Румит Кин - Спасти человека. Лучшая фантастика 2016 (сборник)
Но им, конечно, слова пока не давали.
– Неплохо, неплохо, – сказал генеральный продюсер. Из его уст это была настоящая похвала. – Очень хороший ход с рождением дочери. Признаться, вы даже меня на мгновение удивили. Сломавшийся прибор – более банально, я помню, у нас такое уже было три месяца назад…
– Вот только тогда это было по-настоящему, – мрачно сказал Андрей, потягивая из пакета молочный коктейль.
– …но с братом – с братом вышло хорошо! Как говорил ваш Станиславский? Верю! Суровый брат из суровой России шлет смертельный привет в космос!
– Как жаль, что у меня нет брата, – пробормотал Андрей.
Его, конечно же, не услышали. До Земли было почти двенадцать световых минут.
– Ну и с сигналами с Марса неплохо, – закончил продюсер. – Прошу вас только не скатываться в эту, как ее, фантастику. Не надо марсиан! Нужен лишь намек на них! Нужно ощущение тайны! Понимаете?
Он покрутил пальцами в воздухе.
– Но в целом – хорошо. Когда мы решили добавить в ваше реалити-шоу чуть больше «мыла» – многие сомневались. Но я настоял на своем решении! И рейтинг сразу пошел вверх. Нас снова смотрит весь мир! Людям плевать на этот Марс, на космос, на все ваши приборы… простите уж за откровенность. А вот настоящие, живые человеческие отношения… Страсти! Любовь и ненависть! Именно это, подлинное и настоящее, позволило сделать рентабельным ваш полет, ваше маленькое космическое путешествие. Настоящие чувства – вот наш девиз! Лишь они имеют значение! Отдыхайте, друзья мои. До завтра!
Экран погас. Руководителю полета сегодня опять так и не дали слова: межпланетная связь дорога.
– А с сигналом что делать? – тихо прошептала Амами на ухо капитану.
– Каким сигналом? – рассеянно спросил Энтони.
– С Марса. Ту-ут, ту-ут, ту-ут…
Энтони подумал мгновение, глядя на пьющего молоко Ивана и флиртующую с Пьером Хелен.
– Сотри от греха подальше, – сказал он. – Я думаю, ты ошиблась. Это не с Марса, а например, с Венеры. Очень венерианский звук: ту-ут, ту-ут.
– Хорошо, – пообещала Амами. – Сотру.
И игриво куснула капитана за мочку уха.
Олег Дивов
Мы – трактористы
Мы – трактористы, других таких нет. Редкие люди, штучный товар. Ребята с добрыми глазами, собачьим нюхом, крепкими нервами и особыми умениями.
Я в профессии один из старейшин и отцов-основателей, уважаемый человек. Сейчас я сижу в кафе на втором этаже торгового центра «Мономах» – вот же тупое название – и таращусь в окно другого торгового центра с еще более тупым названием. Наблюдаю за парнем, которого тихо ненавижу. Он ни в чем не виноват, просто самим фактом своего существования губит мой бизнес и убивает наше дело напрочь.
Молл «Золотой век» ничем не лучше других, но уличный поток заметно тормозит перед ним. И прохожие здесь – обычные горожане: очки на глазах, затычки в ушах, торопливый шаг. Но каждый сбивается с шага на подходе к огромной стеклянной коробке. И если у человека хотя бы пять минут в запасе, его будто пылесосом втянет в магазин.
Я-то знаю, кто творит это невинное колдовство.
Ресторан на втором этаже «Золотого века» забит до отказа. В углу, спиной к залу, сидит Яценко и монотонно работает суповой ложкой. Борщ там вкуснейший, к нему бы еще графинчик водочки со льда, но трактору на работе выпивать не положено. Яценко буквально с одной рюмки впадает в меланхолию, начинает жалеть себя – творческая натура, гений непризнанный, – а для трактора это гроб. Трактор должен твердо помнить, что он симпатяга, несет радость людям, и все его обожают…
– У нас на третьем открылся слот.
– Ну и закрой его.
Будь моя воля, этот Яценко не просыхал бы.
– Хочет Ефимова на третий.
– Раз сама хочет, ей виднее, пускай идет. Время не забудь проставить.
Трижды я подкатывал к Яценко с предложением вписаться ко мне в бригаду, и трижды он меня посылал весьма презрительно. Его понять можно. У меня пашут обычные трактора, а этот тип, если идти по аналогии, – карьерный самосвал. Ему каждый день твердят, что он уникум. И ведь не врут.
«Аттрактор» – термин расплывчатый, так называют мастеров активной рекламы, способных формировать и транслировать позитивные образы на местности. Мы работаем, что называется, «в поле», физически подтягивая клиента к товарам и услугам. Даем людям мягкий посыл: «Не проходите мимо». Как именно мы это организуем, наши заказчики в общем и целом знают, но не очень верят, ибо магия и колдунство. А нам все равно, была бы честь предложена. Поэтому для клиентов я тоже просто «аттрактор», и пускай, мне не жалко. Но внутри профессии мы четко разделяем, кто здесь трактор, а кто тракторист.
Трактор, он машина добрая, но туповатая, сдуру задавить может.
Тракторист делает так, чтобы трактор давил кого надо и не насмерть.
Были у меня в бригаде, еще в первом составе, два напарника, Лёха и Лёха, узкие специалисты – вызывали у прохожего народа стойкое желание развлечься и отвлечься от суеты будней. Шарашили позитивом метров на пятьдесят во все стороны. Если в торговом центре был кинотеатр, я их туда сажал прямо с утра, и они, что называется, кассу делали. А потом Лёхе с Лёхой подбросили халтурку на стороне – пригласили открывать ирландский паб. Я не возражал: пусть ребята подработают в выходные и расслабятся заодно. Они и расслабились: отпахали в том пабе лишних трое суток по собственному почину и за свои деньги, с короткими паузами на пьяную драку и визит в полицейский участок. Дрались эти балбесы со мной, когда я приехал их вытаскивать. Из участка их вызволял тоже я, естественно. После чего две неблагодарные скотины завалились обратно в паб, и вскоре он закрылся навсегда, потому что Лёха и Лёха разнесли его в клочья. Спасибо, не своими руками. Просто им стало в какой-то момент окончательно хорошо, и парни сгенерировали атмосферу типично ирландского буйного веселья, как они это себе представляли, да еще с поправкой на русский колорит. Поблизости хватало питейных заведений, и Лёхи собрали теплую компанию: еврей со скрипочкой, цыгане с медведем, голые бабы (изначально это был стриптиз), свадьба, поминки, футбольные болельщики, компания байкеров и бухой в дымину экипаж дорожно-патрульной службы: гулять так гулять.
Медведь, бедняга, как сообразил, чего творится, все удрать порывался – на него наше тракторное колдунство не действует. Говорят, едва откачали потом несчастное животное.
Я бы после такого сам себя уволил за потерю бдительности, но успел проявить оную бдительность раньше и своевременно уволить этих двоих. Прямо как вышел из полиции, увидал, куда Лёха и Лёха опять намылились, попросил их одуматься, выслушал ответ, так и побежал увольнять, пока не началось.
Нам даром не нужны добрые волшебники, несущие радость людям в приказном порядке. Это всегда плохо кончается. У нас в трудовом договоре записано: сиди, зараза, смирно и наслаждайся жизнью, избегай контактов, никого не провоцируй, никем не манипулируй. Ты – активная реклама, вот и прикидывайся билбордом. А не психотронной пушкой, каковая ты есть в реальности. Тебе запрещено на работе нервничать и напиваться, впадать в тоску и влюбляться. Иначе куда ты стрельнешь и как именно, неизвестно, но точно мало не будет. Никто ничего не докажет, поскольку сам факт существования тракторов наукой не признан, но совесть-то надо иметь…
– Ефимова на месте.
– Понял. Свистни Чуркиной, чтобы готовилась тоже идти на третий.
– Почему?
– По кочану. Увидишь.
Два молла, два одинаковых стеклянных ящика, разделяет широкий бульвар. В «Мономахе» моя тракторная бригада орудует уже несколько лет, это наша территория. Пока что наша. Год назад «Золотой век» тоже был наш. Потом они наняли Яценко, и мне вежливо, с извинениями, предложили выметаться. Пришлось четверых из бригады перевести в резерв. Думаете, так просто человека списать, если для тебя каждый трактор – почти дитя родное? Ты их всех отыскал, натренировал, замотивировал, регулярно кому слезы утирал, а кому и сопли… Держимся теперь за «Мономаха» зубами. Постоянно кто-то из моих на ступеньках ошивается, чтобы прохожих с улицы цеплять.
«Мономах», трам-тарарам. «Золотой век», растуды его туды. Я привык к этой всепобеждающей пошлятине, и названия торговых центров уже почти не бесят. О том, что во мне осталось еще нечто человеческое, вспоминаю только когда вижу на ближайшей помойке надпись «ООО «Тайфун», вывоз мусора». Прямо душа отдыхает…
Я слежу за Яценко через бинокль с лазерным дальномером и жалею, что это не оптический прицел. Ох, запулил бы ему прямо в тарелку. Думаете, господин Яценко борщ кушает с невинным видом? Он мои деньги пожирает и мою профессиональную репутацию заодно.
Сейчас в радиусе ста метров от этого милого господина всякая живая тварь испытывает неосознаваемое желание замедлить шаг и оглядеться: нет ли в поле зрения чего интересненького? Вкусненького? Симпатичненького? Что можно купить за деньги и тем порадовать себя?
