Макс Коллинз - Темный ангел. Перед рассветом
Но стоя на углу и смотря на этого ребенка, играющего в снегу, Макс дала клятву, которая будет формировать ее характер в последующие годы: она никогда не перестанет искать своих братьев и сестер…
Никогда.
Глава 2. НОЧЬ ТИТАНИКА
Вися на тонкой нейлоновой веревке на уровне восьмого этажа над ночным Лос-Анжелесом, Макс думала о Куске пирога…
Веревка, связывающая ее со зданием, была обвязана вокруг ее осиной талии. Несмотря на то, что холодный ветер носился по городу, более холодный, чем можно было бы ожидать в начале марта, это никак не отражалось на Макс, погода не имела для нее особого значения. Ее гибкое, спортивное тело было обтянуто черным комбинезоном, дающим достаточно тепла ее генетически улучшенному телу. К тому же ее тренировки в Мантикоре в холодные вайомингские зимы, не могли сравниться ни с какими погодными условиями, с которыми она могла столкнуться в Лос-Анжелесе. Ее темные шелковистые волосы, сильно отросшие с тех пор, как она сбежала, были спрятаны под черной шапочкой, и она казалась анонимной бесполой фигурой, решившей притвориться человеком пауком.
Как и музыка, которая была здесь однажды создана, звукозаписывающая компания, разработавшая технологию псевдосложенного диска (сюда она вскоре проникнет), имела длинную историю. После Импульса, группа гангстеров забрала это здание вместо невыплаченных лицензионных платежей в результате переговоров, которые по слухам были ни чем иным как настоящей бойней.
Уличный сброд, обосновавшийся в старом Главном Здании Звукозаписи, превратил его в крепость, готовую противостоять любым атакам… вплоть до Большого Землетрясения 2012 года. После этого здание когда-то похожее на стопку дисков, стало напоминать слоный торт, верхние четыре слоя которого смазал большим пальцем облизывающий глазурь Бог.
Второе поколение гангстеров, занявших здание, — теперь оно было извесно как Кепка — особая группа преступников с рождения были теми, кому Макс планировала испортить вечер. Выводок, так они себя называли, будет покупать, продавать и обменивать что-угодно, покуда это является незаконным.
Например, прямо сейчас у Выводка были в распоряжении планы системы безопасности Голливудского Музея Наследия, находившегося в Нагорье — переделанном офисном здании (некогда принаддежавшем могущественному «агенству» — так сказали Макс; шнионы, предположила она), там хранилось множество сохранившихся настольгических экспонатов из города, основным бизнесом корого (до Импульса и Большого Землетрясения) были развлечедния.
Макс знала, что Выводок планирует обчистить музей, и она и ее единомышленники собирались предотвратить это… не изчувства гражданской ответственности, просто хотели заработать себе очки.
После нескольких лет борьбы секторная полиция наконец отступилась от Выводка, заперев их в зоне, ограниченной старой 101 на севере и востоке, Кахенгой на западе и бульваром Сансет на юге. Голливудское шоссе, старое 101, проходило вокруг Кепкии и на нем все еще иногода наблюдалось периодическое движение, машинами управляли люди, достаточно смелые (или безумные), чтобы пересечь территорию Дорожных Кабанов.
Вися с северной стороны здания, так же бесстрашно и обыденно, как ребенок качается на качелях на заднем дворе, Макс смотрела вниз на мерцающую абстракцию, которой было 101, и безразлично наблюдала, как Дорожные Кабаны преследуют какую-то несчастную душу, имевшую глупость пытаться убежать по шоссе. Она легонько улыбнулась и тряхнула головой, как опрометчиво, подумала девушка, висевшая на стене башни.
Смотря на север в сторону Горы Ли, Макс могла различить пятидесятифутовые буквы, которые теперь почти скрылись в лесу, их белизну можно было различить даже глубокой ночью. Можно было прочитать ГО ВУД, когда Макс приехала в Голливуд в 2013, спустя год после того, как Землетрясение разрушило большинство из того, с чем не справились постимпульсные беспорядки. В последний визит Макс город еще больше превратился в пристанище мусорщиков и уличных бродяг.
Она проверила часы: время пришло.
Создав точку опоры на оконном карнизе, Макс опустилась на живот на стальной тента над седьмым этажом. Она повернулась на животе и медленно поползла к краю, ее голова была опущена вниз, чтобы заглянуть в окно.
Но она не увидела ничего кроме темноты.
Тихо, она отсчитывала секунды до того, как начнется диверсия Муди.
Муди — глава китайского клана, группы, к которой принадлежала и Макс — занял место в жизни Макс (хотя она никогда не создавала эту эмоциональную связь умышленно) в роли отца, с которой однажды был смещен полковник Лайдекер.
Пожилой мужчина по меркам этого времени — пятдесят пять, может даже шестьдесят — у Муди были проникновенные зеленые глаза, подстриженная седая бородка и усы, в которых встречались черные пятна, его длинные серебрянные волосы были зачесаны назад и обычно собраны в длинный хвост. Тон кожи говорил о том, что он редко видит дневной свет, а его нос — извивающийся ряд холмов на равнине лица — свидетельствовал о множестве переломов, в то время как тонкая розовая линия его губ держала мысли этого человека под замком. Его черная одежда: черная кожаная куртка, черная майка, черные джинсы — вдохновили Макс на ее собственный похожий стиль одежды.
Члены Китайского Клана были ворами и назывались так не потому что имели китайское происхождение, а скорее потому что они жили в месте, которое раньше было Китайским Театром Манн, самым большим из многих брошенных кинотеатров. Импульс и Землетрясение объединились, чтобы прикончить киноиндустрию, кинокомплексы по всей Америке пустовали, их конструкция, была слишком специфической, чтобы использовать с пользой, хотя некоторые были превращены в ночлежки, крепости, публичные дома, и даже иногда в больницы.
Образовавшийся Китайский Клан занял театр в первые дни после Импульса, и юная банда Муди пресекла все попытки полиции и конкурирующих банд выселить их.
Пять, спокойно думала Макс, четыре… три, ее большие темные глаза сосредоточились на окне… два… один…
Взрыв качнул мир, яркий оранжевый столб пламени поднялся с восточной стороны здания как огненный призыв к небесам!
Грохот, раздавшийся секундой позже, напомнил Макс об артиллерийских взрывах во время военных учений в Мантикоре, и даже когда взрывная волна перекатывалась по зданию, она на секунду почувствовала холод, пронизывающий ее до костей.
Второй взрыв, на этот раз на восточной стороне, взметнул в небо пламя, будто оражевые и синие голодно облизывающиеся языки.
Отталкивая воспоминание, Макс смогла различить движение за затемненными окнами седьмого этажа. Дверь распахнулась и свет из корридора внезапно осветил комнату и членов Выводка, выбегающих в холл, как будто они было под обстрелом.
Они были не так уж и неправы, наблюдая за огнями, горящими ниже. Идея Муди о диверсии казалась Макс слишком простой для штурма цитадели Выводка. Теперь дигаясь быстро, так как не была уверена надолго ли фейерверки Муди отвлекут внимание бандитов, Макс опустилась на подоконник седьмого этажа и начала работать. Используя нож для стекла, она начертила круг, достаточно большой, чтобы пропустить ее тонкую фигуру, она ударила по нему, и затем схватилась за край, чтобы удержать равновесие и перерезала веревку, державшую ее.
Маленькая воровка освободилась от веревки, предоставив ей висеть перед окном, затем прыгнула головой вперед в дыру, и приземлившись на матрасы, сваленные на полу, перекувыркнулась и сразу же заняла боевую позицию.
Комната была пуста, если не считать запаха, который оставила после себя дюжина немытых парней, спавшая в этой комнате, служившей некогда офисом для одного человека. Из мебели, которая раньше делала эту комнату местом, где занимаются бизнесом, остался только стол. Он находился слева от Макс, на нем лежал матрас, другой был снизу, один его конец был подвернут так, что голова человека, отдыхавшего на нем, находилась там же, где некогда были ноги рабочего. В Выводке это видимо было способом защиты от землетрясения.
Подходя к двери на цыпочках, Макс прислушивалась к звукам, которые могли бы ей сказать, что она на этаже не одна. Информацию о системе безопасности Муди получил от посредника в Выводке, обменявшего ее на взятку от Китайского клана, рискуя навлечь на себя гнев собственной банды.
Согласно сведениям, Михаил Кафельников, известный своей жестокостью, лидер Выводка, хранил план системы безопасности музея в сейфе на этом этаже в его личном офисе в дальнем конце холла.
Здание, тихое как могила, казалось опустело, поскольку Выводок стекал вниз, чтобы проверить где были взрывы. Двигаясь к холлу, Макс своим гиперслухом улавливала любой звук: скрип пола, потрескивание обуви, даже что-то настолько несущественное, как дыхание охранников… ничего.
