Джон Ширли - Гримм. Ледяное прикосновение
– Я… я должен тебя убить…
– О нет. Это я должен убить тебя. Но видишь ли, Гриммы убивают Существ только тогда, когда их к этому вынуждают. Ты молод и, возможно, решишь питаться скотом, а не людьми. Поклянись мне в том. Поклянись, что никогда не попробуешь плоти женщины или мужчины.
– К-клянусь…
– Что ж, еще один вопрос – и ты будешь жить. Расскажи, зачем твой отец дал Наполеону монеты? Какая ему была выгода в том, что император снова нападет на войска союзников?
– Я не знаю, – мальчик качнул головой. – Не знаю.
– Тогда передавай привет отцу, – пожал плечами Кесслер, поудобнее перехватывая рукоять.
– Подождите! Отец… он говорил, что война не продлится долго. Наполеон одержит победу – но лишь на время. Потом он падет. Дальше будет хаос. Те, кому он служил, желали именно этого.
– А кому он служил?
– Он сказал, что объяснит мне это, когда я стану мужчиной. Сказал, что я не дорос до знакомства с теми, чья пища – война и разруха.
– Вот как. Значит, никаких имен?
– Нет, – Лукас прикрыл глаза дрожащей рукой. – Отец, я предал твое доверие…
Кесслер фыркнул.
– Я узнал слишком мало, чтобы об этом говорить. И все же ступай. Может, хоть так ты запомнишь, что истинное величие в том, чтобы даровать жизнь, а не отнимать ее. Забери оружие и уходи.
Он опустил саблю и кивнул на стоящую в стороне лошадь.
Лукас подхватил свой клинок, сделал несколько боязливых шагов, затем развернулся и бросился к коню. Рана мешала ему взобраться в седло, но он все же справился и развернул лошадь к ставке Наполеона.
Кесслер провожал его взглядом – а потому видел, как мальчик неожиданно остановил коня и обернулся к оставшемуся позади врагу. Лицо его было искажено горем и гневом.
– Вы и ваша семья заплатите за это! – крикнул он. – Клянусь!
Потом он пустил коня в галоп.
Кесслер не спеша подошел к убитой лошади, вытащил из седельных сумок самое ценное и взвесил в руке кошелек с монетами Закинтоса. Затем подозвал коня Денсво, взобрался в седло и помчался к немецкой границе. Ему не составило труда убедить себя, что не стоит придавать значения клятве Лукаса Денсво. Мальчик был ранен, разгневан, испуган. К тому же ему было далеко до отца.
И все же в глубине души Кесслера терзали сомнения. Зря он оставил парня в живых.
Ему следовало прислушаться к своей интуиции тогда, на дороге близ Ватерлоо. В текучей структуре времени эта ошибка превратилась в кусок льда, от которого во все стороны расползались кристаллы последствий. Много лет спустя один из этих ледяных пальцев снова дотянется до его семьи. И это прикосновение будет очень холодным.
Глава первая
ПОРТЛЕНД, ОРЕГОН, США
НАШИ ДНИ
Тело было обожжено до неузнаваемости. Когда капитан Шон Ренард склонился над трупом, в нос ему ударил запах дыма, горелой плоти и метана.
– Как его нашли? – спросил он, выпрямляясь. Запах газа наводил на подозрения, но следовало удостовериться, прежде чем предпринимать какие-то действия.
– В пожарную часть поступил вызов: на пустыре заметили идущий от земли дым, – сержант Ву отчаянно моргал, стараясь не смотреть на яркий свет лампы над медицинским столом. Под взглядом начальника он нервно одернул форменный пиджак и выругался: – Черт возьми! Вроде новая форма, а как на коленке сшита!
В чем-то сержант был прав: партия синих униформ, пришедших на смену старым двухцветным, была изготовлена наспех и действительно сидела очень плохо.
– Причина возгорания? – беспристрастно продолжил Ренард.
– Можно только предполагать. Какой-то парень шел мимо, увидел дым, решил, что загорелся природный газ, и позвонил в полицию. Мы связались с газовщиками и пожарными. Газ оказался ни при чем. Пожарные нашли в земле дыру, а в дыре разглядели чьи-то ноги. Со стороны было похоже, что он туда заполз, чтобы умереть. У всех бывают плохие дни, конечно, но это уж слишком оригинальный способ самоубийства…
Ренард перевел взгляд на сержанта и заметил, что тот старается смотреть куда угодно, только не на тело на медицинской тележке. Выглядел труп и правда неважно (как, впрочем, и положено трупу): с верхней части туловища кожа свисала лохмотьями, обнажая мышцы и соединительные ткани; глаза вытекли, руки почти сгорели.
Ву скосил глаза на несчастного, поморщился и уставился в потолок.
– Самое странное в нем – это коробка с пончиками, – заметил он.
Ренард кивнул. Правая рука трупа, сейчас больше напоминавшая клешню, сжимала остатки картонной коробки. На ней можно было различить надпись «ЧУДО-ПОНЧИКИ» и адрес магазина где-то в Хэлси.
– Хотя сами руки… Вы только посмотрите, – Ву явно силился найти хоть какую-то зацепку. – Они похожи на лапы ленивца. Тоже странно.
– Enfoncer des portes ouvertes, – пробормотал капитан едва слышно.
– Что?
– Простите?.. Ах, это. Французское выражение. «Не стоит ломиться в открытые двери». Употребляется, когда кто-то констатирует очевидное. Ладно, – и он, к величайшему облегчению сержанта Ву, закрыл тело простыней. – Давайте поговорим с коронером.
– Думаю, он был бродягой, – предположил Ву, пока они шли к выходу. – Наверняка залез в дыру, чтобы развести огонь и согреться.
– А эти парни в касках еще что-нибудь нашли на месте гибели?
– Не-а. Просто подцепили его багром. Сами знаете, пожарные не очень-то любят лазить под землю. Хотя был в моей практике один случай: чихуахуа застряла…
– Избавьте меня от жизнеописания несчастной чихуахуа, Ву. Подготовьте лучше отчет.
– Он уже у вас на столе. Хотите, чтобы мы расширили дыру?
Ренард отрицательно качнул головой.
– Пока не стоит. Посмотрим, что скажет коронер.
– А как насчет странных рук у парня?
– Врожденный дефект. Или кость деформировалась из-за жара, – отмахнулся капитан. Ему не хотелось, чтобы Ву зацикливался на этой детали. – Всякое бывает.
Лапы, не дававшие покоя сержанту Ву, на самом деле были результатом не до конца завершившегося преображения. Обычно после смерти Существа принимали человеческий облик, но в этот раз огонь мог помешать трансформации. Как бы там ни было, Ренард был благодарен за подсказку: лапы могли принадлежать Гневохвату.
– Кстати, я видел что-то об этих «Чудо-пончиках» в отчете по происшествиям, – неожиданно вспомнил Ву. – Один парень из Хэлси заявил, что его лавку ограбили. Не взяли ничего, кроме пончиков.
Помолчав, он добавил:
– Ребята думают, преступником мог быть коп.
Ренард поморщился.
– Извините, капитан, но я должен был…
– Просто пришлите мне копию отчета, Ву, – оборвал его Ренард.
– Ник… Ты что, шутишь? Не хочешь же ты сказать, что я действительно должен лезть внутрь этой странной маленькой штуковины?
– Эй, не я это придумал, Хэнк.
– А если нас увидит кто-нибудь из ребят шерифа? – Хэнк Гриффин выразительно фыркнул. – Да мы станем посмешищем! Я нанимался детективом, а не цирковым клоуном!
Ник Бёркхарт медленно кивнул, не сводя взгляда с машинки:
– Она и правда немного… клоунская.
Тем временем предмет спора смиренно мок под октябрьским дождиком. Детективы – каждый со стаканчиком кофе в руке – внимательно изучали новейшее чудо техники, припаркованное возле полицейского управления.
– Так это… как его… «Смарт»? – наконец поинтересовался Хэнк.
– Э-э… нет. Эта штука называется микромобиль. Гибрид «Смарта» и «Мини-Купера». Только еще меньше. И… гм… экономичней? Власти вроде как хотят, чтобы мы заботились об окружающей среде.
– Ладно, проехали. А есть какая-то веская причина, по которой мы не можем взять мою машину?
– Прямое указание Департамента. Им нужно продемонстрировать заботу об экологии и все такое. Очень благородно.
– Слушай, я, конечно, за чистый воздух, но в эту тарантайку не полезу. И вообще… Она тут одна!
– Ну да, специально для нас. У Департамента всего одна такая машина. И Ренард хочет, чтобы ею воспользовались именно мы, – Ник, хмыкнув, открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья. – Сам понимаешь, дорожный патруль на таком транспорте будет смотреться… странно. Поэтому им выделили «Шевроле».
– Насмешили, – хмыкнул Хэнк, распахивая вторую дверцу. – Хотя по сравнению с этой колымагой любая машина будет выглядеть гоночной. И ведь даже эмблему нарисовали!
Он поморщился и попытался уместить свое длинное тело внутрь машинки. При росте Хэнка сделать это было нелегко, и он на время замолк, подгоняя под себя водительское кресло.
– Ребята из патрульной службы жалуются, что у них символ дурацкий. Мне как-то все равно было… до сегодняшнего дня. А теперь только клоунского носа не хватает.
Ник тоже кое-как уместился на пассажирское сиденье. То, что он был немного ниже напарника, не спасало: даже выдвинув кресло далеко назад, он все равно чувствовал, что вот-вот упрется в уши коленями.
– Паршиво, – резюмировал Ник. – Но это ненадолго. Заводи давай.
