Андрей Фролов - Жертвенные львы
– Меня зовут Рамон Бадоса… – Буньип знал, что неуверенность в его голосе русский спишет на шок и действие наркотика. Тот и впрямь действовал, миксером мешая мысли. – Я оператор съемочной группы компании «Аль-Андалус-ТВ»… я с китайского комбайна…
И вдруг Леон узнал человека, стоящего перед ним.
Это же советник сибирского посла! Здесь, в ночи, безжалостно расправившийся с целым отрядом дикарей! Невозможно… Впрочем, факты говорили за себя, а мистифицировать Буньип склонен не был.
– Бубен… – прошептал он, пытаясь подбородком указать на скулящего шамана.
Врать приходилось быстро, выдавая полуправду. Если сибиряк захочет допросить Малтачака, тот подтвердит.
– Мне сказали, что он имеет ценность… этот старик обманул меня… пообещал отдать. Когда я пришел за товаром, на меня напали…
– Я это видел. – Советник посла с улыбкой наблюдал за лже-Бадосой. – Следил за тобой. Иначе бы и не болтали сейчас. Значит, Рамон, ты пошел за бубном?
– Да, можешь спросить эту тварь… Мы назначили сделку позавчера.
– Никого с комбайна поблизости не видел? – последовал необычный вопрос.
Связанный помотал головой, не совсем понимая, чего от него хотят. Вышло вполне естественно и откровенно. Ведь не патрули поднебесников чиновник имеет в виду?
– С пистолетом пришел? – В отсвете костра стало заметно, как сибиряк изогнул бровь. Забавлялся он, что ли? – Как ты пронес оружие на комбайн? Как вынес через наноскопы и сканеры?
Тупик. Перед Буньипом не тот человек, чтобы вешать ему на уши тонны лапши. Уж он-то явно понимает, как непросто протащить оружие на борт «Императора Шихуанди»… Бадоса стал искренен, как верующий грешник на исповеди.
– Всегда с собой вожу, – негромко ответил Леон, взвешивая, стоит ли ему убивать русского, когда тот разрежет веревки. – Работа рисковая, по всему миру бросает. Иногда и применять приходится. Вот и прячу среди частей от видеокамеры… А потом выбросил из окна номера, вышел и подобрал.
– Молодец, сообразительно, – снова кивнул советник. – В армии служил?
– До Катаклизма. Спецназ. Так ты меня развяжешь?
Кто же он такой, сибирский чиновник, готовый на рукопашный бой против семерых противников? Да еще и с настоящим антиквариатом в руках. А если бы мушкет дал осечку? Теперь Буньип припомнил место, где его спаситель разжился раритетным оружием…
Сибиряк отвечать не торопился.
Обошел скулящего кама, подобрал с земли бубен, повертел в руках. И вдруг сказал нечто, заставившее Буньипа откровенно заинтересоваться его персоной.
– Значит, так, Рамон… Бубен нужен – дело личное. Я в чужие секреты не лезу, сам тут не на звезды любуюсь. – Чудилось, в его голосе звучит горечь или легкое разочарование. – Тебя бросить не мог, на дух такую падаль не переношу. Тьфу… Так вот. Ты меня не видел, я тебя тоже не знаю. Но если попробуешь устранить, как свидетеля, – пеняй на себя…
Он подошел к тотему, все еще разгоряченный после боя. Жаркий, светящийся, переливающийся глубокими ультрамариновыми оттенками. Буньип стиснул зубы и замотал головой, пытаясь избавиться от галлюцинации.
– Сейчас я уйду, Рамон. Разрежу веревки, пистолет заберу. Пустишься за мной раньше чем через полчаса, присоединишься к ним…
Он красноречиво поддел ботинком руку убитого горца.
– Ствол оставлю у входа в ущелье. Мне ни к чему. Бубен – тоже.
Советник посла Сибирской Республики опустил тюнгур на землю, подобрал «дыродельчик». Деловито осмотрел оружие, чем еще сильнее заинтересовал Брейгеля: приоткрыл затвор, проверил обойму, выставил пистолет на предохранитель.
– А также мне фиолетовы ваши дальнейшие взаимоотношения с этим дерьмом, – добавил сибиряк после короткой паузы, качнув кистенем в сторону шамана.
Тот, словно в трансе, даже не пытался сбежать или сказать что-то в собственную защиту.
– Устраивает план, Рамон?
Аура этого человека, если бы таковая субстанция существовала, не могла быть синей.
Она черно-белая, как и у самого Брейгеля. Она чиста, проста, прекрасна и подобна совершенным произведениям искусства. Она достойна долгой жизни. И дело совсем не в чувстве долга, хоть объективно Леон и оценивал шансы на сольное освобождение близкими к нулю… Буньип не станет убивать своего спасителя.
Во всяком случае, сейчас и здесь.
– Да.
– Тогда приятного вечера, – подытожил советник, подхватывая обнаженный варварский клинок и заходя австралийцу за спину. – Надеюсь, больше не свидимся…
Веревки ослабли, Буньип едва не упал вперед.
Удержался на ногах, растирая омертвевшие запястья. В голове сразу зашумело, но он заставил себя осторожно обернуться, не выпуская шамана из поля зрения.
Сибиряк исчез с каменистого острова, словно Леона на самом деле спас мифический дух, а не человек из плоти и крови. Брейгель прислушался к легким удаляющимся шагам, помассировал виски. И шагнул к поверженному каму.
До рассвета им предстояло о многом поговорить. Откровенно, по душам… Что там старик сочинял про вырванное из груди сердце?
Молитва – цемент для неокрепшего духа
7 часов 34 минуты до начала операции
«Бронзовое зеркало»
Оставалось только решиться.
Сделать последний шаг, выполнить предназначение, сорваться направленной в мишень стрелой. Однако это, и Степан в полной мере отдавал себе отчет, оказалось нелегко.
Именно поэтому Листопад час за часом шлифовал свой план, заставляя «балалайку» строить посекундные варианты, бракуя их и создавая новые. Он хорошо понимал, что лучшее – враг хорошего. Но заставить себя забрать «раллер» и пуститься на штурм резервных операционных боксов так и не мог.
Презирая собственную трусость, Листопад сбросил ноги с неудобных нар. Когда дух слаб, его укрепляют молитвой, и юноша опустился на колени, едва уместившись на полу своей крохотной кельи.
– О, могучий Геос, плоть и душа мироздания, кровь и кости ее, сердце и разум. О, терпеливая Гея, мать Земли и сама Земля, взываю к тебе…
Узкая лодочка ладоней машиниста сжимала серебряный талисман совершенно иной Традиции, но Листопад не видел противоречий. В конце концов, Цифра – истинная дочь Земли, рожденная во благо. И именно она, как восставшие титаны, поможет одолеть обезумевших богов современности и их союзников…
– Молю тебя, Гея, дай мне силу! Не позволь сойти с избранного пути… – горячо, торопливо и чуть слышно, чтобы не привлекать интереса соседей, шептал Степан. – Укрепи мысль мою, пусть вихрем ворвется она в храм Поэтессы, обгоняя цифровые сигналы!
Этим словам Листопада не учил никто, даже Порфирион.
Более того, наставник наверняка бы даже посмеялся, услышав жаркий шепот, в котором наивно мешалась вера в мстительную мощь Иерарха и поклонение Эммануэли Нейк. Гринивецкому, впрочем, сейчас на мнение Порфириона было наплевать – бормоча импровизированную молитву, он настраивался на личную битву, изгоняя последние тени страха…
– Преврати руки мои в кремний, всемогущая Гея, – бормотал Степан, упершись лбом в алюминиевый край кровати. – Пусть библиотека памяти моей откроет доступ к бездне ее, и не укроется от разума раба твоего ни единая крупица данных. Измени архитектуру мозга слуги твоего: молю о том, чтобы стал он подобен матричному кристаллу. Пусть интеллект мой станет острым мечом, лишенным предательских сомнений.
Что там – в новых мирах, куда из родительского гнезда спешат птенцы-предатели? Что там, куда инфаркт планеты открыл двери? Бесплодные пустыни? Дожди из жидкого метана? Запредельные температуры? Враждебные аборигены? Или безграничные ресурсы, ради которых все и затевалось?
Конечно, ресурсы.
Богатства, на пути к которым верхолазов не смогут остановить ни метановые дожди, ни восьмирукие иноземцы, вставшие за защиту своих необычных домов. Нефть, газ, питьевая вода, драгоценные камни, металлы и чистая древесина, за которые опять польется кровь. Золотое руно, в поисках которого каперы и корпорации снова откроют свою истинную суть.
Они начнут войны…
– О, глупцы, мечтающие о колосящихся полях Terra Incognita! Неужели покидаемый вами мир недостоин большего? Неужели недостоин почтения и заботы?!
Степан и не заметил, как закончил молитву, продолжая злобно бормотать все, что приходило в голову. Пальцы сжали образок Святого Чайки так, что стало больно.
– Достоин… Достоин! Хватит пороков, глупые люди. Хватит вычерпывать до дна любой найденный колодец. Хватит жадности и корысти… Как можно быть такими слепцами?.. Человечество больше не будет убивать все, до чего дотронется… Мы покажем как. Покажем, почему…
Ни одно живое существо не покидает свой дом только потому, что он захирел. Кроме человека, разумеется.
Хороший хозяин так не поступает. Дом нужно ремонтировать. Починить прохудившуюся крышу, укрепить пошатнувшиеся стены, залить пенобетоном трещины фундамента, вычерпать из подвалов сточные воды и наладить канализацию…
![Николай Галеев - Марина [НЕ] грустит: Дьявольские ритмы (СИ)](/uploads/posts/books/120651/120651.jpg)
