Наталья Артюшенко - Критическая точка
Парень изломанной куклой валялся на полу. Первой к нему ринулась Злата. Она подбежала рухнула на колени и стала теребить Ника.
— Ему нельзя было этого делать, — прошипел Рыжик, наблюдая, как подруга пытается его реанимировать.
— Отойди! — попыталась оттолкнуть девчонку Лерра, — Дай взрослым разобраться!
— Да пошла ты!
Пока они спорили рисунок на браслете задвигался еще быстрее и быстрее. От браслета потянулись тонкие серебристые прожилки, которые сначала отпутали руку, а затем покрыли и все тело.
— Что это такое? — отпрянула Лерра.
Глеомы, опасаясь непредвиденных последствий, отошли немного подальше. Рядом с Ником остались Злата, Рыжик и Лерра. Нити, покрывшие собой парня, повторяли ритм смены картинок. Сам браслет стал медленно растворяться, а потом и вовсе исчез. Серебряные нити сгруппировались на груди у Ника первоначальной картинкой.
— Лабиринт! — выдохнула Лерра.
Так продолжалось несколько секунд, а потом всё померкло. Зато Ник глубоко вдохнул и закашлялся.
Лерра трясла его за грудки:
— Ты живой?..
Он оттолкнул её от себя, сел, продолжая откашливаться:
— Живой, да не твоими молитвами!
Потом потянулся к Злате и Рыжику и улыбнулся. Улыбка получилась натянутой и вымученной. Девочка кинулась ему на шею:
— Ты нас так напугал!
— Зато все прояснил.
Глава 25
Корабль медленно полз к блоку с переместителями. Низкий голос капитана четко отдавал команды. Медицинский карбот поработал над ним так как будто и не было этого нелепого отпуска, тюрьмы и увечий почти несовместимых с жизнью. На корабле капитан — царь и бог, поэтому после того как Головин вместе с Адмиралом устроили на его корабле грандиозную пьянку с мордобоем, танцами и братанием, он приказал запереть их в отдельных медкапсулах и не выпускать до места прибытия.
Как только корабль вошёл в карантинную зону, капитану на мостике нечего было делать, теперь автоматика должна была сделать всё сама. Он прошёл в свой кабинет и вызвал Сидоркина.
— Что за чёрт? — рявкнул капитан едва помощник показался на пороге, — Что такое происходит?
— Не могу знать! — мордоворот щелкнул подковами.
— Кончай придуриваться, — капитан в один шаг подскочил к Сидоркину.
Невысокий, с детскими кудряшками с упрямо поджатыми губами Михась в свои сорок с большим хвостиком выглядел как двадцатилетний мальчишка. Лишь недетский взгляд да сеточка морщин вокруг глаз выдавали его возраст.
— Рассказывай, что случилось. Что с Шефом?
Сидоркин тяжело вздохнул, отодвинул капитана с порога, прошёл в кабинет и рухнул в глубокое кресло.
— Если бы я сам знал или понимал.
— Давай рассказывай.
Михась уселся на краешек стола напротив.
— А что собственно рассказывать? — Сидоркин всплеснул руками, — Ты в отпуске, тут вызов от Шефа. Мы естественно за тобой. Пока искали, да вытаскивали из каталажки, к нам этот навязался Нотингем.
— А те двое, которых на Грейте высадили?
— А эти тоже балласт, с тобой вместе прихватили, чтоб тому хрену неповадно было просто так людей хватать.
— Проверяли?
— Да, ничего интересного, один — фермер и вроде тебя дебошир, а другой мелкий карманник. Так мелочь.
— И что дальше?
— Дальше — ты в ауте. У нас приказ, мы и рванули за Шефом. Всё.
— Это не объясняет пьяного Головина, — Михась покачал головой, — Что случилось, чтобы самый главный человек в Галактике сорвался?
— Да пленник у него пропал.
— Как пропал? Быть такого не может!
— Так и пропал, — Сидоркин пожал плечами, — прямо из ЭРВешной крепости. Только как это возможно? На записи четко видно, был человек. Потом один такт и нет человека. Мы двое суток по горам тем лазили. Всё искали следы. Головин сначала подумал, что это фокус какой-то. Спецсистему проверил вдоль и поперёк — ничего, никаких следов взлома. Этого, как его там, Марка мы не нашли. По опросу деревенских выходит, что он практически ничего не соображает, так дурачок местный, а на записи видно, как Шеф с ним разговаривает. Тот отвечает внятно и по делу. Странно всё это, очень странно.
— Дальше что?
Громила снова пожал плечами:
— А ничего. Головин приказ выдвигаться дал, а сам запил. Тут ты очнулся. Всё.
— А зачем нам на базу к Егорову?
Сидоркин пожал плечами и потёр бритый затылок:
— Нет, ты что забыл, Шеф никогда и ничего не уточняет. Он приказал, мы сделали. А как ты умудрился врюхаться? В таком кошмарном состоянии мы тебя ещё не забирали.
Теперь Михась всплеснул руками:
— Как, как? Как и все спьяну. Всё завязываю.
— Ага, сколько раз уж зарекался! Почитай после каждого отпуска, как только выходишь из больнички. А через период всё сначала.
Михась усмехнулся:
— Каждому свое. Вот и Головин сорвался, а ещё вчера казалось, не человек — монумент…
За высоким мощным, как скала Егоровым по песчаной дорожке семенил Эот.
«Колобок на ножках!» — думал действер и старался не кривиться.
— Ты меня уже третий стандарт завтраками кормишь. Мне надоело. Приказ был всё инспектировать. Мне не нравятся твои повара, от их стряпни у меня изжога. А я до сих пор торчу в твоём штабе. На кой скажи мне это? Вижу, вижу у тебя замечательные кусты, но я не видел ни одного отчета, ни одной настоящей базы. Ничего.
Егоров скривился:
— Ой, только не прикидывайся! Ничего не знаю, ничего не вижу! А то я не знаю, что тебе докладывают о каждом моём шаге! Что ты смотреть собрался? Ты ж моё хозяйство лучше меня самого знаешь.
Эот остановился и прищурился.
«Садовод недоделанный!»
— Одно дело шпионить, а совсем другое иметь полный доступ к нужной информации, ещё и с высшего дозволения. Тем более и тебе про меня в таком же режиме докладывают.
Егоров обернулся:
— Правда.
— Так в чём же дело? Я тебе ж всё показал.
— Прямо-таки всё?
Эот усмехнулся:
— Всё о чём ты знаешь. Жду ответного жеста.
Егоров хмыкнул:
— Согласен… Завтра покажу все.
Эот тяжело вздохнул. Их идиллию разрушил появившийся, как всегда некстати, Головин. Он вынырнул из-за поворота, как чёртик из табакерки. За небритым, не выспавшимся Главой почти бегом следовали его верные «псы».
Первым их увидел константер. Толстяк скривился:
— Завтра, завтра, а сегодня не хочешь!
Егоров только открыл рот, чтоб поставить наглого константера на место, как рядом:
— Докладывайте! — рявкнул Головин.
Действер от неожиданности вздрогнул, побледнел и вытянулся по струнке. Эоту сделать то же самое было затруднительно, но внутренне он тоже подобрался. Так как это была территория действера, то и докладывать должен был первым он.
— На вверенных мне участках без происшествий!
— Ага, как же, — просипел Эот, — так что же ты от меня прячешь?
Сказано было тихо, но внятно. Услышали все, но Головин почему-то не отреагировал.
— У оппонента?
— Э… — запнулся Егоров.
Эот улыбнулся:
— У меня число нарушений в обычном объёме и все они не значительны. На политике государства, в том числе и на политике нашей Службы, они не оказали ни какого воздействия.
— Да?! — съязвил Головин, — Тогда какого лешего у вас пропадают агенты?
— У меня? — изумился Эот.
— Именно у вас!
Тут расслабился и хихикнул Егоров.
— И у вас тоже!
Теперь действер пожелтел, словно желал слиться с песком на дорожке.
— Какого хрена у вас пропадают агенты, я вас спрашиваю?! — орал во все горло Головин.
Егоров и Эот, кроме того что были обескуражены поведением шефа, ещё и ничего не поняли.
— Шеф, — подал голос из-за спины Михась, — может не надо так горячиться.
— Тихо я сказал! Пусть они мне ответят, где их агенты?!
— Ка… какие? — проблеял Егоров.
— Да вы ещё и не знаете какие?! — орал Головин, брызгая слюной, — На хрен вы тогда, мне такие бестолочи сдались!
И замолк. Прямо за его заместителями, на дорожке появилась туманная дымка, как в переместителях. Очень быстро облачко собралось в человеческую фигуру. Один такт и к замершим людям, развеивая туман, шагнул тот самый Марк. Он неловко поправил странное одеяние, напоминавшее длинную застиранную простыню, улыбнулся и протянул Головину руку:
— А вот и я. Я ж сказал, что недолго.
— Какого х… — вырвалось у Михася.
— Кто это? — выдохнули одновременно Эот и Егоров.
— Вот это да! — Алик не мог оторвать взгляда от того, кого так тщательно искал в тех горах.
— Пойдем, ты же хотел все узнать. Я готов всё рассказать и даже показать.
Головин скрипнул зубами и вцепился в протянутую руку.
— Что происходит? Кто это? — выдал Эот.
Головин сделал шаг за Марком.
— Шеф, а мы? — спросил обиженно Михась.
