Вадим Проскурин - Дверь в полдень
— Чтобы перейти в двадцать восьмой век, что нужно сделать? — спросил Иван Георгиевич. — Подожди, не отвечай, сам соображу… Первую цифру надо сдвинуть три раза вперед, правильно? Должно быть… что там идет после девятки? Буква А?
— Она самая, — подтвердил Колян.
— Папа! — воскликнула Люся. — Ты в самом деле веришь в весь этот бред?
— Верю, — согласился Иван Георгиевич. — Давай, Коля, двигай ее.
Колян наклонился над часами, коснулся пальцем первой цифры и сделал характерное движение — палец сильно надавил на прозрачную пластмассу и как бы попытался отодвинуть ее от себя. Семерка превратилась в восьмерку. После второго нажатия восьмерка стала девяткой.
— Эй-эй, полегче! — крикнул кто-то за спиной. — Не так быстро!
Иван Георгиевич и Колян синхронно обернулись и так же синхронно сунули руки за пазуху, каждый за свою, естественно.
Перед ними стоял незнакомый мужик лет сорока, невысокий, невзрачный и лысоватый. В руках он держал пистолет непривычной конструкции, дуло было направлено Ивану Георгиевичу прямо между глаз.
— Зачем сразу хвататься за оружие? — укоризненно спросил незнакомец. — Для начала можно просто поговорить.
Иван Георгиевич осторожно вытащил руку из-за пазухи, пистолета в ней не было. Колян последовал его примеру.
— Так-то лучше, — сказал незнакомец и тоже убрал оружие. — Я Фома.
— Иван, — представился Иван Георгиевич. — Это Николай, это…
— Николая я уже знаю, — сообщил мужик. — Данила про вас рассказывал.
— Ты… то есть вы… — начал Колян, но Фома его перебил:
— Можно на ты. Так привычнее.
— Ты тоже охранник? — закончил вопрос Колян.
— Не охранник, а полицейский. Николай, куда Ромка делся? Решил остаться в будущем?
Коляну потребовалось секунд пять, чтобы сообразить, что в этом времени они с Максимом уже ушли в будущее, но еще не вернулись. Фома еще не знает, что произошло с Коляном, Максимом и Ромой, потому что в реальности Фомы их путешествие по более поздним временам еще не закончилось. Чертовы парадоксы, сразу и не разберешься в них.
— Не знаю, где сейчас Рома, — сказал Колян. — Мы возвращались без него. Там такая толпа собралась, за всеми не уследишь…
— Что за толпа? — заинтересовался Фома. — И что значит возвращались? Данила вас проморгал?
— Нет, просто мы вернулись в более раннее время, чем отправились. На табло ведь можно двигать не только первую цифру, можно выставить любое время, какое только захочешь. Мы с Максимой и Ромой провели в будущем три дня… или четыре… я уже со счета сбился…
— Неважно, — перебил его Фома. — Что было в будущем? Докуда дошли?
— До тридцать первого века. Дальше портал изолирован силовым полем, наши далекие потомки почему-то не хотят общаться с предками. Где-то около 3000 года, точную дату не помню, у меня где-то записано… короче, там устроили как бы лекцию для пришельцев из прошлого, специальный робот всем объясняет, что дальше путь закрыт. Там очень много народу собралось, вся поляна была забита.
— Какая поляна? — не понял Фома.
— Эта самая. Там всю траву вытоптали, а деревья то ли поломали, то ли они сами сдохли от старости… не знаю. Идол вот этот куда-то делся… Потом, когда лекция закончилась, роботы всех с поляны повыгоняли, чтобы можно было людей по разным временам развести, потом запускали по одному или сразу несколько, группой… Короче, не знаю я, куда Рома отправился, с нами он не пошел, наверное, к вам собрался, в родное время. Дня через три придет.
— Хорошо, — сказал Фома, — Честно говоря, ничего не понял, но все запомнил, перескажу Денису, пусть разбирается. А вы куда собрались?
— В двадцать восьмой век. Пропустишь?
— Пропущу, — согласился Фома, — чего бы не пропустить. Только я должен сначала в сторонку отойти, чтобы вместе с вами не увязаться. Вы долго у пульта не задерживайтесь, мне надо обратно возвращаться, а то получается, что я пост оставил.
— Хорошо, — сказал Колян. — Давай.
— Успехов вам, — сказал Фома и стал ломиться сквозь осинник, как лось.
— Папа, вы с Колей с ума посходили? — подала голос Люся. — Кто это был? Что здесь вообще происходит?
— Все под контролем, — заверил ее Иван Георгиевич. — Коля, поехали дальше.
— Надо подождать, — возразил Колян. — Фома еще не вышел из круга.
— Из какого круга? — страдальчески вопросила Люся.
— Можно! — заорал Фома откуда-то издали. Можно было подумать, что он отошел не на десять метров, а как минимум на сто. В густом лесу иногда наблюдаются странные акустические эффекты.
— Вот теперь можно, — сказал Колян и превратил девятку на табло в букву А. — Двадцать восьмой век, добро пожаловать.
— Это сумасшествие, — повторила Люся в очередной раз. — Вы все белены объелись.
— Заткнись, — тихо произнес Иван Георгиевич.
Вроде и не прозвучало в его голосе никакой угрозы, но Люся немедленно захлопнула рот и встала почти по стойке смирно. В подобные моменты Колян сильно завидовал тестю, сам он к таким фокусам был неспособен.
— Эгегей! — крикнул Иван Георгиевич. — Есть тут кто-нибудь?
В траве зашуршало что-то большое и проворное. По издаваемым звукам можно было подумать, что ползет большая змея, вроде анаконды или королевского питона. Колян был уверен, что это робот, но на всякий случай вытащил пистолет.
— Опасности нет, — сообщил из травы невидимый ползун. — Я не представляю угрозы.
— Ты кто? — спросил Иван Георгиевич.
— Робот-посыльный со многими дополнительными функциями.
Люся неожиданно вздрогнула и ухватила бы Коляна за локоть, если бы он не уклонился. Когда пистолет снят с предохранителя, никому нельзя позволять хватать тебя за руку, это аксиома. Интересно, что ее так напугало?
Робот окончательно приполз и показался из травы. Больше всего он напоминал сколопендру из Чернобыля, выросшую до размеров молодого крокодила. Люся и Настя синхронно охнули, Люся — испуганно, Настя — восторженно.
— Медведка, — заявила Настя. — Я ее в книжке видела.
— Тише, — сказал Иван Георгиевич. — Не мешайте, успеете еще наговориться. Послушайте, уважаемый, — обратился он к роботу, — … к вам можно обращаться на ты?
— Конечно, — ответил робот. — Надо полагать, вы из прошлого. Если судить по конструкции ваших пистолетов, это двадцатый — двадцать второй век. Впрочем, вы все уже опознаны. Лученко Иван Георгиевич, Немцов Николай Федорович, Немцова Людмила Ивановна, Незванова Анастасия Николаевна. Все правильно?
— Я не Незванова, а Немцова! — возмутилась Настя.
— Прошу прощения, — сказал робот, — это моя ошибка. Конечно, Немцова, Незванова будет в замужестве.
— В каком еще замужестве? — не унималась Настя. — Я еще маленькая!
— Еще раз прошу меня простить, — повторил робот.
Люся посмотрела на Коляна обалдевшими глазами и спросила:
— Это и вправду будущее?
— Нет, блин, глюк!
— Тихо вы, горячие эстонские парни… и девушки, — вмешался Иван Георгиевич. — Дайте спокойно поговорить с роботом.
Он обратился к роботу:
— Значит, я могу обращаться к тебе на ты?
— Да, конечно. Я не умею обижаться. Разговаривая со мной, ты можешь не думать о вежливости.
Колян ожидал, что Иван Георгиевич попросит робота вызвать им какой-нибудь транспорт, но тесть повел себя неожиданно.
— Скажи-ка мне, — начал тесть, — при каких условиях ты можешь причинить вред человеку?
Если робот и удивился этому вопросу, то ничем этого не показал.
— Только если человек совершает противозаконные действия, — ответил робот.
— А если человек нарушает закон по незнанию?
— Перед тем, как применять силу, я обязан предупредить, — пояснил робот. — Конечно, если есть время на предупреждение. Но оно обычно бывает, очень редко приходится действовать незамедлительно.
— Насколько редко? — уточнил Иван Георгиевич. — С тобой такое бывало?
— Если ты имеешь ввиду мое тело, то нет.
— А что я еще могу иметь ввиду? Душу?
— Да, — спокойно ответил робот. — Мне приходилось выполнять подобные действия в других телах.
— Твой мозг раньше был в другом корпусе?
— Нет.
— А как же тогда? Что ты имеешь ввиду, когда говоришь, что в других телах причинял людям вред?
— Большая часть моей души принадлежит москомпу, — сказал робот. — Когда локальная душа не может решить какую-то задачу, она инициирует… в вашем времени это называлось распределенными вычислениями.
— Понятно, — буркнул себе под нос Иван Георгиевич. — Зайдем с другой стороны. Скажи мне пожалуйста, робот, обязан ли ты выполнять приказы человека?
— Конечно. Я обязан выполнять все приказы, не противоречащие заложенным в меня программам.
— Какие приказы противоречат программам?
