Илья Некрасов - Остров Утопия
Начиналась запись с казни человекоподобной машины, которая забрела в запретную для неё зону Уммы.
Пламя костра, на который возвели машину, уже прилично разгорелось. Машина истошно кричит, но постепенно вопли стихают. Машина недоумевающе смотрит на собственное тело.
Она внезапно поняла, что кричит не от боли как таковой, а от того, что должна кричать в подобные моменты. Да и сама боль исчезла. Перегорел ответственный за неё контур. Машина освободилась от этого… Затем сюжет изменился.
Отец стоял перед витриной социальной аптеки, рядом с огромной очередью. Он комментировал картинку. Говорил, что у Системы преимущество в технологиях: монополия на новые антибиотики, контроль качества питьевой воды. Поэтому Умма вынуждена играть по правилам, созданных Системой. «Трудно сказать, что это такое. Система менее очевидна, чем государство прошлого. Она – чужой разум, недоступный осознанию. Система слишком сложна. У конгломерата корпораций, капитала и технологий обнаруживаются признаки собственного мышления и даже эмоций. Нами управляет техногенный спрут, ставший сверхъестественным существом».
Отвлёкшийся на Систему отец продолжил. Он обмолвился о том, что для удержания Уммы в безопасных границах есть и другие способы. Сегрегация происходит сама собой. В кварталах граждан, лояльных Системе, комплекс жизнеобеспечения и сервис построены на внедрённых в тело имплантах. Без них ничего ни купить, ни продать, ни просто проехать. Без имплантов нечего делать в цивилизованных зонах, и мусульмане туда не ходят. Население не смешивается.
«Они отвергли магистральное направление прогресса, несмотря на его перспективы. Импланты позволяют подключаться к телескопам, рассматривать звёзды, будто они у тебя в руках. Можно изменить восприятие так, что почувствуешь себя водопадом на другом конце Земли. Можно испытать ощущение того, как растёшь, являясь цветком в саду. Или как летаешь подобно бабочке. Можно расправить крылья и отправится в небо, подключившись к нервной системе орла… Много чего. Технологии нового тела новая сверхидея. Она выше тех, что были раньше. Религия обещала свободу. Либертарианство обещало свободу. Коммунизм обещал свободу. И все они лгали. Подлинная свобода начнётся с избавления от слабостей тела и мозга. Мы подчиняемся чужому диктату, только пока заключены в слабую оболочку. Она и есть наша тюрьма».
Последние слова отца звучали неоднозначно. Он словно был за Систему и одновременно против неё. Странно.
Сюжет видеозаписи сменился. Отец вернулся на сторону Системы и ходил вдоль границы. Теперь он задавался вопросом о противоречивости взаимоотношений Системы и Уммы. Дело в том, что он шёл вдоль новой границы. Границу передвинули внутрь системной зоны.
Получалось, что Система, с одной стороны, жёстко противостоит Умме, а с другой – помогает мусульманам захватывать новые территории. В чём причина?
Отец недоумевал. Я тоже.
Возможно, дело в тайном сотрудничестве верхушек. Горячая фаза войны завершилась, когда исчезло её топливо. Когда истощилась прослойка непримиримых людей, готовых сгореть в огне противостояния.
Настоящая война закончилась, и теперь противники предпочитают договариваться. Не афишируя этого. Руководство обеих систем опасается ослабления доверия со стороны рядовых членов.
10. Обсидиановый остров
Конечно, я не нашёл её в тумане. Да и не желала она этого.
Лиан хотела, чтобы я увидел остров и отыскал её в дебрях. Перед тем, как прыгнуть в воду, она много наговорила. Но я не думал, что понял сказанное. Иначе бы она не бросилась за борт.
Нужно увидеть своими глазами.
Из тумана показались сваи причала. Я подплыл к ним и забрался наверх. По периметру пирса горели странные огни, которые позволяли видеть сквозь туман.
Вид порта ошеломлял. Сколько хватало взгляда – везде стояли пришвартованные корабли. В них сквозило нечто общее. Большие и малые, железные и деревянные – каждый напоминал Жнеца. Такие же безнадёжные, полумёртвые, почерневшие, непонятно каким чудом держащиеся на плаву.
Тот фрегат, с борта которого мы упали, занял место на рейде. Значит, мы покончили только с одним из многих. И это ничего не изменило. Не было ясно, сколько здесь кораблей, подобных Жнецу. Сколько чудовищ управляют чудовищным флотом.
Дело не в капитане Жнеца. Что-то не так… с самим миром.
«Ты хотела показать мне пристань, Лиан?» – выдохнул я в туман.
Показалось, со стороны порта донёсся короткий женский крик. Я рванул туда. Время тянулось нереально долго. Будто цель совсем не приближалась. Мои ноги просто месили туман. Лёгкие втягивали тяжёлый воздух. Затем доски под ногами сменились странным серым камнем. Судя по вдавленным следам ботинок, камень был раньше если не жидким, то полутвёрдым.
Я налетел на огромный стальной ящик. Ударился и упал на… бетонное покрытие причала. Посмотрел наверх. Из ящика торчали женские ноги.
Вскочил и осторожно вытащил девушку из мусорного бака. Она была одета в плащ, похожий на тот, что носила Лиан. Но другого цвета. Не бордового, а выцветшего красного. Тело весило меньше, хотя внешне напоминало Лиан.
Однако эта девушка легче. Она как бы опустела. Потеряла часть веса. Не покидало ощущение, что я держу на руках оболочку, из которой ускользнуло нечто важное.
«Здесь что-то не так», – сказал я про себя.
«Да всё не так! Это место проклято! Беги отсюда!», – заорал некто внутри.
Однако я не смог бросить её. Даже если настоящая Лиан далеко, то девушка у меня на руках нуждалась в помощи.
Я осторожно убрал с её лица растрёпанные чёрные волосы.
«Очень похожа. Она или нет? Вот же бред, а?» – глаза отказывали мне. Я протирал их, но лучше не становилось.
Неужели кукла? Но словно живая. На сонной артерии прощупывался слабый пульс.
Я понёс её на руках по безлюдной пристани. Пока никого на глаза не попадалось.
К туману добавился моросящий дождь. Он слегка раздражал кожу. Я всё шёл сквозь кислый на вкус дождь, пока в белёсом холодном мареве на проступил Город.
Силуэты высоченных сторожевых башен, в каких обычно содержат заключённых. Нет, точно – я сам сидел в такой перед несостоявшейся казнью. А сейчас копии башни-тюрьмы высились везде. Противоестественный город состоял из них.
Не хотелось верить в то, что в городе «живут» одни узники и тюремная обслуга. Огромная тюрьма, из которой не сбежать.
Звёзды над городом не висели. Их место занимали причудливые огни. Огромные факелы «горели» застывшим жаром с крыш сторожевых башен. Пламя совершенно не колебалось.
На стенах небоскрёбов виднелись и другие языки огня: холодные, заключённые в трубки, свёрнутые в непонятные буквы и слова.
Каменный город без садов и деревьев, без животных и людей. Утопленный в мареве кислого дождя.
Я неосторожно шагнул и едва не уронил девушку. Равновесие удалось восстановить только, когда её тело почти коснулось… асфальта. Меня поразило ощущение, зародившееся в руке, что дотронулась до затылка девушки.
Я присел и повернул её голову. Там, в области затылка, сбрита часть волос. А на месте чистой кожи виднелось отсвечивающее металлом небольшое прямоугольное отверстие. Значит, мой палец угодил прямо туда, когда она едва не упала.
Хотелось помочь этому странному существу. Казалось, что оно небезнадёжно. Если вернуть ему то, что должно находиться в затылке, то… Что? Что тогда?
Просто бросить тело нельзя. Я понимал, что не прощу себе этого. Выйдя с территории порта, набрёл на освещённую неоном улицу. Люди на глаза не попадались. Видимо, сидели по своим камерам в башнях или прятались от кислотного дождя.
Неясно, куда идти. Вокруг горели холодные неоновые вывески. Иероглифы. Я не понимал ни одного слова, хотя и узнавал буквы.
Меня привлёк единственный узнаваемый символ. Сказочный дракон, испускающий пламя. Я был готов расцеловать его и поспешил к дверям.
«Кольца и честь», – сообщила неоновая вывеска над входом. Стеклянные двери распахнулись, и я окунулся в прокуренную таверну.
Остановился в дверях как вкопанный – трактирщик невероятно похож на Рома! Но я же оставил его на Сапфировом острове? Как он оказался здесь?
– О, ещё один толкиенист! – воскликнул «Ром». – Заходи к своим. Рюмка за счёт заведения.
Я зашагал вперёд, гадая о том, почему он не узнаёт меня. Забывчивый друг продолжил:
– Дама уже готова? Неси за барную стойку, здесь спальник для таких случаев. Шпагу оставь при себе.
Из-за штор, прикрывавших боковую комнатку, раздался знакомый женский голос:
– Это же Ли!
Вместе с облачком табачного дыма из приватной зоны выскочила Эл. Она тоже не узнавала меня. Эл буквально вырвала девушку из моих рук и совершенно без усилий удерживала тело. Я не понимал, откуда в ней столько силы.
– Что ты сделал? – с угрозой в голосе спросила Эл. Её взгляд сказал, что она настроилась на драку.
