Уильям Гибсон - Нейромант (сборник)
Молли внимательно изучила очередную запертую дверь; они встречались по пути довольно часто.
– Второй, что пришел за Джонни, он был вроде того старика. Нет, не старый, а просто такой же. Он убивал в точности так же.
Коридор вывел к просторному помещению. Море дорогих ковров, на потолке – гигантская люстра, нижняя подвеска почти касается пола. Когда Молли вошла в холл, раздался мелодичный хрустальный звон. «ТРЕТЬЯ ДВЕРЬ НАЛЕВО» – замигал дисплей.
Молли свернула налево, стараясь не задеть перевернутое хрустальное дерево.
– Я видела его только раз. По дороге домой, он как раз выходил. Мы жили в переделанном под жилье заводском комплексе вместе с уймой подающих надежды ребят из «Сенснета». Охранная система была вполне приличная, но я ее еще усилила, поставила самое серьезное оборудование, чтобы и мышь не проскочила. Я знала, что Джонни дома. А этот коротышка сразу привлек мое внимание, как только вышел из двери. Не сказал мне ни слова. Мы только посмотрели друг на друга, и я все поняла. Самый обыкновенный парень – небольшого росточка, в обыкновенной одежде, безо всякого гонора, скромный. Он посмотрел на меня и сел на рикшу. Я все поняла. Бросилась вверх по лестнице, а Джонни сидит возле окна на стуле, слегка приоткрыв рот, словно хочет что-то сказать…
Старая, даже древняя дверь; судя по орнаменту, когда-то эта резная, из таиландского тика панель была гораздо больше, но ее уполовинили по размерам дверного проема. Под извивающимся драконом – примитивный механический замок с накладкой из нержавеющей стали. Молли опустилась на колени, вынула из внутреннего кармана небольшой тугой сверток из черной замши, выбрала тонкую, как иголка, отмычку.
– Я, конечно, не ушла в монастырь, но все, что были потом, они были мне по фигу – что есть они, что нет.
Молли замолкла, вставила отмычку и принялась за работу, сосредоточенно покусывая нижнюю губу. Похоже, она полагалась исключительно на осязание – ее глаза расфокусировались, дверь превратилась в светлое пятно. Кейс слушал тишину холла, нарушаемую лишь негромким позвякиванием люстры. Люстра – не под электрическое освещение, а совсем старинная, под свечи. Свечи? На вилле все было с каким-то вывертом. Кейс вспомнил рассказ Кэт о замке с прудами и лилиями и манерные фразы 3-Джейн, которые декламировала эта бредовая голова. Структура, которая прорастает сама в себя. Пахло здесь как в церкви – сладковато и вроде как плесенью. И где же все эти Тессье-Эшпулы? Кейс ожидал увидеть настоящий улей дисциплинированной активности, но Молли не встретила пока ни души; исповедальный монолог вызвал у него неловкость, прежде она не очень-то о себе распространялась. Единственное исключение – история, рассказанная в этом кукольном борделе, а так можно было бы подумать, что у нее вообще нет прошлого.
Молли закрыла глаза, и раздался щелчок, Кейс скорее почувствовал его, чем услышал. Звук напомнил ему магнитные защелки в том же самом кукольном борделе. Его кредитная карточка не должна была открыть дверь Молли – но открыла. Это сделал Уинтермьют, это он управлял замком – точно так же, как управлял беспилотным самолетиком и роботом-садовником. Программа управления замками дома «живых кукол» входила в систему безопасности Фрисайда. Обыкновенный механический замок создавал для ИскИна целую проблему, требовалось вмешательство либо какого-нибудь робота, либо человека.
Молли открыла глаза, спрятала отмычку в замшу, замшу аккуратно свернула и сунула в карман.
– А ты вроде как на него похож, – сказала Молли. – Прятаться от кого-то, убегать – это у тебя на роду написано. Все эти заморочки в Тибе – простейший, очевиднейший вариант того, чем занимался бы ты в любом другом месте. Непруха, она часто так делает, обнажает самую сущность. – Она поднялась на ноги, потянулась, стряхнула с одежды пыль. – Знаешь, я думаю: тот тип, которого Тессье-Эшпулы послали за Джимми – за парнем, укравшим голову, – очень похож на того, которого яки послали убить Джонни.
Она вытащила игольник из кобуры, перевела его на автоматический огонь и окинула взглядом дверь.
Уродливость этой двери ошеломляла. Даже не самой двери, она была прекрасна, а в прошлом являлась частью еще более прекрасного целого, ошеломляло то, как ее распилили, чтобы подогнать к дверному проему. Ее прямоугольная форма совершенно не вписывалась в плавные изгибы бетона. «Они привозили такие вот штуки, – думал Кейс, – а потом силой подгоняли их к месту. И ничего из этого не выходило». Дверь была такой же неуклюжей и неуместной, как музейные стенды, как огромное хрустальное дерево. Кейс вспомнил сочинение 3-Джейн и решил, что всю эту обстановку привезли с Земли в соответствии с каким-то генеральным планом, полузабытой мечтой, превратившейся в навязчивое стремление заполнить пространство, воплотить в жизнь некий бредовый образ семейного гнезда. А еще он вспомнил разоренное осиное гнездо, корчащихся безглазых тварей.
Молли взялась за переднюю лапу резного дракона, и дверь легко открылась.
Автоматически вспыхнувшие лампы осветили маленькую, тесно заставленную комнату, даже и не комнату, а кладовку. Молли прикрыла дверь и направилась к серым металлическим шкафикам, выстроившимся вдоль изогнутой стены.
«ТРЕТИЙ СЛЕВА, – замигал в глазу индикатор времени – Уинтермьютовы, понятно, штучки. – ПЯТЫЙ СВЕРХУ». Но Молли сперва открыла верхний ящик, и не ящик, собственно, а неглубокий поддон. Пустой. Второй – то же самое. В третьем, поглубже, лежали тусклые бусины припоя и небольшой коричневый предмет, похожий на фалангу человеческого пальца. В четвертом ящике – отсыревшая, покоробившаяся книга, какой-то технический справочник на французском и японском языке. В пятом, за бронированной рукавицей тяжелого скафандра, обнаружился ключ. Он напоминал тусклую медную монетку с припаянной с краю коротенькой полой трубочкой. Молли покрутила ключ в пальцах, Кейс заметил внутри трубочки выступы и бороздки. С одной стороны монетки виднелись выпуклые буквы: «ЧАББ».[20] Другая сторона оставалась чистой.
– Он мне все рассказал, – прошептала Молли. – Уинтермьют. Как он ждал удобного случая, ждал много лет. В то время он не обладал реальной силой, однако мог воспользоваться охранной и хозяйственной системой, чтобы знать местонахождение любого предмета и все его перемещения. Двадцать лет назад кто-то потерял этот ключ, и Уинтермьюту удалось сделать так, чтобы кто-то нашел его и принес сюда. А затем он убил мальчика, который нашел ключ. Восьмилетнего мальчика. – Бледные пальцы медленно сомкнулись, Молли сжала ключ в кулаке. – И все для того, чтобы никто не нашел эту долбаную железяку.
Она вынула из нагрудного кармана черный нейлоновый шнурок, аккуратно продела его через круглую дырочку над словом «ЧАББ», завязала узлом и повесила ключ на шею.
– Они доставали его своей якобы старомодностью, всей этой херней под девятнадцатый век. Там, на экране, он выглядел совсем как Финн. Я иногда забывалась и думала, что это и вправду Финн.
Встроенный индикатор показывал время, цифры наложились на серые стальные ящики.
– Он говорит, если бы Тессье-Эшпулы действительно стали тем, чем хотели, он бы давно вырвался на свободу. Только они не стали. Все их грандиозные планы накрылись медным тазом. Уроды. Уроды и извращенцы, вроде три-Джейн. Это не я, это Уинтермьют так сказал, хотя ее-то как раз он любит.
Молли повернулась, открыла дверь и вышла из комнаты, нежно поглаживая ребристую рукоятку игольника, успевшего вернуться в свою кобуру.
Кейс перешел в киберпространство.
* * *«Куан-одиннадцатый» продолжал расти.
– Ну как, Дикси, думаешь, эта хрень сработает?
– А лошади кушают овес?
Флэтлайн провел его сквозь радужное колыхание бессчетных полупрозрачных завес.
В ядре китайской программы формировался какой-то темный сгусток. Информационная перегрузка матрицы порождала бредовые образы. Еле заметные калейдоскопически изменчивые клинья сходились к антрацитовому фокусу. На полупрозрачных плоскостях выпадали знаки зла и несчастья: свастики, черепа, «змеиные глаза» на игральных костях.[21] Если смотреть в фокальную точку прямо, там словно вообще ничего не было. Только после двенадцатой попытки Кейс увидел боковым зрением блестящую, как обсидиан, акулообразную форму, черное зеркало ее поверхности отражало слабые далекие огоньки, никак не связанные с близлежащими участками матрицы.
– Это и есть жало, – пояснил конструкт. – Мы его двинем, как только «Куан» совсем подружится с ядром Тессье-Эшпулов.
– А ты, кстати, прав, – заметил Кейс. – Существует некий аппаратно встроенный внешний контроль, который должен держать Уинтермьюта в рамочках. Хотя ты и сам видишь, в каких он там…
– Он, – прервал его конструкт. – Он. Поосторожнее с такими словами, не «он», а «оно». Я долблю тебе это раз за разом.
