртым дерматином сидушки. Поверх груды железа сидит Степашка, ручной зооморф Юрико – значит, бабушка заезжала домой и захватила с собой пушистого малыша.
Оружие. Надо признаться, Юрико с детства привыкла к странному увлечению оба-сан механизмами и лезвиями, предназначение которых – уничтожать и калечить людей. Юрико без тени смущения и малейшего признака удивления изучает обычный бабушкин ассортимент: вот любимый «мини-узи» Юрико, рядом «ингрем» оба-сан, и бандольеры с магазинами, и парочка тяжеленных пулемётов, и так далее, по мелочам – гранаты, пистолеты, портативный огнемёт…
– Оба-сан, зачем это? Доброй ночи, доктор Джино.
– Доброй ночи, Юрико. Как твоё самочувствие? – седенький главврач нервно ковырнул ланцетом стетоскоп.
– Уже значительно лучше.
«Фиат» в меру ограниченных лошадиными силами возможностей рванул с места.
Ночной город, гранатомёт давит в ягодицы – романтика! Как в кино. Вот только на улицах слишком мало пневмокаров и ДВС-авто. И на тротуарах народу кынсы наплакал.
В правом верхнем углу лобового стекла мелькают «окна» рекламной панели. «Фиат-уно» – похоже, весьма дешёвый автомобиль, проданный со значительной скидкой, но при обязательном условии: да-да, «промывка мозгов», прошитая в лобовое стекло, должна всегда быть активной. Очередной видеоряд (остовы деревьев, зелень, уничтоженная какой-то химической дрянью) сменяется слоганом: «Наши дефолианты – лучшие! Не оставь сорняку шанса! „Оранж ВиНа“ – для гидропонных ферм!»
Перекрёстки. Паутина моноциклетных желобов. Абонент не отвечает, или находится вне зоны покрытия «Вавилон комьюникэйшнс», или же «Вавилон комьюникэйшнс» в долгосрочном отпуске – Юрико опускает стекло и вышвыривает телефон в темноту.
Скорее бы…
…что-нибудь…
…случилось!!
Но только через сорок три минуты двадцать пять секунд оба-сан нежно чмокнула главврача в морщинистую щёку, что-то проворковала на ушко и попросила «милашку Джино» не беспокоиться: мол, всё путём, а если пока и не путём, то наладится в ближайшее время.
Джино Паскаль помог выгрузить «железяки», а потом долго-долго не соглашался уезжать. Долго-долго – минут пять. Но бабушка таки его уговорила, пообещав как только, так сразу позвонить:
– Ты угостишь меня пиццой, милашка Джино?
– Да, Кицунэ! – с воодушевлением пролепетал доктор, и его развалюха-"фиат", наконец, отчалил в неизвестном направлении.
– Надо было ему сказать, чтобы он забронировал апартаменты в каком-нибудь комфортабельном бомбоубежище.
Последнюю шутку бабушки Юрико не поняла. Юрико оглядывается по сторонам – окраина мегаполиса Дзию. Сюда не летают дирижабли, не ездят такси и рикши, и дельтаплан до этих мест напрокат не сдадут даже за солидное вознаграждение. Слишком близко Соляные Копи.
Да-да, те самые Мёртвые Земли – ещё сорок лет назад плодородные, под рис заливные латки чернозёма. С полей собирали по три урожая за год, полностью обеспечивая Вавилон основным продуктом питания. А потом кто-то очень умный решил, что выковыривать из недр соль значительно выгодней. А перед самой Первой Войной уже другой умный человек выкупил шахты вместе с вагонетками, сунул на лапу мэрии и сделал из копей хранилище радиоактивных отходов. По крайней мере, официальная версия Юрико вполне устраивала.
Оказалось, всё не так просто. Оказалось, глубоко под землёй другие умные люди спрятали секретную лабораторию. И бабушка Юрико, госпожа Хэйкэ Кицунэ работала в этой самой лаборатории. Да-да, она участвовала в проекте «Мэкэникэл Файт».
– Наше руководство понимало: Второй Войны не избежать. Мы знали, что Империю не спасти. И поэтому… Мы решили спасти хотя бы Вавилон. – Поведала Юрико оба-сан, помогая одеть специальный противорадиационный наноскафандр.
Ещё минуту назад скафандр был всего лишь маленьким бумажным конвертиком, который запросто помещался в дамской сумочке оба-сан – между косметичкой и жалобно попискивающим тамагочи.
