Хакеры: Basic - Чубарьян Александр Александрович "Sanych"
«Представьте себе, например, следующее…» — писал автор статьи. — «Вы никогда не указывали в сети никакие личные данные.
В сети нет вашего телефона, почтового и реального адресов, ваших фото, ничего. И все же информация о вас есть. Это ваши привычки, ваш слэнг, ваши, черт подери, смайлики. Каждое утро вы начинаете, открыв три-четыре основных сайта, с которых в первую очередь черпаете информацию — это, кстати, тоже ваши привычки. Вы оставляете комментарии в интересующих вас темах, и хотя вы залогинены под разными именами, программа отслеживает ваши интересы и создает некий образ, которому дает имя, скажем 1001100011011011. Теперь вы можете менять IP, переезжая с место на место или пользуясь анонимными прокси, вы можете тереть кукисы или вообще сменить компьютер, но вы уже в базе. И даже если со временем ваши привычки станут меняться и ваше утро будет начинаться не с Ленты.ру, а с Порно.ком, программа зафиксирует изменения и будет знать, где вы находитесь и на кого, извиняюсь, дрочите. А вместе с программой это будет знать тот, кто ей управляет — саудиты, Синдикат, федералы из управления «К»… да кто угодно. Так что, дамы и господа, анонимности больше нет. Она сдохла примерно полгода назад, или около того, когда неизвестный программист (кстати, ходят слухи, что он русский) выполнил заказ спецслужб из Эр-Рияда…»
В статье было еще много всего. Приводились примеры из жизни, шли отсылки к сборщикам информации из Синдиката Д и ему подобных ассоциаций инфотрейдеров.
Автора, естественно, затроллили — или, если сказать мягко, к его статье отнеслись скептически. Почти все читатели восприняли статью, как чушь, не имеющую под собой никаких оснований.
Кроме Ника. Он-то как раз понимал, что существование такой программы вполне реально. Можно написать все что угодно, любую программу — все зависит только от ресурсов, которые есть в распоряжении, ну и еще от желания.
Он перечитал статью дважды, чувствуя, как снова возвращается осознание того, что контракт оплачен, и убийцы все еще идут по следу, несмотря на внешнюю безопасность.
Вернулся страх.
Сколько он уже здесь? Два месяца? Даже почти три. Каждый день начинается с просмотра одних и тех же порталов — форумы, новостные ленты. Потом беседы в приватных чатах, в свежезарегистрированных аськах и скайпах с вероятными заказчиками.
Отследить все это по большому счету элементарно.
Вспомнился вчерашний разговор с заказчиком. Больше похожий на допрос или на составление анкеты. Писал ли на делфе когда-нибудь, был ли в Атриуме в Москве, читал ли Гибсона — все эти вопросы задавались не в лоб, а в процессе беседы.
«Кстати, а ты…»
Странные вопросы для заказчика. Может, и не заказчик он вовсе?
Может, пока Ник ждет обещанных денег, в деревню уже въезжают до зубов вооруженные дашнаки?
Выдернув модем из usb-гнезда и захлопнув крышку ноута, Ник вышел во двор.
Свежий воздух подействовал отрезвляюще.
Тишина вокруг умиротворяющая. Двор покрыт нетронутым снегом, словно контрольная полоса на границе. Где-то вдалеке, на другом конце деревни из трубы одного из участков шел дым — видимо, кто-то затопил баньку.
Деревня жила своей жизнью и всем до лампочки были страхи Ника.
Я стал параноиком, подумал парень. Но с другой стороны в этом есть и плюсы, потому что…
Додумать, что там «с другой стороны» и какие плюсы в не дающих покоя страхах, Ник не успел.
Скрипнула калитка, и он вздрогнул, готовый захлопнуть дверь, схватить рюкзак и бежать через черный ход прямиком в сторону леса.
— Утро доброе! — послышался знакомый голос хозяина. — С первым снегом, стало быть!
— И вас так же, — пробормотал Ник.
— Как спалось?
— Нормально, как обычно.
— А я вот смотрю, снег выпал, так жинке сразу и говорю, пойду нашего гостя по этому поводу винцом домашним угощу. Презент, так сказать, со всем уважением.
Чтобы не обижать хозяина, вино пришлось принять, а потом еще постоять на улице, покурить вместе с ним. Ник даже сделал героический поступок, пригласив его на чай, но к счастью, хозяин торопился, и времени у него было только на одну сигарету.
— Не могу, то ж дел-то у меня сегодня — завались. Надысь лампочка перегорела во втором доме, а потолки высокие. Лестницу надобно, а она, зараза, новая сломалась, а старая в сарае хламом заставлена, и шоб достать, то целое дело…
У болтливого хозяина тут было три или четыре дома. В одном жил сам с женой, остальные сдавал в наем — на выходные, или как для Ника, на долгий период.
— Что, отдыхающие приехали? — спросил Ник, пытаясь поддержать разговор.
— Да, то ж вчера приезжал один, ага, армян какой-то. Хочет на пару недель дом снять, вот чего-то там ходил, смотрел, расспрашивал, кто где живет, соседи у кого какие. У Федьки Рыжего был, у Санька Чубатого, но чой-то не понравилось ему, ко мне пришел…
— Армянин? — насторожился Ник.
— Да я знаю, чи шо, кто он там, армян, или грузин, все они одним миром мазаны. Кто у вас тут, говорит, живет — бандитов нету?
Я говорю, нету тут никаких бандитов, одни профессора, да вот компьютерщики по соседству. Сегодня, сказал, приедет, чи с женой, чи с любовницей, дом смотреть будет… вот я ж лампочку-то и вкручу, чтобы все как у людей было. Ну, все, побег я, а ты вино пей, хорошее.
Не то, что в прошлый раз давал, то вишневое было, с кислинкой, а это сливовое, послаще будет.
Хлопнула калитка. Через секунду хлопнула входная дверь.
Еще через полчаса отворилась дверь черного хода, Ник вышел на крыльцо, с рюкзаком за спиной. Последний раз окинул взглядом двор, вздохнул, затем вышел со двора.
Может армянин, может грузин, а может осведомитель дашнаков.
Можно, конечно, остаться и проверить, с кем этот армянин приедет — с любовницей или со сворой террористов и убийц. Только вот не было никакого желания устраивать такую проверку.
Примерно через полтора часа, в обход через лес, Ник вышел на трассу Новорижского шоссе и вскинул руку, подавая условный знак автостопщика. Еще через пятнадцать минут его подобрал дальнобойщик на двадцатитонной «Скании».
— Куда тебе? — спросил он, когда Ник забрался в кабину.
— А вы куда едете? — спросил Ник.
— Я-то? В Карелию еду. По пути?
— Да, — кивнул Ник. — В Карелию по пути. Как раз туда и надо.
ГЛАВА 29
JINGLE BELLS
Москва, 31 декабря 2005 года.
— Джингл беллс, джингл беллс, джингл олл зе вей…
Все знают слова этой песенки. Но Митя не знал. Поэтому, спускаясь по лестнице, невесело напевал под нос следующее:
— Джимми бэмс, Джимми бэмс, Джимми естудей…
Услышав такое впервые, можно было бы подумать, что песня лишена всякого смысла. На самом деле смысл был, во всяком случае, для Мити.
Джимми (главный герой песенки, по мнению Мити) был тем самым Джиммом из мультфильма «Остров сокровищ». «Бэмс» означало, что этот Джимми стукнулся обо что-то головой или коленкой, и только что такое «естудей», Митя не знал, хотя дома мама часто включала эту песню. Однажды, Митя спросил у нее, что означает это слово, но мама не ответила, а только заплакала и прижала Митю к груди. Ну, а так как больше спросить об этом было не у кого, Митя пребывал в неведении.
— Джимми бэмс, Джимми бэмс, Джимми естудей…
Ему не очень-то хотелось идти на улицу. Ещё бы! По телевизору куча всяких интересных мультиков, на кухне мама готовит вкусности и можно совмещать просмотр с их поеданием, что является почти пределом наслаждения. Но… к маме пришел один из ее знакомых, дядя Валера, и мама велела Мите одеваться и идти «часик погулять».
Дядя Валера из всех маминых знакомых самый неприятный.
Всегда старается обнять или ущипнуть ее, совершенно не стесняясь Мити, еще может запросто пройти в грязной обуви на кухню или даже в зал, а один раз раздавил Мите пожарную машинку, пообещал купить новую, и, конечно же, не купил.
Дело вовсе не в машинке, хотя и в ней тоже. Просто сегодня такой день, который бывает только раз в году, но когда Митя попробовал об этом заикнуться, мама стала говорить о том, что мясо подорожало, квартплата снова поднялась, Мите на весну надо покупать обувь, ну и все такое. Получалось, что Митя даже должен был радоваться тому, что к ним в гости пришел дядя Валера, хотя ничего радостного в этом событии не было. Пришел, пьяный, торопится, Митю побыстрее выставить за дверь спешит… урод.
