Ковыряла (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

— Сам не в курсе, — признался я. — Шёл на удачу, могло и вообще никого не оказаться в накопителе. Когда я был в интере, отбраковку вывозили быстро, там и комната не рассчитана на такую толпу. Не знаю, почему так затормозили с отправкой, но кибы тупые, пихали брак в накопитель, не обращая внимания, что там уже дофига народу.

— А почему они отбракованы? Наши осмотрели, вроде бы все здоровые, худые только и пришибленные.

— Без понятия. Какие-то тесты не прошли, наверное. Но я вас предупреждал, что…

— Да-да, — отмахнулся Дербан, — ты говорил. Нас всё устраивает, клановые почти все из отбраковки. Теперь на Совете мигом завалят хлебала!

После нескольких наводящих вопросов я понял ситуацию в клане. Дети — самая большая проблема в Пустошах. Нет, так-то клановые рожают их сами, но их нормародки либо мрут сразу, младенцами, либо сильно болеют и помирают годам к пятнадцати. Те, кто выжили, крепким здоровьем не отличаются и мало на что годятся.

— Да щас увидишь, — сказал прем и крикнул в приоткрытое окно: — Пи́сель, притащи ещё ягодной!

Бутылку принёс перекошенный на один бок худой парень лет, наверное, двадцати на вид. Несимметричное лицо, кривые зубы, затёкший глаз, одно плечо выше другого, хромает, да и попахивает от него… При этом улыбается и выглядит приветливо, вызывая жалость и симпатию.

Поставил посудину на стол, спросил неожиданно писклявым голосом:

— Закусочки, прем?

— Не надо, спасибо, иди.

Когда парень вышел, Дербан налил себе стакан и сказал мне:

— Вот такие они. Этот ещё ничего, хоть что-то делать может, некоторые вообще никакие, зазря кормим.

Все знают, что кланы воруют детей, но я никогда раньше не вникал, нафига это им. Собственно, практически все клановые — выросший в Пустошах интерский брак. Если клан не может нарулить себе мелких, то он исчезает. Поэтому на Совете премов спрашивают, сколько у них молоди, и, если окажется, что мало или совсем нет, может встать вопрос роспуска клана: бойцов, технарей и красивых тёток разберут другие кланы, территория отойдёт соседям, старые некрасивые женщины и вот такие никчёмы — как повезёт. Могут и просто выгнать в никуда, на верную гибель в Пустошах. У клана Чёрных Песков всё как раз складывалось неудачно, на их земли претендуют многие, что-то в этих самых песках есть нужное. Ну и расширить за чужой счёт собственный сектор Окраины тоже всякому клану хочется. Раньше, как я понял, были какие-то подвязки, по которым кланы типа тырили, (а на самом деле выкупали) мелких у интерских бозов. Подрощенная-то молодь, которой в низах лови-не хочу, кланам не годится, потому что у девчонок активированы контрацепт-имплы, а пацаны просто слишком пропитались духом низов и ни о чём, кроме ренда, думать не хотят. Но пару лет назад что-то в этой схеме поломалось, и отбраковку кланам сливать перестали, из-за чего возник жёсткий дефицит поголовья.

— Говорят, новая Верховная, Калидия, — пожаловался Дербан, — конкретно урезала интеры. Излишки стало сложнее списывать. Но может, и брешут, кто их поймёт. Так что оторвав себе два с лишним десятка, мы реально теперь самые крутые в Пустошах! Те, кто не сумел, будут умолять продать хоть парочку, а мы сможем ломить любую цену! Мы тебе мальца торчим за это дело. Токов пока нет, про доступ на Окраину помню, организуем. Но если что ещё надо…

— А вот надо, — заявил я решительно.

Глава 16

Синтетическая квазимаргинальность

— Послушай, — сказал я клановому прему, — кланы тырят детей, дети вырастают, тырят новых детей, так?

— Ну, приблизительно.

— Но ведь у клановых есть айдишки, счета, коммы. Шкворень на моих глазах рассчитывался в баре. Откуда они, если дети тыреные?

— Так мы их регаем потом. Типа наши, в клане родились.

— Так у вас же…

— Да, да — отмахнулся Дербан, — все всё знают, но делают вид, что поверили.

— Подмазываете?

— Не, зачем? Это, как бы, всегда так было. Городу удобнее иметь кланы на учёте и брать налоги с платежей на Средке, так что какой смысл вникать, родились дети в клане или в интере? Но нужны именно мелкие, те, кто постарше, уже в базе.

— А в каком возрасте вы их регаете?

— Да в любом, — удивился прем, — какая разница-то? Или не регаем вовсе, это ж дело добровольное. У нас больше половины клана в городе вообще не бывает, нафига им айди? Понадобится — сделают, нет — так обойдутся.

— И что для этого надо?

— Да ни хрена. Я как прем тащу мелкого в ренд-центр, говорю: «Наш пацан». Там его обследуют, регистрируют в базе и выдают айдишку.

— Ренд-центр?

— Ну да, они же ведут базу трудовых ресурсов. А, ты насчёт самого ренда? Ну так это же необязательно. Но зато мы знаем, кто из молоди может рассчитывать на какой ренд, и планировать жеребьёвку, кому сходить за имплухой. И нет, никого мы не заставляем, это брехня! Жребий кидают среди тех, кто сам вызвался и кто подходит в нужный ренд. Мапы нам, сам понимаешь, в клане ни к чему, их и на Средке драть можно. А чего ты так заинтересовался?

— Девчонка, которая со мной. Она без айди.

— О как. С интера сбежала, что ли?

— Не, нормародка, мамаша её не сдала вовремя в интер, а потом и сама пропала куда-то. Теперь девчонка ни туда, ни сюда, пустое место. В базе не числится, айди нет, комм левый.

— Так себе житуха, если в городе, — понимающе покивал Дербан. — Так ты хочешь, чтобы я её зарегал на клан?

— Ты сказал, что должен услугу.

— Так я и не отказываюсь. Оно же ни фига нам не стоит. Получается, у неё и контрацепт-импла нет?

— Нет.

— Тогда мы её можем реально взять в клан, не только айдишку сделать. Она, конечно, постарше, чем обычная мелкота, но ничего, воспитаем. Страшненькая, правда… Ну да у нас на это не сильно смотрят. Отпустишь девку в клан?

— Я спрошу, она так-то сама за себя решает. И это не моя девчонка, просто помогает иногда.

— Как скажешь, дро. В общем, я в город собираюсь через пару-тройку дней, ну край неделю, тогда и порешаем с айди. Можете подождать тут, в клане.

— Нет, я бы лучше в город. Дел дофига.

— Тогда ближе к вечеру ребята рванут на Средку, и вас кто-нибудь отвезёт. Потом состыкуемся по комму. Устраивает?

— Да, вполне.

— Выпить не хочешь?

— Не, не особо.

— А прогуляться? Мне надо пройтись, всё проконтролировать, за нашими глаз да глаз нужен, могу заодно показать тебе лагерь. Заодно перетрём за всякое.

— Конечно, пошли.

Лагерь клана представляет собой жилые модули-контейнеры, хаотически разбросанные вокруг энергетического узла. Кланы получают электричество от города. Бесплатно и безлимитно, как все. Город считает их обычными жителями, они гордо презирают городских, но Никлай говорит, что это чисто понты. На самом деле функция кланов была изначально прописана в той концепции городского устройства, которую он якобы придумал. «Синтетическая квазимаргинальность», во. Память у меня хорошая, а понимать это незачем. По жизни важно знать, что кланы плотно завязаны на город, поставляя ему вторичные ресурсы Окраины и получая взамен энергию, воду и жратву. Да, и детей. Если хорошо подумать, то «воровать» детей им просто позволяли, потому что раз кланы городу нужны, то город заинтересован, чтобы они не вымерли, при этом сохраняя полный контроль численности. Если Никлай и правда это всё изобрёл, то он дичайше хитрый и продуманный мужик, не зря его Креон в город пригласил. Прав я, что держусь с ним рядом, дофига всего узнать можно.

— Не люблю обсуждать всякое в модуле, — сказал Дербан, когда мы вышли.

На улице палит солнце, ветер несёт песок, на горизонте торчат башни города. Как по мне, пейзаж унылый, но клановым, наверное, нравится.

— Почему? — спросил я.

— Есть мнение, что нас слушают. Сеть-то тут тоже есть. Город нас не любит и старается поплотнее держать за яйца.

— Зачем?

— Затем, что это город. Мы, свободные кланы, вашим вершкам поперёк глотки торчим.