Евгений Максимов - Тот, кому нельзя доверять
Оттеснив лишние мысли подальше, я стал нежно поглаживать её по спине. Она подняла своё лицо ко мне и мы поцеловались. Мы потихоньку смещались к её раскладушке, хотя ни я, ни она не прилагали к этому каких-либо усилий. Нежные руки опустились к моей промежности и я ощутил, как она уверенно расстегнула мои джинсы, которые тут же упали вниз. В тот же момент мы с весёлым визгом упали на раскладушку и, только собрались переходить к активным действиям, как у неё под кроватью заверещал телефон. Она вздрогнула и непонимающе посмотрела на телефон. Я слегка отстранился, позволяя ей самой выбирать, что нужнее. Она уверенно протянула руку к телефону и резко сняла трубку.
— Алло, — её глубокий красивый голос звучал сейчас зло и обиженно.
Ей что-то сказали и она, нахмурившись, неуверенно посмотрела на меня. Я шутливо прижал руки к ушам, делая вид, что не собираюсь подслушивать.
— Кого? — спросила она и, выслушав ответ, протянула мне трубку, — Это тебя.
— Меня??? — теперь пришел мой черед удивляться, — Я даже твой телефон не знаю, кому бы я его мог сказать.
Она пожала плечами и вложила трубку мне в руку.
— Да? — сказал я, догадываясь, кого сейчас услышу.
— Доброе утро, — послышался знакомый голос, — это опять я!
— Кто ты? — спросил я, — Ко мне уже вернулась память, но тебя в ней нет.
— Значит, память вернулась ещё не полностью. Но это не страшно: как я и обещал, скоро ты всё вспомнишь. Главное — терпение!
— И что ты хочешь мне сказать? — я посмотрел на подругу, которая усиленно пыталась догадаться, о чём идет разговор. Поймав на себе мой взгляд, она отрешенно уставилась в потолок, делая вид, что её не беспокоит моя беседа.
— Ты не послушался моего совета.
— Я бежал!
— Но сейчас ты не бежишь. Так ведь? Советую тебе бежать и поскорее. Скоро за тобой придут.
— И не подумаю, — сказал я грубо и кинул трубку на рычаг, который недовольно скрипнул.
Я виновато посмотрел на подругу, думая, что делать дальше. Ночь была безнадежно испорчена. Ох уж мне эти доброжелатели — нигде от них покоя нет.
— Тебе нужно уходить, — сказала она мягко. В её голосе чувствовались вопросительные нотки. Её хотелось остаться со мной, но интуиция подсказывала, что это невозможно.
— Ничего мне не нужно, — сказал я и почувствовал, что моё утверждение звучит совершенно неправдоподобно.
— Я заварю кофе. Тебе нужно немного успокоиться.
Я кивнул и она поднялась с раскладушки, но в этот момент в дверь постучали.
— Надо бы открыть, — сказала она равнодушно.
— Зачем? — спросил я, хватая её за руку. Она ловко вывернулась и, не спеша, прошла к двери.
Я начал натягивать на себя джинсы, чувствуя, что и вправду пришло время бежать. Дверь открылась с мягким щелчком. Я выглянул в коридор. За дверью в квартиру стоял мой давешний преследователь. Всё та же темная одежда и лицо, безразличное ко всему. Точно такое же будет у меня, когда я достигну свободы, если мне это конечно же удастся.
Он уверенно шагнул в квартиру, оттесняя подругу одной рукой и, закрывая дверь, другой. Потом он схватил её за голову и резко ударил лицом о дверную ручку. Послышался тошнотворный звук, ломающейся кости и на пол упали первые капли крови. Он повторил этот удар ещё несколько раз, превратив её голову в сплошное кровавое месиво, после чего отбросил тело в сторону и посмотрел на меня.
— Эта фотография тебе болше не нужна, — сказал он равнодушно, — доверие не нужно строить на мертых кусочках фотопленки. Давай шприц.
— Какой еще шприц? — спросил я, подходя немного ближе и снимая с вешалки свою курточку.
— Тот, который ты у меня недавно забрал. Если бы не твоя вера в ангела-хранителя, ты бы ничего уже не помнил. Неужели тебе мало того, что ты успел вспомнить?
— Мало. Доверять или не доверять, я решу только тогда, когда у меня будет полный комплект фотографий.
— Давай шприц, — повторил он, мне показалось, что в его равнодушный голос закралась угроза.
— Держи, — сказал я и, выхватив шприц, подскочил к нему и вогнал его туда, где у всех людей находится сердце. Игла легко проткнула его одежду и я уверенно впрыснул ему несколько кубиков наркоты. После этого я быстро отскочил в сторону и стал смотреть на повтор того, что уже видел раньше. Вот он упал — в голове всё та же маленькая дырочка, из которой потихноньку струится кровь.
Я надел курточку и обулся. Оставаться здесь дольше не имело никакого смысла.
Пора бежать, вспоминать своего вечного спасателя и разбираться в ворохе фотографий, которые были сделаны в последнее время.
v— Вы и теперь осмелитесь считать, что эксперимент не имеет никакого смысла?
Разве не заметно, как быстро прогрессирует наш подопытный? В его мозгах уже появилось всё, что нужно. Семена доверия и недоверия попали на благодатную почву и дали всходы?
— Он постоянно совершает ошибки! Вам не кажется, что это весьма странная черта для сверхчеловека. Даже людям свойственно ошибаться значительно меньше. Если мы не остановим эксперимент, то его рано или поздно просто убьют.
— Не волнуйтесь. Во-первых, наш сверхчеловек пока что всего лишь младенец, он учится на своих ошибках. Во-вторых — даже если его убьют, то мы ничего не потеряем, зато у нас в руках будет огромное море информации, которую мы используем для создания нового опытного образца. Чем больше информации мы успеем собрать, тем проще нам будет на окончательной стадии эксперимента, когда он выйдет к препятствию и останется с ним один на один. К этому времени его психика должна быть полностью сформированной и вы об этом позаботитесь.
— Я только этим и занимаюсь, но мне кажется, что однообразие будет сильно вредить ему. Наше препятствие, во-первых, довольно примитивно, а во-вторых — оно всего одно. У подопытного нет возможности выбирать, он всегда сталкивается с одним и тем же, делая при этом одни и те же ошибки, количество которых мы и пытаемся уменьшить.
— Вы сами настаивали на том, что препятствие должно быть всего одного для того, чтобы мы могли проверить психическую устойчивость образца в условиях, абсолютной пустоты и всего одного врага. Что будет, когда он его уберет и поймет, что остался один в мире, населенном Homo Sapiens.
— Да всё это так. В данном случае препятствие оказалось бы идеальным, но мы не учли важного момента. Появление ангела-хранителя смешивает нам все карты. Я бы хотел остановить эксперимент, чтобы определить личность этого спасателя человеческой психики. Пока жив весь этот проклятый треугольник, мы не дождемся ничего хорошего. Ещё и эта подруга появилась, никто не ожидал её появления, а она тоже могла многое изменить в эксперименте. Увы, по ней собрано слишком мало материала.
— Девчонка действительно могла всё испортить, или наоборот открыть перед нами новые горизонты. Мы могли бы узнать об отношениях сверхчеловека с человеком много интересного… На неё претендовал образец, на неё претендовал тот, кто ему мешает, а всё из-за глупого обмена фотографиями… Зря мы упустили это из виду. При таком раскладе она и должна была умереть, поскольку не внушала доверия ни тому, ни другому. Всё логично… А вот с ангелом-хранителем стоит разобраться. Если это побочный эффект эксперимента, то нужно определить причину его появления…
— А если это стороннее вмешательство в ход эксперимента?
— Тогда нужно искать источник вмешательства и проводить его ликвидацию.
Эксперимент должен проводиться в идеально чистых условиях. Не зря же мы для этого моделируем целый мир!
— Всего с двумя реально живыми людьми?
— Да какая разница? Все остальные тоже могли быть вполне живыми, но вы настояли на таком раскладе. Причем, по-моему, это совершенно справедливо. Так что давайте прекращать эти бессмысленные споры и займемся делом.
— Как скажете, я постараюсь внести все исправления, до следующего выхода образца к препятствию.
— Вот и хорошо…
viНаша утренняя разминка подходила к концу. Мы выложились полностью, я никогда не думал, что могу таким образом справиться с опьянением, но сейчас мои мысли были прозрачными, как хрусталь. Мы поднялись с постели и начали одеваться. Нужно будет отдать ключи хозяину, а то я нагло забрал у него и подругу и комнату. Не очень хорошо, но он должен понять — ему очень близка та свобода, о которой он столько говорит. Я же сегодня ночью отошёл от этой свободы на несколько шагов, а всё из-за чудной попки моей подруги.
Он сидел прямо на полу возле двери в свою комнату. В зубах зажата дымящаяся сигарета, а в руках — полупустая пивная бутылка. Похоже, ему не особенно повезло этой ночью. Вторая подруга видимо сбежала…
Рядом с ним стояла несколько пустых бутылок.
— Натрахались? — спросил он, беззлобно улыбнувшись.
— Ага, — довольно сказала подруга, — в полный рост.
