Ольга Манскова - Без имени
С ними, с этими ребятами, он познакомился лишь потому, что был послан шефом, Ферзём, на задание: втереться в доверие этой неформальной организации, будоражащей сеть безумными фоторепортажами… И, если получится, развалить её изнутри, перессорить ребят друг с другом, а также, узнать их точки сбора, чтобы устроить на них облаву.
Но Лис специально сообщал данные слишком поздно: так, чтобы ребята могли вовремя удрать. Он не знал, зачем они нужны шефу, но он знал, что Ферзь — человек самый гнусный.
Мы ходим по нервам,
Гуляя по крышам домов,
Мы прыгаем в пропасть,
Цепляемся за парапет.
Мы делаем селфи со смертью
В последнем прыжке,
Мы делаем селфи со смертью,
И это — полёт!
Впрочем, с первых же дней своего рождения Лис не знал других людей. Не таких, как, к примеру, Ферзь. Или же, прежние его начальники. Конечно, он не помнил всех, кого встречал со дня своего рождения. Но ему рассказывали, что он родился в тюрьме. В результате плановых свиданий, осуществляемых надзирателями ввиду законодательного «права всех заключенных на секс». Пары выбирались произвольно, методом тыка, и заключенных — мужчину и женщину — загоняли, как животных, в одну, специально отведенную для таких встреч камеру. Если в результате этих случек у женщин рождались дети, то они всецело принадлежали не обществу, а «системе»: у них не было имён: лишь клички, не было ни паспортов, ни каких-либо других документов, только особый, уникальный чип и вмонтированная в него «фишка», предназначенная для системы слежения.
Вы хотите, чтоб мы
Дрожали от ваших шагов,
Чтобы в струнку стояли
В преддверии ваших замков,
Чтобы слушали ваши приказы
От звона монет…
Но мы делаем селфи со смертью
В последнем прыжке,
Мы делаем селфи со смертью.
И это — полёт!
С детства его готовили в качестве «особого агента». Если бы не его особые таланты в обучении, овладении ниндзюцу, цена бы его была — как у любого пушечного мяса. Но Лис был очень упрям и жизнестоек, и в результате из него получился отличный наёмник. И потому, его цена как товара была повыше. Нет, он не участвовал в боевых сражениях и даже не побывал на вражеской территории. Но в свои неполные пятнадцать лет он ведал уже немало тайн, потому что его использовали для «особых поручений». Он сменил уже трех начальников, «братков», ведущих свои тайные разборки в недрах города. Ферзь был не хуже и не лучше предыдущих.
С детства он беспрекословно выполнял все поручения своих хозяев. Но сейчас выучился хитрить. Говорить полуправду. Утаивать сведения. Не сдавать тех ребят, о которых не знала его контора. Докладывать о местах сходок молодых неформалов тогда, когда те уже покидали точку. Потому, что он почувствовал свою духовную близость с этими молодыми людьми, а не с Ферзём и его подчиненными.
Когда ветер гуляет,
И валятся звёзды вниз,
И только товарищ
В бездну руку подаст,
Когда под ногами
Предательски скользкий карниз —
Мы делаем селфи со смертью
В последнем прыжке,
Мы делаем селфи со смертью,
И это — полёт…
Лис, под эту песню, в расслаблении нервов, отпустил мысль в полет, и теперь непроизвольно вспоминал то Хорса, за один волос с головы которого он с легкостью отдал бы свою жизнь, то ребят, с которыми он счастливо ушел от облавы, когда окружали вышку, на которую им всем удалось залезть. Об этой отчаянной выходке он сам сообщил по телефону, вызвав команду шефа. Но вызвал, когда они все уже спускались и были метрах в пятнадцати от земли, а потом — уносили поскорей ноги, поскольку он сказал тогда ребятам, что «предчувствует» облаву. За такие «предчувствия» он прослыл среди друзей Хорса чуть ли не экстрасенсом… Никто ж не знал, что он сам вызывает облаву, а потом — сам предупреждает о ней.
Позже его воспоминания неожиданно переключились на «новое дело», в котором был замешан его шеф, Ферзь, и некий Царь, которому Ферзь подчинялся. Вроде бы, Царёв — была его фамилия, которой тот кичился с детства, сразу же став царем подворотен и начальником вышибал. Царь заезжал к Ферзю часто; дела у них были общие и явно неприятные. Но теперь явно наметилось что-то грязное и чрезвычайно жуткое. Лис впервые подумал о том, что нужно валить. Такая мысль не приходила ему раньше только потому, что его всегда могли выследить, найти и вернуть, после чего отбить все внутренности. Ведь у него в руку была вшита так называемая «фишка» — навигатор, по которому его отслеживали на компе с легкостью. Но… от этого жуткого дела ему захотелось бежать как можно дальше; даже ценой кисти руки. Хватило бы только сил как-то оторвать её у себя… Страшные решения проблемы приходили ему в голову, но и дело, в которое он вляпался, было весьма нехорошим и дурно пахло. Что от него потребуют на этот раз, какую роль будет он играть?
Да, он знал, что он — подонок. И всегда был таким. Но он пока никого не убивал. Он всегда только подсматривал, подслушивал, информировал… И он, к примеру, ни за что и никогда не выдаст Ферзю ребят Хорса.
А что они сотворили с этим парнем, с этим Николаем? Это попахивало мистикой, изначальным злом, служением темным силам, если только есть что-то такое, потустороннее… Это было полностью бесчеловечно. Что там произошло? Почему Николай заговорил совершенно другим голосом, почему он пошел с ними? Кем или чем он стал? Зомби?
Лис не знал ответов на эти вопросы. Он только помнил, как Ферзь, Царь, Крот, он сам и Стерг вошли в квартиру этого парня. Они предварительно через компьютер, внедрили, как вирус, некое излучение, парализующее человека. Хозяин квартиры, Николай, сидел за компьютером, и они вычислили это, наблюдая за ним из квартиры напротив. Он сам, Лис, открыл дверной замок. Для этого его, по словам, и взяли «на дело».
Николай, которого он увидел тогда, войдя в квартиру вместе с Ферзём и Кротом, сидел в компьютерном кресле, но не смотрел больше на экран. Его голова была запрокинута. И тогда Ферзь достал прибор, так называемый «черный ящик», а еще — некий шарообразный сосуд из серебристого металла. Установив черный прибор на металлическую подставку, соединив тело Николая с приборами, он ввел на крышке какие-то данные и наставил на голову Николая выдвинувшийся из него стержень. Луч, вырвавшийся из этого стержня, направился на Николая, а круглый сосуд, который держал Царь, загудел, заверещал, стал издавать страшные для человеческого уха вибрации и вскоре был закрыт завинчивающимся устройством.
Вскоре Ферзь сказал:
— Дело сделано, — и подобострастно хихикнул.
Николай приподнял голову, обернулся и посмотрел на вошедших к нему без спроса людей.
— Ну, что, братва! В этой голове теперь тоже есть свой царь! Уж теперь-то мы устроим в Центре кровавую бойню, узнают они, как тайные дела крутить в городе, без ведома его хозяев! Попляшут теперь, конспираторы! Давно поняли мы, что в городе кто-то шныряет по-своему. Мы эту лавочку теперь прикроем! — сказал он чуть погодя.
— Пошли отсюда! — скомандовал всем Царь.
Они вышли и поехали все вместе на базу. Николай то упорно молчал, то смеялся, и вел себя странно. Будто тело не всегда слушалось его, а было или ватным, или чужим.
Лис пока не знал, что всё это значило. Не понимал он и того, почему они взяли с собой его. Лиса. Просто так, в качестве мастера по открыванию любого замка? Или они хотят применять его и в дальнейшем в этом странном деле, которое почему-то наводило на Лиса особый страх и ужас?
Впрочем, а теперь надо бы узнать, чем заняты сегодня его хозяева, которые выпивали сейчас в комнате Ферзя здесь, на складе. Такая мысль пришла в голову Лиса, и он совершил привычное путешествие по вентиляционным трубам, и вскоре, не решаясь заглянуть в комнату, тем не менее отчетливо слышал голоса.
* * *Его шеф и Царь разговаривали с тем, кого называли Боровом. Ферзь ему говорил, что Царь считает, что следить за городом им в последнее время кто-то очень сильно мешает. Похоже, это тайная, политическая, молодежная организация: свидетели его все время ссылаются на то, что видели именно молодых людей, препятствующих им в том или ином случае. Значит, есть тайная политическая организация, организация молодежная. У них есть приборы связи, они хорошо фильтруют свои ряды и полностью неуловимы. Царь, однако, считает, что корни зла непременно должны уходить в молодежный центр с фитнес клубом и боулингом. Туда многие молодые люди ходят на тренировки, в закрытые клубы, именно оттуда, похоже, идут тревожные сигналы. Царь считал, что случаи таких встреч молодых людей в закрытых клубах с целью культурного обмена, взаимных советов по чтению литературы, а также и то, что эти люди нередко выручали друг друга деньгами и взаимопомощью — это уже тревожный сигнал, требующий разгона конторы и пыток участников. А то, город выйдет из-под контроля; читать вообще вредно. А если при этом ещё и скрытничать… Как бы и вовсе чего не вышло. Не нужны здесь умники.
