Илья Некрасов - Остров Утопия
– Что ты сделал? – с угрозой в голосе спросила Эл. Её взгляд сказал, что она настроилась на драку.
Меня в плечо толкнул подлетевший Ром:
– Ну-ка, посторонись, парень.
От лёгкого толчка, которого Ром не заметил, меня бросило на барный столик. Когда я поднялся, те двое уже отвернулись. Они подошли к барной стойке и положили тело.
Я присмотрелся к забывшим меня приятелям. Одеты, как обычно, словно не уезжали с Сапфирового острова. Правда, на их затылках показались те странные штуки.
Подошёл ближе и потянулся к голове Рома. Меня по руке ударила Эл, с большой силой, которую трудно ожидать от девушки:
– Рехнулся?! У неё ты тоже вытащил камень?
– Если так, парень, ты отсюда не выйдешь, – прохрипел Ром.
Я испугался того, насколько может быть силён Ром, если от «шлепка» Эл моя рука едва не отвалилась.
Девушка угрожающе двинулась вперёд, я не успел подумать и схватился за шпагу.
Ром тут же подскочил с невероятной скоростью, какую трудно ожидать от гиганта. Он схватил обнажённое лезвие голой рукой. Схватил так, что шпага перестала слушаться моей руки. На зеркальный пол бара брызнула кровь Рома.
– Не смей трогать даму, – «прошептал» он так, словно рыкнул лев.
Эти двое уже не казались знакомыми людьми, а какими-то полубогами. Они обладали непонятной силой.
Стальное лезвие хрустнуло и посыпалось на пол, как стекло – громила легко сломал клинок ладонью. Причём, его не волновало сильнейшее кровотечение.
Они вдвоём схватили меня и поволокли к стойке. Подняли кверху и с силой впечатали в крышку стойки.
– Говори, где её камень! – рычала Эл.
– Или мы вытащим твой, – низким голосом вторил Ром.
Он навалился на меня, дышать стало невероятно трудно.
– Не знаю! – пытался кричать я. – Она звала на помощь! Я хотел… Её бросили!..
– Ты маньяк? Обдолбанный и ничего не помнишь?
– Я ничего не делал! Клянусь!
– Сам напросился, – Ром запустил ручищу мне под голову. Я заметил, что раны на ней от лезвия шпаги затянулись. Там виднелась запёкшаяся кровь. Ясно, что тела этих людей обладали совершенно другими возможностями.
Ром пошарил под головой и растерянно сказал Эл:
– Ничего. Там ничего.
Девушка не поверила. Схватила меня за волосы и резко повернула голову. Шея отчаянно громко хрустнула. Её холодные когтистые пальцы бесцеремонно исследовали затылок.
– Да… Он без слотов. Ты откуда свалился? – спросила Эл.
– Как ты живешь без имплантов? Без камня ничего не купить. Не продать. Тебя за человека никто не примет.
– Мой камень внутри, – почти не соврал я, так как вспомнил, что проглотил кристалл с рудника. – Мы… меня привезли на корабле. Я как пленник. Не знаю, как объяснить. Поверьте. Я только хотел помочь. А даже себе помочь не могу. Я не знаю, что происходит.
Моё блеяние, видимо, разжалобило девушку. Она ослабила хватку и сказала Рому:
– Он какой-то хлипкий. А вдруг точно без камня?
Они оба убрали с меня ручищи, словно боялись запачкаться. Её слова прозвучали так, будто я перестал быть для них человеком, а превратился в лесного зверька.
– Он сломался, – догадался сказать я. – Мой камень сломался.
– Ром, а ведь такой хлюпик не справился бы с Ли.
– Он мог подкрасться сзади.
– Не мог. Ты знаешь. Такую развалину она бы заметила.
Я страшно обрадовался, когда она произнесла слово «развалину». Мне позволили «стечь» с барной стойки на пол. Я смирно сидел, вжавшись в угол, пока забывчивые друзья-полубоги перешёптывались наверху. Тело страшно болело от побоев. Я не знал, за какое место держаться.
Затем перед глазами возникли их лица. Я вздрогнул.
– Не бойся, – участливо сказала Эл. Теперь это была она. Та, которую я знал с острова. Добрые лучистые глаза.
– Не дрейфь, парень, – громила потрепал меня по плечу. Он едва не уронил меня на пол.
Эл остановила его дружеский порыв:
– Лучше не трогай его. Видишь, он готов рассыпаться.
– Да, точно. Что с вами произошло?
– На неё кто-то напал. Крик из тумана. Я подбежал. Налетел на мусорный бак. Там лежала она. Вокруг никого. Я пошёл искать помощь.
– Если так, то… – Эл не стала продолжать.
– Вы не убьёте меня?
– Посмотрим, – заверил Ром, похлопывая ручищами мне по груди.
– Давай, напоим его, – предложила Эл и, не дожидаясь реакции друга, схватила меня тоненьким ручками. Как и ожидалось, хватка оказалась невероятно сильной. Она рывком подняла меня вверх и повалила на ближайший стул. Управилась, будто с мешком фруктов.
– Кто она? – спросил я.
– Подруга, – ответил Ром, садясь рядом за столик и внимательно разглядывая меня. – Этого должно хватать.
Эл отправилась за барную стойку выбирать алкоголь. Вернулась с двумя бутылками вина тёмно-янтарного цвета и стаканом.
– Виски развязывает язык, – сказала Эл, наливая в стакан.
– Вино?
– Виски, дурак.
– Ты, что, никогда не надирался?
– Я… пью вино. Обычно.
– Как девочка, – оценила меня Эл. – Нет, точно. Ли ему не по зубам.
Они опять схватили меня, и Ром принялся вливать в мой рот стакан за стаканом, приговаривая:
– Пей и говори. Мы поверим, если выпьешь достаточно.
Я совсем задыхался. Тело охватил приступ безудержного кашля.
– Совсем чахлый, – вновь оценила Эл.
– Да, слабоват, – согласился громила. – Ну что, тряпка, дать закусить?
Я подумал, что они предлагают помощь, и с готовностью закивал.
– Шоколадку? – предложила Эл.
– А, как любят девчонки? Там, за барной стойкой. Как раз Ли не доела.
Девушка ненадолго исчезла из плывущей перед глазами картинки, а потом её ручка начала запихивать мне в рот жующуюся и горькую массу. Однако после двух-трёх глотков стало лучше.
… в общем, я что-то наговорил им. Скорее всего, правду. Всё.
– Он – псих, – доносился голос Эл сквозь алкогольное забытье.
– Да, сказочный дурак. Шпагу наточил. Рубище как настоящее. Будто и вправду поплавал в дерьме.
– А мне почти понравился. Острова, тропики, звёздное небо. Ты, наверное, не помнишь, когда в последний раз видел настоящее небо?
– Знаешь, с Ли проще.
– Почему?
– Она тут зашла… Обмолвилась, что у неё проблемы с Ганди. Я предложил помощь…
– Но она отказалась, в своём стиле. Эти отморозки нападают на всех подряд.
– Двое из банды заходили в бар. Шептались про левые камни.
– Ли оставим у Ганса. Пойду, отнесу её.
Ощущения были странные. Я всё слышал, относительно соображал, что к чему. А тело не слушалось. Будто превратилось в слизь, что растеклось по полу. А ведь точно – я лежал без движения. Они обращали на меня внимание, когда слышали кашель.
– Тушка трезвеет.
– Не такой уж и хлюпик.
– Возьмём с собой?
– Места нет.
– В багажный отсек. Или к тебе на колени.
– Скажешь тоже. Я не педик.
Эл схватила меня за ногу и потащила по полу. Легко, без усилий.
– Там тоже протри, где кровь осталась, – пошутил Ром. Эл восприняла реплику всерьёз и провела моим телом по грязному участку. Словно половой тряпкой.
Я ощущал себя ничтожеством, самым последним лузером. И улыбался – так как был жив и в доску пьян. Заботливая ручища Рома напялила мне на морду странную хреновину. Респиратор, что ли?
– Его может вырвать. Задохнётся.
– И что, теперь нянчиться с ним?
Меня подхватили цепкие руки, жалкие попытки сопротивляться были жёстко пресечены.
– Подёргайся ещё…
Я сломался. Перестал вырываться на свободу. Голова безвольно болталась. Перед глазами мелькал влажный чёрный асфальт, сетчатые заборы и решётки, пар от канализационных люков.
Где-то по пути на задний двор бара меня стошнило. Заботливые ручищи скрутили тело пополам. Сорвали респиратор, и тот улетел в темноту переулка. В меня опять что-то влили, и затем стало лучше. Я отключился…
Очнулся, когда меня начали бить. Хотя, нет. Скорее, грузить. Я не верил глазам.
Это галлюцинация? Впереди распахнулась прозрачная пасть металлической стрекозы. И там, в её чреве, уже сидела Эл. Она протягивала руки навстречу. Вот же бред, а? Меня погрузили за большими и прозрачными… то ли щёками, то ли глазами стрекозы. Эл исчезла из поля зрения. Стальные крылья чудного насекомого начали вращаться по кругу.
Я попытался уследить за круговым движением лопастей, и голова жутко закружилась.
– Его опять рвёт.
– Открой иллюминатор. Пусть поблюёт на торговый центр.
Стало гораздо хуже, а потом боль исчезла. Вместе с сознанием.
Очнулся я от странных звуков. К шуму лопастей небольшого двухместного вертолёта примешивалась музыка, если это можно так назвать. Они включили проигрыватель, и из динамиков вырвались совсем нереальные звуки. Протяжный рёв или вой дикого хищника, у которого вместо голосовых связок плохо натянутые стальные струны. Толстые и совершенно расстроенные струны. Кажется, они называли эту музыку судьбой.
Затем я увидел руку Эл у себя на животе. Вторая теребила рукав моего «плаща». Она обнимала меня, находясь где-то сзади.
