Семнадцатая жена - Страда Дион
Онмедленно брёл, словно в тумане, едва не падая при каждом шаге, ничего не видя перед собой, только чувствуя, вокруг продолжали звучать странные приглушённые голоса, он пытался прислушаться к ним, но всё равно не улавливал, ему казалось, что если спуститься ниже, то будет лучше слышно. Где-то на краю разума высохших листом падала в бездну мысль, что это и есть «прогулка в пустоте», что он теперь тоже стал «гуляющим», что внизу его ждёт Мина и вернувшийся поводырь — Виктор.
Мина, наконец, поднялась до зелёного уровня и побежала в столовую, в памяти всплыла жуткая картина далёкого прошлого, когда она спасалась от сфинксов, гнавшимися за ней словно из бездонной пропасти ада. Но теперь всё будет иначе, ещё немного и она будет преследовать их и загонит туда, откуда они выползли. Стефан должен был быть где-то здесь, ковыряться в консоли управления, вместе они смогут выбраться отсюда. Но в столовой его не оказалось, в ней лишь была вскрыта панель стены с мигающим дисплеем и выпотрошен ящик со столовыми приборами. Растерянная девушка вышла назад в коридор и нос к носу столкнулась с молодым человеком, только он был уже совсем не такой, как при их последней встрече.
Стефан шёл с опущенными, безвольно повисшими и раскачивающимися словно плети, руками и мутным взглядом, напоминая зомби у которого колдун Вуду похитил душу. Он рассказывал самому себе нечто нечленораздельное, слегка раскачиваясь при каждом шаге. Девушке была знакома эта страшная картина внешней деградации человека — Стефана захватили иллюзии закрытой реальности. Мина схватила его за плечи и задержала, посмотрев в пустые, отрешённые серо-голубые глаза.
Пока она была в воспоминаниях вместе с Виктором, он был предоставлен самому себе, некому было ответить на сигнал тревоги о взломе консоли или проследить чем он занимается — за всем на объекте отвечал её возлюбленный. Стефан воспользовался вседозволенностью и возможно что-то успел сделать и узнать, однако, его поймали. Восемьдесят два человека, без присмотра Виктора, сами совокупились в единый разум и попытались продолжить работу. Но как она заметила по остывавшим тревоге и испугу, которые чувствовались не только кожей, ими словно пахло в коридорах оранжевого и жёлтого уровней, у них ничего не вышло. Единый разум распался, и началась паника, мысли и чувства разных людей спутались в бессвязный клубок, они метались в пространстве, обозначенном комплексом, и боялись поодиночке выйти за его пределы, но догадаться вернуться в тела тоже не смогли. Вполне возможно они застигли Стефана и поколебали его рассудок. А когда Виктор, наконец, присоединился к ним и все чувства и мысли собрались в единое целое, её ни о чём не подозревающий будущий сообщник оказался вовлечён в ментального гомункула и теперь они его звали занять место. Она сама попалась подобным образом: когда чувства и мысли расстроены, а несколькими этажами ниже собирается столь сильный ментальный центр, сопротивляться невозможно. Нужно было срочно что-то предпринять, Мина не могла потерять союзника, и она сделала самое простое и эффективное, хотя и весьма опасное, надеясь, что чувства и разум Стефана ещё не успели слишком далеко уйти от тела. Со всей силы она ударила кулаком ему в живот.
Он словно оказался на званом чаепитии чопорной секты. Стефан оказался в центре бурлившего потока голосов, общавшихся друг с другом или сами с собой, но подчёркнуто вежливо, с раздражающим умилением, словно сборище старых дев обсуждающих бородатый анекдот. Вора всё раздражало, но он не мог высвободиться, его продолжало влечь на нижний уровень, он старался идти как можно медленней, думать о посторонних вещах, но всё было тщетно. Предметы перед глазами расплывались, коридор утонул в тумане, разум угасал, личность и мысли терялись, растворялись в огромной массе чудовищного ментального образования. Последний проблеск мысли был о Дмитрии, выраженный недоумением — зачем ему только эти опыты в парапсихологии?
Прошли годы, прежде чем он выпал в реальность существования. Стефан согнулся пополам от боли, голоса продолжали шуметь в голове и недоумевали, куда подевался новенький, он им так понравился. А самого новенького уже влекли за руку как непослушного ребёнка в ванную комнату и затолкнули в душевую кабину. Ледяной душ обжог кожу, вор едва не задохнулся и, потеряв равновесие, сполз по стенке кабины. Он сидел на рифлёной поверхности поддона душа, а сверху его хлестали потоки холодной воды. Стефан словно родился заново, к нему возвращались мысли и чувства, и первые из них были о том, что он делает в душевой кабине, он закоченел уже, и где здесь дверца.
Стефан резко встал, одним плечом больно ударившись о панель, заиграла музыка и включалась вентиляция, а ледянойпотокстал ещё холодней, словно кто-то подключил сюда подачу воды из Северного Ледовитого океана. Беспомощно шаря руками по стенкам кабины, ещё не окончательно придя в себя, он искал способ выключить воду или выбраться наружу. Победил силовой метод решения, и, выдавив плечом дверцу кабины, Стефан, споткнувшись о края поддона, упал на пол ванной комнаты и отполз от душа, продолжавшего шуметь арктическим водопадом. Хотелось продолжать лежать и ничего не делать, уснуть и отдохнуть, вор чувствовал себя вымотанным и разбитым, словно он вернулся домой с безумной вечеринки, ещё ужасно хотелось поесть, но это могло и подождать. Но в покое его не оставили, кто-то начал трясти его за плечи и пытаться поднять с пола, ругая словами, от которых ментальное общество, уже не шумевшее в голове, пришло бы наверное в ужас. Гадкое состояние усиливалось от того, что ругал его приятный женский голос. Найдя, наконец, в себе силы, Стефан встал, хватаясь за раковину, и развернувшись, упёрся в неё двумя руками. Его качало из стороны в сторону, но постепенно становилось лучше, сейчас бы он не отказался встретиться с тем вымышленным сфинксом, который избавил его от вялости мысли в компании Дмитрия и его мозгоправа.
— Приходи уже в себя, у нас мало времени, надо срочно бежать отсюда, — терпение Мины было на пределе, каждая минута была дорога, совершенно неизвестно что они будут делать, когда выберутся на поверхность, а этот горе союзник ведёт себя так, словно вчера был на концерте Юлии Девил.
Девушка схватила Стефана за плечи и опять начала трясти. Или вор всё-таки акклиматизировался, или верх взяла злоба за столь бесцеремонное обращение с собой, но он отпрянул от раковины и почти грубо оттолкнул от себя Мину.
— Да оставь ты меня в покое! Как я тебя хотел привести в чувство, так получил удар в челюсть и лекцию о высших целях и новом доме! А как тебе что-то понадобилось, так я должен быть самой предупредительностью. Девушки… — Стефан раздражённо посмотрелся в зеркало и вытер руками воду с лица. Он был мокрый с головы до ног, тёмно-синяя пижама, бывшая местной униформой, насквозь промокла и прилипла к телу, сковывая движения и доводя до озноба, — Мне надо переодеться, а потом ты мне всё объяснишь.
— У нас нет времени! — Мина едва не кричала, её выводил из себя этот несведущий тормозной механизм, может он вообще по ошибке сюда попал, — Ты едва не стал частью гомункула из восьми десятков душ. Твоё счастье, что я выставила тебя под душ — у новичков ощущение физического дискомфорта не позволяет отойти от тела. Пока они все ушли на поиски, ты можешь думать и действовать, но в любой момент они могут вернуться, и тогда ты опять провалишься в небытие. Там конечно хорошо, но ты нужней здесь!
Девушка задыхалась от злости, она ещё хотела добавить про мраморную деву, но до Стефана, наконец, стали доходить обстоятельства ситуации, в которой он оказался.
— Почему тогда ты не приняла душ вместе со мной?
В голосе явственно проскользнулоехидство, и девушка едва удержалась, чтобы не ударить молодого человека в третий раз.
— Потому что я пережила достаточно, чтобы больше не оказаться во власти химер Асфодель и Юлии. Пошли быстрее — у меня есть ключ от выхода наружу, надо ещё придумать, что делать дальше, — и Мина широкими шагами направилась к двери.
