Рэки Кавахара - Ускоренный мир 8: Двойная звезда судьбы
Но тут всё вокруг начало заливать алым. Огненное дыхание Судзаку полностью изверглось. Харуюки начал ощущать ужасающий жар. Это пламя было способно моментально испепелить любого бёрст линкера, осмелившегося встать на его пути.
— Гх… о-о-о…
Харуюки стиснул зубы и начал изо всех сил взлетать вертикально вверх.
Что-то словно оцарапало подошвы ног, и шкала здоровья моментально лишилась свыше десяти процентов. Скорее всего, его задело не само пламя, а зона жара возле него, но Харуюки не смотрел вниз. Он продолжал возноситься к темно-синим небесам Города Демонов.
Ему нельзя сбиваться с курса. С обеих сторон моста действовала зона сверхгравитации, а над стенами замка была бесконечная невидимая стена. Это значило, что любое отклонение от маршрута заставило бы его моментально рухнуть вниз.
Он мог лететь лишь в одну сторону — строго вверх. Подниматься выше и выше, пока Судзаку не откажется от преследования. После этого останется лишь описать дугу и приземлиться у южного края моста…
Сквозь завывания ветра послышался шёпот Черноснежки у правого уха:
— Эх… как же с тобой тяжело…
Вслед за этим слева послышался насмешливый голос Фуко:
— Хе-хе… что-то подсказывало мне, что этим всё и кончится.
— Простите… когда мы вернёмся, я обязательно извинюсь! — ответил Харуюки то же самое, о чём подумал позавчера, а затем ещё сильнее взмахнул металлическими крыльями…
— А!.. — воскликнула Фуко.
Ощутив что-то странное недалеко от себя, Харуюки посмотрел вниз.
Совсем рядом с ним была огромная фигура огненной птицы. Но почему? Ведь они были уже в трёхстах метрах от земли.
Выходит… Судзаку гнался за ними. Он совершенно забыл о том, что должен охранять территорию моста, и преследовал Харуюки.
Оставшийся глаз противника сузился в усмешке. В голове Харуюки раздался низкий голос.
«Глупец.
Твоим жалким перьям не одолеть мои крылья.»
Одновременно с этими словами Судзаку яростно взмахнул десятиметровыми крыльями. Его тело моментально ускорилось, и расстояние между ними начало сокращаться.
— Гх!..
Вновь переведя взгляд вверх, Харуюки попытался ускориться.
Но затем он заметил страшное.
Заполнившаяся в Замке до предела шкала энергии с огромной скоростью опустошалась. Но в этом не было ничего удивительного. Всё это время он летал на полной скорости то с Утай, то с Черноснежкой и Фуко, что тратило энергию в разы быстрее, чем обычно.
Но… если не лететь на полной скорости, Судзаку догонит их и убьёт. А воскреснут они точно внизу, прямо на алтаре. Несомненно, все они попадут в бесконечное истребление.
Вперившись взглядом в убывающую с устрашающей скоростью шкалу энергии, Харуюки быстро обдумывал варианты дальнейших действий.
Отпустить Черноснежку и Фуко? Не выйдет. Во-первых, они погибнут от падения с такой высоты, а во-вторых, Судзаку прикончит их прямо в воздухе.
Повернуть на юг и попытаться сбежать прямо сейчас? Не выйдет. Он всё ещё был целью Судзаку, и тот бы испепелил его огненным дыханием задолго до того, как он добрался бы до земли.
Попросить друзей атаковать Сильвер Кроу, чтобы восполнить его шкалу? Не выйдет. Любой урон приведёт к потере скорости и, следовательно, к попаданию под удар Судзаку.
Оставался лишь один выход — лететь.
Даже если у него кончится энергия. Даже если Брейн Бёрст решит, что дальше он лететь не должен. Он должен пробиться сквозь ограничения системы силой воображения, оверрайднуть свою неспособность к полёту и продолжить двигаться.
Образ. Образ истинного полёта.
Единственная значимая способность аватара «Сильвер Кроу», его способность к полёту, была воплощением моральных травм Харуюки в Ускоренном Мире.
Если точнее — желания сбежать от его жизни подальше. Оторваться от земли, полной неприятных вещей, отправиться в бескрайнюю высь, бесконечную даль. Отбросить все и уйти в мир, где есть лишь скорость света. И забыть обо всем.
Но…
Харуюки начал сомневаться в том, действительно ли это «полёт».
Ни одна птица не может не летать. Ради своих полётов они едят, спят и копят силы. Они живут ради полётов. И летают ради того, чтобы жить. Эти стороны жизни для них неотделимы друг от друга.
Но и люди, рождённые без крыльев, могут взлететь в реальном мире. Они могут стремиться к цели, выжечь в своём сердце желание преодолеть барьеры, создать в своей голове образ и двигаться вперёд шаг за шагом. Не смотреть вниз, не позволять недовольству вести их по жизни… лишь смотреть, не отводя глаз, в небо — туда, куда они стремятся попасть, и переставлять ноги. И те, кто могут так сделать, словно обретают незримые крылья и летят.
— Лети!.. — кратко вскрикнул Харуюки, сфокусировавшись на темных тучах неограниченного поля над своей головой.
Он не собирался лететь с помощью некоего числового параметра под названием «энергия для спецприёмов», позволявшего ему использовать некие «чешуйчатые крылья».
Он хотел лететь на крыльях, рождённых его сердцем, на крыльях воображения.
Когда-то, ещё когда Харуюки начинал обучение Инкарнации на вершине Старой Токийской Башни, Фуко сказала ему: «Возможно, однажды ты сможешь взлететь, используя исключительно силу Инкарнации. Но это займёт у тебя много, очень много времени».
По меркам бёрст линкеров, Харуюки едва начал освоение Инкарнации. Ему не хватало ни тренировок, ни опыта.
Но сейчас он должен взлететь. Ведь, в противном случае, ради чего он родился «Серебряной Вороной»?
Образ. Он должен вообразить его, истинный смысл полёта. Смысл отталкивания от земли и стремления в небо.
Перед глазами Харуюки словно промелькнула фигура маленькой зорьки, размахивающей белыми крыльями.
— Лети, Кроу! — послышалось справа от Черноснежки.
— Лети, Ворон-сан! — воскликнула слева Фуко.
Эти голоса влились в образ серебряного света, наполнявшего Харуюки и собравшегося у лопаток. И Харуюки мысленным взглядом увидел, как сверкающие металлические чешуйки на спине Сильвер Кроу превращаются, оверрайдятся в настоящие «крылья», напоминающие крылья хищной птицы.
— У-у… о-о… о-о-о-о-о!! — взревел Харуюки в тот самый момент, когда шкала энергии окончательно опустела.
Но сила тяги, поднимавшая его в небеса, не ослабла.
Размахивая сияющими серебром крыльями, Харуюки изо всех сил прокричал название новой техники, словно всплывшее в его сознании:
— Лайт… Спид[9]!!
Весь мир перед глазами Харуюки залило сиянием. Он начал нагонять образ зорьки перед собой, и вскоре слился с ним в единое целое. Он вдруг ощутил невероятной силы ускорение, которому не мешали даже два аватара, которых он держал в руках. Тяжёлые облака «Города Демонов» становились всё ближе, а затем Харуюки без особого труда вошёл в них.
Пейзаж перед глазами стал равномерно-серым. Но тут снизу показался красный свет. Судзаку продолжал преследовать их. Он тоже двигался всё быстрее и быстрее. Два тела, оставляя за собой серебряный и алый следы, продолжали взмывать вертикально вверх в небо Ускоренного Мира…
Через несколько секунд мир перед глазами словно очистился.
Они оказались в бесконечном лазурном небе. Снизу было бескрайнее море облаков. Они были уже в сотнях, а может, и в тысячах метрах от земли. Но Харуюки лишь взмахнул крыльями ещё сильнее.
Послышался оглушительный рокот, и в море облаков образовалась огромная дыра. Из её глубины показалась пылающая яростью гигантская птица. В его глазе читалась решимость испепелить осмелившегося вторгнуться на территорию незваного гостя любой ценой. Он летел так же быстро, как и перешедший на Инкарнацию Харуюки.
«Превосходно… давай, лети за мной!» — мысленно крикнул он, и вновь напряг Инкарнацию до предела, размахивая крыльями.
Цвета вокруг них постепенно менялись. Лазурный сменился темно-синим, а затем чёрным. Впереди начали загораться маленькие огоньки. Звёзды.
Где-то далеко справа мелькнула тонкая серебряная нить. Гермесов Трос. Низкоорбитальный космический лифт, летящий высоко в небесах Ускоренного Мира. Похоже, сейчас он как раз пролетал недалеко от Токио.
Наконец, скорость подъёма начала постепенно снижаться. Но это происходило не потому, что Инкарнация Харуюки слабела. Просто его крылья приближались к предельной высоте. Он мог создать себе крылья воображением и Оверрайдом, но до тех пор, пока он воображал себе именно крылья, он не мог летать там, где не было воздуха. А значит… они приближались к космосу.
Надвигающееся снизу пламя тоже начало замедляться. Вместе с этим в истончившейся атмосфере послышался и полный ярости рёв птицы.
Харуюки прекратил махать крыльями, продолжая подниматься исключительно за счёт инерции. Он посмотрел вниз и увидел, что пламя преследовавшего их Судзаку практически полностью угасло. Огню уже не хватало кислорода. Сквозь огонь проступили блестящие красные перья. Их кончики начали покрываться инеем…
