Лилия Курпатова-Ким - Атака Джокера
Мы бились с пиратами Айрин. Мы забрали спутниковую капсулу памяти. Мы с сержантом Уэмбли улетали вдвоем. Я был ранен. Лежал на полу в квадролете, истекая кровью и сжимая в руке медальоны своих друзей.
Джоэл… Он постоянно говорил, что не желает быть правительственным агентом. Но его отец, полковник Джонатан Линдт, был иного мнения. Джоэлу просто не предложили никакого другого пути, кроме как продолжить славную военную династию Линдтов… Я вез медальон Джоэла его родителям. Я помню, как ненавидел их за смерть своего лучшего друга. Джоэлу не надо было становиться агентом! Он должен был заниматься музыкой! И только ею! Я вспомнил еще одну сцену: примерно за месяц до той страшной ночи нас отпустили в увольнение. Я, Пат, Микки и Джоэл сидели в старом баре на границе с лотек-пространством. Это был очень старый бар. Его открыли двести лет назад. Там все было старинное – латунные детали стоек, фотографии вырезки из газет, вышедших за сотню лет до того, как мой дедушка родился. Не бар, а настоящий музей. Так вот, в углу этого бара стоял странный инструмент, деревянный ящик с клавишами.
– Пианино! – радостно воскликнул Джоэл. – Боже мой! Настоящее пианино!
Он сел за него и начал играть. До этого мы никогда в жизни не слышали живого звука музыкального инструмента. Это было что-то потрясающее!? Нечто, пришедшее к нам из совсем иной жизни. Той, что была до войны и которой мы уже не знали. Мягкий, плачущий, нежный, чуть дребезжащий звук рождался под пальцами Джоэла. Все, кто был в баре, слушали его, а некоторые, включая Пат, – плакали. Плакали по ускользнувшей от нас, растаявшей в дыму Нефтяной войны надежде.
«Непонимание смысла слова «свобода» никак не влияет на интенсивность жажды ее», – так говорил… Черт, кто же это говорил?
Я защелкал пальцами, пытаясь вспомнить, от кого слышал эту фразу, но не получилось.
Ладно, буду вспоминать дальше. Мы летели в квадролете. Я надел медальоны Микки и Джоэла себе на шею, и мне показалось, что они тяжелы, как речные валуны.
– С днем рождения, – мрачно сказал мне сержант.
Да, мне исполнялось шестнадцать лет в тот самый день!
Это было давно. А может, не очень… Внезапно острая жгучая боль прошила меня от затылка до самых пяток. Горячая волна обожгла виски и лицо. Похоже, я подошел вплотную к поврежденным паттернам памяти, или энграммам, как их еще называют!
Я был агентом Бюро… Агентом Бюро… Перед глазами пронеслись смазанные картинки выпуска. Мне вручили значок, вживили чип с лицензией. Он у меня за правым ухом! Я схватился за это место и вскрикнул от боли. Там оказалась плохо зажившая глубокая ранка. Чип удален! Но кем?! Удален явно в спешке, не хотелось думать, как именно это делали, но уж точно не церемонились…
Если один только звук шагов Айрин мгновенно вызвал к жизни в моей памяти столько воспоминаний…
Я принялся нервно расстегивать кнопки и открывать палатку.
Выглянув наружу, увидел, что отряд Айрин уже далеко. В самом конце длинного ряда «номеров». Еще мгновение, и она совсем скроется из виду.
Я задергался из стороны в сторону, не зная, что мне делать – бежать за Ведьмой Юга или дождаться Хаски?
«Некогда думать!»
Я вылез из палатки и помчался вслед за Айрин.
ПОХИЩЕНИЕ
Отто Крейнц провел рукой по фотографии сына. В позапрошлом году он развелся с женой и превратился в «папу по расписанию». Подробностей развода техническому эксперту вспоминать не хотелось, поэтому он старался думать об этом как можно меньше. Отто надеялся подать апелляцию в будущем году, когда официальное количество его рабочих часов будет снижено до того уровня, с которого можно быть «постоянным родителем». Хайтек-законодательство так ревностно оберегало право детей на внимание, что доходило до абсурда.
За два года Нильс так вырос, что Отто не уставал удивляться. Бывшая жена все время жаловалась, что сын вырастает из всего, что она купила, раньше, чем одежду успевают доставить к ним домой. Из беленького голубоглазого пухленького малыша он превратился в тощего, ужасно похожего на отца угловатого ребенка, который больше всего на свете мечтал поступить в Эден…
– Ничего, Нильс. Я докажу, что могу быть тебе хорошим отцом. Сейчас разберусь со всем этим и уйду с должности. У меня будет обычный рабочий день, как у всех, – сказал вслух Отто, встряхнулся и уставился на один из отчетов по агентам, которые прислал аналитический отдел.
Итак, той ночью были активны сто двадцать восемь агентов под аватарами, но только один из них пропал и до сих пор никак себя не обнаружил.
Агент № 234 675 086. Первые три цифры – 234 -указывали на его принадлежность к Бюро.
Вторые три цифры – 675 – говорили, что это именно правительственный агент, прошедший боевую подготовку. Причем сравнительно недавно. Серия 675 относилась к позапрошлому году. Стало быть, агент еще не мог дорасти до статуса хэдхантера, когда ему предоставляется определенная свобода действий. Все, что им сделано, – сделано по приказу.
Последние три цифры – 086 – номер личного дела.
Крейнц запросил базу данных по правительственным агентам. В качестве главного технического эксперта по Сети он имел к этой базе доступ. Ввел номер.
«Дело закрыто. Причина 002», – выдала сообщение система.
– Так, так… Значит, агент предположительно убит, – Отто закусил губу.
Причина 001 означала бы, что агент убит или погиб, тело его найдено. Причина 002 значит, что агент предположительно погиб, но тело не обнаружено.
Крейнц снял очки и закрыл лицо руками. Ему очень хотелось узнать содержание отчетов агента № 234 675 086. Как главный технический эксперт Сети Отто, разумеется, имел возможность вскрыть базу данных Бюро и найти то, что ему нужно. Но если его на этом поймают – он лишится не только должности, но и хайтек-гражданства за взлом системы такой степени секретности, как Бюро.
– Что же делать? – спросил Отто у фотографии Аткинса. – Ладно. Попробую заставить Буллигана рассказать, что именно делал в Эдене его агент. Может, до него дойдет, что наступает конец света и сейчас не до секретных игр?
* * *– Вставай! – чьи-то сильные руки рывком подняли Громова с кресла.
Максим подскочил. Сердце забилось так, что казалось, вот-вот сорвется с сухожилий и выпрыгнет через рот. Первой мыслью было, что он уснул во время миссии, обнаружен и арестован.
Но это оказался Спайк. Спайк из реального мира, который почему-то быстро сбрасывал в сумку вещи Макса.
Громов понял, что уснул, будучи подключенным к Сети, и, как обычно бывает в подобных случаях, его просто выбросило из виртуальной среды через автоотключение. Почему нельзя находиться внутри Сети в «спящем режиме», Громов никогда не понимал, но автоотключение срабатывало безотказно каждый раз, когда Максим незаметно для себя засыпал во время игры или же в Сетевой библиотеке. Причем самое обидное заключалось в том, что не сохранялись ни игровые моменты, ни информация, загружавшаяся через нейролингву.
– Что… что происходит? – спросил Максим. – Мы уезжаем?
– Да, – отрывисто бросил Спайк. – Джен попросила меня разбудить тебя и помочь собраться.
– А почему среди ночи? С чего вдруг такая спешка?
– Вот с чего.
Спайк отстегнул свой вирстбук и бросил Максу на колени. Монитор показывал страницу NOW WOW!
Громов пробежал глазами первые строчки. Потом сморгнул и начал читать медленно, чуть ли не по слогам.
NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW!
Обезьяне! Всем! Всем! Всем!
Слушайте и не говорите, что вы не слышали!
Есть шанс срубить много-много кредитов!
Только что наше правительство объявило награду за поимку Макса Громова! Лучше сядьте – потому что предлагают за него аж полмиллиарда! Средний обезьянин может прожить шикарную жизнь на эти деньги! Симпатичный домик в горах Старой Европы, собственный квадролет, личный турбоконцепт, доменное имя первого уровня – что, согласитесь, открывает совсем иные Сетевые горизонты…
Условия тоже интересные: доставить надо Громова живым и невредимым, без единой царапины, просят даже сильно не волновать. Вот сидим мы и думаем, почему так? И вот какие мысли приходят в наши светлые головы.
Громова не бить и не волновать – зачем? А чтобы, дорогие, он случайно чего-нибудь от волнения не забыл. Только такое есть у нас объяснение. Вот и думайте – что же такое этот мальчишка помнит, что за это готовы такую кучу денег отвалить? Разумеется, не скажут нам ничего… Наше правительство из всего секреты делает, чтоб их продавать подороже. Мы как посмотрим на стоянку правительственных турбокаров, сразу понимаем, секретность – выгодный бизнес в нашем лучшем из миров.
Должны сказать вам, возлюбленные обезьяне, что история с Громовым закручивается все круче и круче, пардон за каламбур.
Кто же он, черт возьми, такой?
Кстати, в нашем сувенирном магазине появились отличные товары – плакаты с Громовым, обои для ваших плазменных панелей, имеются даже имитации настоящих старинных портретов, нарисованы на натуральном холсте настоящими масляными красками. Всего за две тысячи кредитов вы сможете украсить этой роскошью свою бетонную каморку, если таковая имеется. Покупайте кружки, брелки, диски, значки и прочую дребедень с красивым лицом этого милого парня, что стоит полмиллиарда кредитов! Наш магазин работает круглосуточно! С четырех до шести утра – счастливые часы. Скидка 10% на все товары! Купите хотя бы плакат, чтобы знать, кого ловить!
