Мерси Шелли - 2048
При подготовке церемонии Муса особенно боялся за эту часть — медитацию. Смешивая коктейли, бармены не делают таких больших пауз. А ведь чай надо заварить…
Но все прошло как по маслу. Аудитория была достаточно шокирована трюком с летающим кипятком и контрастным переходом к покою. Две минуты глаза всего зала были прикованы к трём подсвеченным стеклянным сосудам, в которых вращалось, вращалось, вращалось…
Когда движение в чайниках почти остановилось, Муса снова шевельнул пальцами. Теперь сами чайники стали медленно вращаться по кругу, друг за другом, понемногу поднимаясь над стойкой. Шайтан подогнал на освободившееся место три пиалы. Ещё один жест дирижёра — и пиалы тоже поплыли по кругу, скользя донышками по стойке.
«Вальс цветов» грохнул с новой силой, вся стойка вспыхнула, чайники под потолком закрутились быстрее, их носики наклонились… Лишь двадцать секунд на то, чтобы полюбоваться — великолепная колонна из трех разноцветных спиральных струй зависает в воздухе, шевелясь и сверкая, как ваза из жидкого стекла, и в бликах вдруг прорисовываются контуры стройного женского тела с крыльями вместо рук.
А потом щелчок пальцами — и три полные пиалы стоят неподвижно на стойке рядом с тремя чайниками. Аллах Всемогущий, уж не бесовское ли наваждение, уж не пэри ли это была?…
Муса оглядел притихший зал и испуганно вжал голову в плечи — отец стоял в дверях, ведущих из чайханы в дом. Для своего представления Муса специально выбрал момент, когда отца не было в зале. Но тот все равно вышел на звук непривычной музыки.
Однако смотрел он сейчас не на сына, а на муллу. И похоже, с не меньшим испугом.
Все молчали. Катбей поёрзал на диване и кашлянул. Некоторые украдкой прикрыли ладонями уши, ожидая небольшого инфразвукового азана. Поговаривали, что ещё в медресе Катбею вшили дополнительные голосовые связки от какого-то морского биорга. Может, и врали — но как ещё объяснить всеобщие приступы ужаса каждый раз, когда мулла начинал петь?
— Нечистая сила… — пробормотал мулла. К удивлению многих, нормальным голосом.
«Будет сначала разминаться», — пронеслось в головах.
— …Нечистая сила на службе правоверных — это хорошо. Налей-ка мне, сынок, попробовать вот этого… э-э-э…
Под общий вздох облегчения Муса подскочил к Катбею. Короткий указательный палец муллы неопределённо блуждал в воздухе, целясь то в белый японский, то в зелёный китайский. Кажется, он все-таки склонялся к «плодам ли-чжи».
Муса открыл было рот, собираясь поведать мулле легенду этого чая — историю о китайской принцессе, которую насильно хотели выдать замуж, и поэтому она…
Но тут в его мозгу случился как бы взрыв, только неслышный. Так бывает, когда гранула сорта «порох» падает в кипяток. И так же, как от хорошего чая, в голове сразу стало ясно от гениальной мысли:
— Чашечку «Любимых Цветов Пророка», уважаемый?
Мулла расплылся в улыбке и кивнул. Толстый палец муллы указывал в зелёный чайник. Под одобрительный гомон посетителей Муса перенёс на стол Катбея чудо китайской культуры, которому суждено было сменить название и легенду, чтобы сохранить популярность.
Отец больше не мог запрещать бесовскую игрушку: выручка за этот вечер составила больше, чем за весь прошлый месяц.
На следующий день все повторилось при ещё большем скоплении народа. Даже случайный японец привёл с собой ещё двух «желтков» аристократичного вида, и трех гейш в придачу. А это, по местным меркам, тянуло на событие. Конечно, среди опытных терраформщиков попадались и неяпонцы, вроде деда Мусы. И многие суперкоралловые континенты были давно уже выкуплены у Японии другими странами. Но «крутые желтки» по-прежнему вели себя на новых континентах как хозяева. А уж чтобы снизойти до питейного заведения гайдзинов, да ещё вшестером!
Но Муса был готов к славе. В этот вечер, помимо повтора вчерашнего, он показал пару новых трюков и сварил несколько сложносмешанных чаев. А специально для «желтков» провёл дополнительную церемонию — затяжную медитацию с растиранием зеленого чая в ступке под звуки кото. Очарованные танцующей ступкой, японцы выдули за вечер годовой запас горькой крупнолистовой сенчи, которую давно уже никто не покупал.
Правда, семипалый Фатим чуть было не испортил все шоу, заявив, что сейчас на лету перепрограммирует флеер Мусы, чтобы эта машинка могла жонглировать сразу десятком чайников и таким же числом подносов с халвой. Ситуацию спас мулла, который включил Коран, поколдовал с искалкой и грозно пропел что-то очень красивое насчёт скромности и числа три.
Но все это было так давно! В прошлом остался и маленький бум, вызванный добавлением в меню именных и праздничных чаев, и более успешные идеи с чаем по Корану, чаем по гороскопу Друидов, чаем по Книге Перемен… За два года все привыкли к его трюкам на флеере, определились с любимыми сортами. Один только мулла продолжал эксперименты со смешиванием, благо ему все равно нечего было делать между намазами, а периодическое исполнение азанов требовало почаще промывать горловой имплант чем-нибудь тёплым.
Но ведь всякий подавальщик знает — завсегдатаи радуют лишь первые три раза. Особенно такие, прямо скажем, муэдзины.
Вот и сейчас надо снова исполнить прихоть этого зануды с голосовыми связками моржа-мутанта. И Шайтан опять спрашивает, будут ли они сегодня церемониться по-настоящему. Резонный вопрос: в последнее время Муса все чаще запускал церемонию на автомате. И терял опыт, который наверняка помог бы ему когда-нибудь уехать и…
— Конечно будем! — Муса резко прервал раздумья. — Включай машинку, блудный сын чайника и розетки! А то я с твоей постоянной помощью разучусь даже поднос держать.
# # # #Неприятный звук, который Муса потом вспоминал множество раз, прервал его в самом конце церемонии. Заварка уже замедляла движение за стеклянными стенками, кольцо из ягод кишмиша вращалось над чайником в противоположную сторону. В центре этого хоровода висела и ослепительно сверкала капля бергамотового масла, подсвеченная двумя лазерами. Розовые сморщенные ягодки одна за одной падали в чайник, отмеряя секунды лёгким бульканьем в тишине…
Услышав позади странное фырканье, Муса дёрнулся и сбил свой изюмовый метроном. Сразу три ягоды плюхнулось в чайник, всплеск получился громче обычного. К счастью, Катбей смотрел в другую сторону — он тоже заметил, что в зале появился ещё один посетитель.
«Шайка, довари-ка это дело сам и просканируй нового», — шепнул Муса и сам чуть подался вперёд, чтобы разглядеть посетителя. Тот сел в самом дальнем углу, лица не видно. Но по крайней мере не машет руками, призывая подавальщика, и даже не вытягивает голову, как иные нетерпеливые. Просто сидит. Вот склонился к своей одежде, брошенной на соседний табурет. Роется в карманах. Значит, только что сел и никуда не спешит. Отлично.
Кишмиш продолжил мерно падать в чайник под контролем Шайтана, и в конце концов упал весь. Туда же ярким метеоритом спикировала капля бергамотового масла. Спустя ещё несколько секунд в ухе Мусы раздался голос искина:
— В базе наших посетителей его нет, но как будто все чисто. Бриллиантовый кредит австрало-японского банкина. По профессии — преподаватель университета Западной Гренландии, доктор тегуменологии. В моих словарях нет определения этой дисциплины. Но насколько я понимаю, это не квантовая физика или ещё какая-нибудь сектантская лженаука. Поискать в Сети?
— Не надо пока. Но ты это… посматривай.
— А ты поправь тюбетейку, хозяин. И вообще, я рекомендовал бы тебе снова подстричься. Когда ты так обрастаешь, на общение с тобой по «внутреннему голосу» у меня уходит очень много энергии, так как дермотроды теряют контакт с твоим черепом и…
— За дермотрода ты у меня ответишь! — перебил Муса, поправляя сползшую на ухо тюбетейку. — Займись делом и не умничай, демон недоформатированный!
— Ага, вот теперь я тебя слышу гораздо лучше! — заорал Шайтан в голове Мусы.
— Убери громкость, жертва замыкания! — прошипел Муса.
Чайник и пиала для Катбея уже стояли на подносе, а сам поднос висел над стойкой на такой высоте, чтобы только подставить руку. Муса подхватил его и подчёркнуто неспешно пронёс через зал — знаем мы эти истории с беготнёй подавальщиков в сонный день, с места в карьер и на пол!
— Горьковато… — Мулла, пожевал толстым губами, словно это был не чай, а халва.
— Осенний карнавал, — пожал плечами Муса.
— Да, пожалуй. — Мулла сделал ещё глоток. — К такому грустному деньку — в самый раз. Запиши-ка эту смесь, пригодится.
— Конечно, почтённый Катбей, — поклонился Мусса, пятясь в сторону нового посетителя. Все, что можно было записать о вкусах муллы, было давно записано.
А вот с новичками всегда сложнее. Шайтанов сканер, конечно, штука мощная. Но и он пропускает кое-что важное. Кое-что, очень важное именно для Муссы.
