Румит Кин - Спасти человека. Лучшая фантастика 2016 (сборник)
Андрей видел, что она плачет. Слезы замерзали на ее щеках – накинуть термодоху с волшебным капюшоном она, разумеется, не успела. Наверное, она плакала от злости – ведь по другим причинам мегеры не плачут.
– Не важно. – Андрей бы отмахнулся, но руки держали крепкие ремни. Ему сейчас и впрямь было уже все равно, что будет с ним, – все чувства отмерли, как отмерли уже пальцы рук и ног, он не чувствовал ничего – ни обиды, ни боли, ни страха…
Кристина приняла решение.
– Считаю до трех! – закричала она.
– Зачем? – удивилась принцесса.
– Затем, что я сожгу тебя потом к херам собачьим, если ты его не отпустишь! – Кристина с растрепанной, покрытой изморозью серебряной гривой была в этот момент совершенно неотразима.
– Непонятная идиома, – заметила принцесса, с интересом разглядывая Кристину. – Он – твой мужчина?
– Да! Нет! Не знаю… Не важно! Раз!..
– Пожалуйста, не стреляй, – попросил Андрей.
Кристина расхохоталась – зло, яростно.
– Что, жалко подружку?
– Жалко, – согласился Андрей. Ему сейчас было очень тяжело противоречить. А соглашаться выходило легко. – Нельзя стрелять в людей, Крис.
– Она же даже не человек! – закричала Кристина. – Такая жизнь своим чередом в таких условиях развиться не может! Она просто чертов неизвестно кем созданный самовоспроизводящийся андроид! Ты взгляни на нее – это же вампир, кровопийца! Она тебя еще не высосала только потому, что твоя кровь для нее – отрава! Они все здесь друг друга жрут, даже деревья! А ты ее защищаешь?! Два!..
– Крис…
– Три! – мстительно, очень по-детски, торжествуя, завершила отсчет Кристина и нажала спуск.
Широкая полоса огня ударила в лицо принцессе Лингазель. Но мгновением раньше робот Антоха сделал шаг вперед, одновременно разворачиваясь, и принял волну пламени своим керамлитовым телом. Заряд бластера расплескался по нему, обдав всех вокруг волной жара. Андрей почувствовал, как горят давно вставшие дыбом волоски на теле.
– Уйди с дороги! – закричала Кристина и выстрелила снова.
Робот упрямо стоял на месте – немного осел, оплавился, но стоял.
– Уйди, – как-то разом обессилев, попросила Кристина.
– Вот тебе и ответ на вопрос, человек ли она, – сказал Андрей. – Первый закон. Не допустить своим бездействием, чтобы человеку был причинен вред. У роботов жесткие дефиниции, Крис.
Кристина взглянула на него – странно, дико, в упор, словно впервые увидев.
– Он ведь не защитил тебя, – сказала она, и это не было вопросом. – Антоха. Не стал тебя спасать. Но… как?! Почему? Какого…
Он улыбнулся, извиняясь. Почувствовал, как лопнул силискин губ. По подбородку, не застывая, побежали ярко-зеленые струйки лимфогеля-незамерзайки. Что ж, он в отличие от Кристины всегда знал, какого цвета его кровь.
Кристина смотрела на него во все глаза.
– Да, – просипел он. – Да. Это я – чертов самовоспроизводящийся андроид, Крис, а не они. И я точно знаю, кем и с какой целью создан.
Мегеры правят миром. Только такие идут сюда, в Дальний космос, и только такие здесь и нужны. С ними трудно, с ними чертовски сложно, с ними практически невозможно ужиться нормальным мужикам-первопроходцам из обычных человеческих плоти и крови. До тех пор пока полугодовая ссылка в затерянный мир, подобный Клементине, и компания АА – адаптационного андроида, такого, как он, привыкший называть себя обычным человеческим именем Андрей, – не сделают из суперженщины человека.
Женщинам совсем не обязательно знать, что суровый мужик, приютивший их в своем доме, пустивший в свою постель и согревавший в своих объятиях, вовсе не человек – хотя бы биологически.
Сколько их было здесь, таких женщин…
И сколько еще будет – если все закончится хорошо.
– И что теперь делать? – шепотом спросила Кристина.
Принцесса с интересом следила за ними, не делая своим людям знака действовать.
Андрей, который уже некоторое время наблюдал в небе то, на что остальные внимания не обращали, прохрипел:
– Думаю, у меня есть решение проблемы, выгодное для всех.
И тогда все услышали наконец исходящий с неба глухой рокот и увидели отсвет далекого пока пламени, пылающего по ту сторону облаков.
* * *Корабль контрабандистов, пройдя на бреющем полете над ледяной равниной, совершил разворот с набором высоты и снова ринулся, словно атакующий орел, на разбегающиеся во все стороны крошечные человеческие фигурки. Фигурок было много. Некоторые из них останавливались и храбро палили в падающее на них громовое огнедышащее чудовище из самострелов и лучевиков. В нижней точке параболы снижения по броне, способной выдержать жар фотосферы звезды и удар метеорита, отчетливо цокали пули, выпущенные из кинетических винтовок.
Грузовые люки были приоткрыты, и в корабле держалась комфортная для аборигенов температура.
– Как хорошо, что в критической ситуации у дикарей инстинкты всегда берут верх над рассудком, – задумчиво сказала принцесса, с любопытством глядя в иллюминатор.
– Еще несколько заходов, и они истратят весь боекомплект, – сказал Андрей. Термодоха, раскочегаренная на полную катушку, исходила пьянящим теплом, согревая окоченевшие члены, и Андрей непроизвольно щурился от удовольствия, как вернувшийся домой с мороза кот. – У них больше нет преимущества, Лингазель. Никто не продаст им патронов и батарей. Я обещаю. Вам больше не нужны наши ружья, принцесса.
– Как знать, как знать… – протянула Кристина из соседнего ложемента.
Она хмурила брови и сердито кусала губу, то и дело бросая исподтишка взгляды на того, кого долгое время считала человеком и кто в результате оказался куда человечнее, чем она сама.
Принцесса с интересом взглянула на нее, потом на Андрея. Хитро улыбнулась, сразу сделавшись очень похожей на лису. В ее рыже-золотых глазах плясали веселые искры. Кристина невежливо оскалилась в ответ.
– А хотите, на ваше бракосочетание – надеюсь, очень скорое и, разумеется, исключительно в знак искренней признательности и уважения – я пришлю вам бутылочку собственной крови? – спросила принцесса.
Кристина возмущенно вспыхнула, открыла было рот, чтобы ответить дерзице гневной тирадой… но отчего-то вдруг промолчала, снова покосившись на Андрея.
Принцесса звонко расхохоталась.
Андрей устало прикрыл глаза и постарался раствориться в обволакивающем, навевающем сон тепле.
Корабль пошел на новый заход.
Сергей Лукьяненко
Маленькое космическое путешествие
Энтони Гири, капитан космического корабля «Марсианин», появился в рубке одновременно с тихим зуммером наручного коммуникатора, как раз в тот момент, когда второй пилот Робин Райт уже перестала рыдать. Гравитации в корабле, можно сказать, не было – легкая закрутка вокруг оси использовалась, в основном, чтобы мусор не летал в воздухе. Поэтому Робин Райт сидела, пристегнувшись, в кресле пилота, а корабельный врач и биолог Хелен Вагнер висела в воздухе рядом, лицом к лицу с ней. При появлении Энтони доктор неодобрительно посмотрела на капитана, но смолчала.
– Что случилось, Робин? – спросил Энтони после секундного раздумья. Можно было, конечно, сделать вид, что он ничего не заметил, но выглядеть сосредоточенным лишь на космическом полете сухарем Энтони надоело.
– Надо же, заметил, – фыркнула Хелен.
– Ничего… ничего страшного, капитан. – Робин промокнула глаза платком. – Я не расстроена, нет-нет. Я просто в шоке.
Энтони терпеливо ждал. Он знал, что у него в такие моменты очень собранное, доверительное лицо. И, к его стыду, ему это нравилось. Капитан Гири непроизвольно покосился на камеру внутреннего наблюдения, фиксирующую все происходящее в рубке.
– Капитан… Я стала матерью! – выкрикнула Робин, одновременно с надрывом – и с гордостью.
– Как? – Капитан вздрогнул.
– Так же, как Андрей!
Энтони почувствовал, как на лбу у него выступает пот. Конечно, его учили, как справляться с космическим психозом – десять месяцев полета к Марсу, год на Красной планете, еще год обратного пути… Психологи допускали, что кто-то из членов экипажа окажется психически неустойчив. Его гораздо больше смущало то, что Хелен выглядела абсолютно спокойной, будто верила Робин. А если психоз поразил еще и врача их маленького экипажа…
– Робин, – сказал Энтони. – Робин, сын Андрея родился на Земле. Его жена забеременела за неделю до нашего старта. Но Андрей мужчина. А ты – женщина.
– И что? – возмутилась Робин.
– Это сексизм, капитан, – неодобрительно сказала Хелен.
– Я не сексист! – возмутился Энтони. – Но ведь рожают женщины! Это факт, простите! Жена Андрея могла родить. Твой муж, Робин, родить не мог!
– Сексист, – вздохнула Хелен.
Робин еще раз промокнула глаза, вздохнула и уже спокойнее объяснила:
