Виталий Вавикин - КвазаРазмерность. Книга 2-4
- Глобальное замещение образов.
- Как в играх, площадки которых базируются в Подпространстве?
- Намного глубже. Меняется не только образ, но и восприятия, ход мыслей. Созданные протоколы взламывают базисные ядра личности, отраженные точкой сборки, добираясь до последних воспоминаний, на которых происходили микро-сбои восприятия, в результате чего появились свободные базовые ядра. Память в них долго не хранится, но если алгоритмы находят что-то, вызвавшее сбой восприятия, то восстанавливают угасающие данные и производят перекомпиляцию точки сборки, включая подмену центральных ядер личности… - Джиль-Ла выдержала паузу, вглядываясь Оксу в созданный точкой сборки образ его глаз. – «Мы - то, что нас окружает» - это проект, который превращает всех людей, зацикленных на чем-то так сильно, что появляются сбои восприятия, в предмет их одержимости.
- То есть Сво-Дош мог превратиться в альтернативный подпространственный двигатель?
- Вполне возможно.
- А что с сознанием?
- Все работает в соответствии с новыми восприятиями. Ничего человеческого не остается, кроме стержня сознания.
- То есть если это случится с тобой, то ты превратишься в куб переносов?
- Ну как-то так, да.
- И будешь думать, как куб переносов?
- Думать я будут так, как думаю сейчас, но изменятся восприятия, а следовательно и видение мира… Как думаешь, кем станешь ты?
- Думаю, никем не стану. У меня не было микросбоев восприятия, значит, и превращаться мне не в кого.
- Ты говорил, что работал когда-то строителем.
- С тех пор прошло много времени.
- А как же агентство?
- Думаешь, я превращусь в агентство? – рассмеялся Окс. – Не хочу тебя разочаровывать, но благодаря Эсфирь, я вообще крайне нечувствителен ко многим вещам, которые заботят обычных людей. Мой друг пользуется не только участками моего мозга, но и забирает кучу эмоциональных эксцессов. Эсфирь пыталась изменить работу фильтров дополнительных чипов, но оказалось, что это необходимая мера, потому что, чем меньше я переживаю, тем теснее наша с Лиором связь. Так что он, можно сказать, собирает в свободных ядрах личности сбои восприятия за двоих.
- Везучий ты, - улыбнулась Джиль-Ла, отправляясь подготавливать куб к прыжку. – Хотя, у меня в семье подобной зависти достоин брат, - крикнула она, обернувшись, и точка сборки, преобразовав желание говорить, донесла до Окса через стабильное пространство нужные слова. – Он всегда делал все, что хотел, а расхлебывали за него родственники.
- Да, знакомая история. У меня был друг, к которому неприятности словно магнитом притягивало.
- Если бы так было с Ингг-Ла, - сокрушенно покачала головой Джиль-Ла. – С моим братом все иначе. Он не жулик и не прохвост, как многие другие, которые занимаются поиском клиентов для терминалов Энрофы. Подобные хитрецы обычно ошиваются возле центров отправлений и точек энергетической сцепки. Они прохода не дают туристам, и специально доплачивают владельцам кубов переносов, чтобы они сообщали информацию о тех, кто едва сводит концы с концами, чтобы можно было впарить им изношенных клонов, когда они решат посетить не родной жилой комплекс. Мой же брат не хочет продавать бракованный продукт, честно предупреждая о недостатках. Думаю, виной всему случай, когда он наслушался историй о жизни в Размерности и сбежал из дома. Он украл ключи доступа к семейному счету, упросив друга интегрировать данные ему в точку сборки. Накопления были небольшими, поэтому ему пришлось покупать самого дешевого клона, который был на рынке Квазара в районе жилого комплекса Galeus longirostris. А куда же еще мог отправиться молодой идеалист, как не в центр мира! Вот только о запланированных свершениях не могло быть и речи. Клон, в котором он оказался, был настолько плох, что брат застрял в Galeus longirostris на несколько лет. Ему повезло и на него вышли хранители, которых заинтересовали странные перепады активности сбоившего жидкого чипа клона. Поэтому они нашли Ингг-Ла и отправили в исследовательский центр, где ученые смогли проследить нейронный след до незаконного терминала, который спустя несколько дней был закрыт хранителями. Клиентов у терминала было немного. Хранители нашли каждого клона и вернули их в Квазар, прежде чем закрыть незаконный терминал и уничтожить тела клонов. Подключение брата было решено оставить активным, пока ученые не разберутся в природе сбоев жидкого чипа его клона, который не позволял подключиться к нейронным сетям и воспользоваться капсулой терминала… В общем, вернувшись, он сделал смыслом своей жизни работу с туристами, которые не могут позволить себе официальные терминалы и проверенных клонов. Ингг-Ла работает с незаконными терминалами, проверенными лично. Ни один турист, который воспользовался его услугами посредника, не пострадал и благополучно вернулся из Isistius labialis обратно в Квазар. Жаль, что подобный альтруизм не окупается, и брат все глубже и глубже увязает в долгах, с которыми приходится разбираться его семье. Но ему, кажется, нет до этого дела. Сомневаюсь, что он понимает: помогая одним, он вредит другим, заставляя их платить за его доброту… - Джиль-Ла помрачнела. – У твоей подруги в поселении содомитов, случайно нет лекарства от альтруизма?
- Можно будет спросить, - уклончиво ответил Окс, не поняв, шутит женщина или нет.
- Да, можно, - согласилась она и велела забираться в куб, активировав подготовку к прыжку…
Их первая остановка состоялась недалеко от поселения акеми. Тонкие нити вырвались из шестигранника в центре куба и вцепились в заданные координаты точки энергетической сцепки. Автоматика включила протоколы блокировки. Окажись координаты неверными, и куб расплющило бы об энергетические поля пространства. Восприятия и основные связи образа с ТС вернулись вместе с затихающим гулом и рывками куба, пытавшегося продолжать движение.
- Ух, чуть не проскочили! – изобразила испуг Джиль-Ла, поняла, что на Окса это не произвело эффекта, и кисло напомнила, что вокруг Квазар, а не какая-нибудь игра, трансляции которых крутят по нейронным каналам Размерности. – Ты ведь понимаешь, что если тебя убьют здесь, то убьют по-настоящему. Пробуждения в капсуле терминала не будет.
- Я знаю, - сухо сказал Окс, устав от попреков за жизнь в Размерности. – Что это за поселение? – спросил он, меняя тему, глядя в сторону светящихся строений.
- Здесь работают акеми.
- И что они изобретают?
- Не знаю. Что-то для Квазара. Возможно, для Всемирной иерархии или личные заказы клириков.
- Не смеши меня. Иерархия не работает с акеми.
- Кто сказал? – широко улыбнулась Джиль-Ла.
Окс решил не спорить. Выбравшись из куба, он сделал несколько шагов в сторону поселения, проверяя работоспособность протоколов движения, которые, согласно слухам, акеми постоянно меняли возле своих поселений. Сейчас ничего подобного не наблюдалось. Все выглядело, как и обычно.
- Я же говорю, все законно, - расплылось в широкой улыбке одно из многочисленных лиц Джиль-Ла, словно она могла читать мысли Окса, как это делают нейропаты в Размерности, перехватывая онлайн потоки сознания. – Квазар – это не ад, как думают, многие, - добавила женщина.
Окс кивнул, решив, что иначе его не оставят в покое, сделал еще несколько шагов в направлении поселения акеми, надеясь, что это позволит ему избавиться от разговоров с Джиль-Ла. Вокруг призрачно поблескивал Великий ледник материального мира, отпечатавшийся на энергетической плоти Подпространства. Белый цвет и простор вгрызались в сознание. Окс, привыкший к монолитной тесноте жилых комплексов, чувствовал дискомфорт от бескрайних ледяных пустынь, холод которых, казалось, пробирается в самые кости, хотя в Квазаре подобное чувство было иллюзией. Даже первые хронографы, которые отправлялись в заданные резонансы Подпространства, чтобы изучить прошлое и создать реконструкции, оставались нечувствительными к внешней среде оттисков минувших времен. А в те годы никто и знать не знал об акеми и взломах базисных протоколов точки сборки, совершенных ученым по имени Пай-Мик.
- Попробуй сосредоточиться на поселении, - посоветовала Джиль-Ла. – И не спорь. Я знаю, что тебя сейчас буквально наизнанку выворачивает из-за простора. Подобное происходит со всеми, кто редко выбирается из клеток жилых комплексов.
- Не такие уж они и маленькие, как ты говоришь, - проворчал Окс.
- Тысячи лет назад, любое место, откуда не видно неба, считалось тюрьмой. Люди тянулись к звездам. А что сейчас?
- Сейчас люди тянутся к ядру Земли, - попытался пошутить Окс, намекая на общину инертов, обитавшую в жилом комплексе Galeus longirostris.
- Что это значит? – спросила Джиль-Ла, решив, что услышала какую-то странную шутку или иронию Размерности.
- Ты никогда не слышала о такой псевдонауке, как инертность?
- Что-то мельком… Это, случаем не то, где порицается борьба с Великим ледником?
