Карина Вран - Восхождение
Кристалл треснул под давлением девичьих пальцев, взметнулись пурпурные искры, пространство поблекло. Радулц взвыл истошно, метнулся было к тающей фигурке, но жертва его уже испарилась. Миг спустя Хэйт стояла и счастливо улыбалась в храмовом круге воскрешения.
Послушницы, затянутые в серые доспехи (боевой вариант облачения), обступили Хэйт со всех сторон. Лица их были безмятежны, а руки не сжимали рукояти клинков, но в мнимой безмятежности этой угрозы было больше, чем во всех встреченных девушкой монстрах Тионэи вместе взятых…
Появление старшей жрицы Хэйт пропустила.
— Что с древом? И почему ты здесь, а не во внутреннем саду?! — в негодовании вопросила жрица. Послушницы замерли за ее спиной, неподвижные, точно статуи.
— Древо у меня, — мерным, лишенным каких-либо интонаций голосом ответила Хэйт. — Оно живо, здорово, я не причинила ему вреда. Я тут, а не в саду, потому как путь к порталу преграждал монстр по имени Радулц, а рисковать своей жизнью и сохранностью древа я не стала. Это не было… разумным. Я полно ответила, о старшая жрица богини Ашшэа?
— Я услышала тебя, пришлая, — плавно кивнула та. Кажется, слова Хэйт пришлись жрице по нраву, она отпустила послушниц мановением руки. — Появление стража врат не было запланировано. Более ты ничего не брала, кроме древа познания?
Хэйт растерялась. Сложно было не поверить жрице: едва ли она стала бы рисковать столь важным растением ради мелкой пакости исполнительнице задания. А значит…
— Папоротник…
— Хм? — изогнула высокую бровь старшая. — Пройдем-ка в сад, пришлая. Явишь мне древо и… то, что вызвало стража.
Арка телепорта, идентичная той, что высветилась на глубинном уровне, только без милашки Радулца, вспыхнула перед жрицей. Дроу проделала приглашающий пасс, и Хэйт сочла за должное проследовать в портал.
Сад и вправду был хорош. Каменные стены увиты плющом, вместо потолка — ажурная решетка, пропускающая мягкий свет, множество цветов, бабочки, порхающие над бутонами, подземный ручеек… Хэйт вызвала меню настроек, включила запись видео: конечно, в обработанной компьютером версии потеряется атмосферность, но очень уже ей хотелось сохранить частичку этой красоты.
Жрица подвела ее к центру сада, к черной земле, ждущей особое растение.
— Древо высади в эту почву.
Хэйт молча повиновалась, активировала в инвентаре росток, перенесла его в почву. Саженец благодарно зашелестел бирюзовыми листочками. На свету, кстати, листья выглядели совершенно нормально, без эффекта радиоактивной подсветки.
Задание! Древо познания — завершено!
Вы получили: 200 очков репутации с орденом.
Обратитесь к старшей жрице, чтобы выбрать новый класс (любой из возможных для мистиков).
Хэйт зависла. Прямо как старенький комп, не справляющийся с обилием поставленных задач. Любой из возможных для мистиков — это же означало обход расовых ограничений! В игре присутствовал ряд классов, доступный только отдельным расам, так, например, шаманами могли стать только орки, а классы гномов вообще уникальны. Дроу-шаман (по выбору бонусов Хэйт причислялась к темным эльфам, а значит, и классы могла выбирать из числа доступных дроу), это же нонсенс! Однако игра недвусмысленно сообщала ей, что любой ее выбор будет реализован, лишь бы мистик был стартовым классом.
Стать демонологом? Очень, очень обильный набор вкусностей, широчайшие возможности в развитии… Или шаманом? Грамотный шаман «жжет» в прямом смысле этого слова, причем «жжет» все живое!
— Я хочу стать адептом, — не без волнения сообщила Хэйт жрице, молчаливо ожидающей решения девушки. — адептом тьмы.
Ее первоначальный план был достаточно хорош, чтобы подчиниться искушению и отступить от него. Пожалуй, путь не из числа легких, но когда она боялась трудностей?
— Мне импонирует твой выбор, смесок, — сощурилась в довольной улыбке жрица. — Да будет так. Пришлая по имени Хэйт исполнила важнейшее поручение и доказала, что достойна смены класса! Отныне становится она адептом тьмы, и да пребудет вечно благословение Ашшэа с нею.
Внимание! Ваш класс изменен!
Герой: Хэйт. Класс: Адепт Тьмы.
Внимание! Вступают в силу ограничения по ряду умений, доступных к изучению!
Получен эффект благословения Ашшэа!
Все характеристики персонажа повышены на 10 (время действия — постоянно).
Восстановление здоровья и маны ускорено на 5 % (время действия — постоянно).
— За книгами умений обратишься к жрице-наставнице, — отвлекла девушку от чтения оповещений старшая. — Покажи мне растение, призвавшее стража врат.
Хэйт устыдилась — про папоротник она успела забыть.
Демонстрация доказала, что дроу-НПЦ умеют смеяться. Громко, заливисто, открыто.
— Изящная шутка богини, — отсмеявшись, сказала жрица. — Это древо искушения. Принимает вид любого растения. Заманивает наивных искателей приключений и… обманывает их ожидания. Оно и призвало стража. Не тронь ты его, прошла бы в портал беспрепятственно.
— И что мне с ним делать? — насупилась Хэйт. И ведь обижаться, кроме как на себя, было не на кого — «папоротник» не просил его забирать, это ей пришла в голову «светлая» мысль.
— В храме ему не место, послушницам и без него искусов вдоволь, — старшая жрица пожала плечами. — Знаю! Шутку богини воплотить и не запятнать честь храма можешь ты. Отнеси древо к храму Балеона, он открыт денно и нощно для страждущих всех рас. Подле храма растет множество деревьев, появление еще одного едва ли заметят и свяжут с тобою. Ты согласишься?
Задание! Древо искушения.
Посадите росток древа искушения возле храма Балеона, доминирующего в людских землях божества.
Награда: 250 очков репутации с орденом Ашшэа.
Требования: репутация с орденом: Дружелюбие.
Уровень сложности: обычный.
Внимание! Если при посадке древа вас заметят жрецы или послушники Балеона, репутация с орденом Балеона понизится на 500 очков.
— Соглашусь, — легко ответила Хэйт, не испытывая ни малейших сомнений. Да, есть некоторый риск быть пойманной. Да, никаких «плюшек», кроме репутации, за квест не дадут. Но она избавится от «папоротника», что само по себе неплохо, да и статус в ордене темных не бесполезен. — Прямо сейчас и отправлюсь.
— Лучше с наступлением темноты выдвигаться, меньше любопытных глаз, — посоветовала старшая. — Посети покуда жрицу-наставницу.
Хэйт кивнула.
— Вы правы, мудрейшая. Я так и поступлю. Хотя… Сначала высплюсь. Выход!
Выспаться ей, разумеется, не дали. Надрывно верещал мобильник мелодией, установленной на звонки от Галки, затем, будто сонной, разбитой девушке было мало шума и надоедливых звуков, завыла автомобильная сигналка во дворе.
— Куплю валерьянки, оболью весь твой драндулет от крыши до задних колес, порадую бродячих кошек, гад экономный! — в сердцах пообещала Вероника расправу соседу, чья сигнализация срабатывала с завидной периодичностью, и выла по посинения — посинения всего подъезда, «наслаждающегося» звучанием. Сигналка была дешевая, давным-давно устаревшая, равно как и старая побитая «семерка» соседа.
И, словно кульминационный аккорд, раздалось треньканье дверного звонка.
— Убью! Всех! С расчлененкой!
Вероника выбралась из постели, наспех накинула шелковый халатик, добрела до входной двери.
— Кто?! — рявкнула она далеким от дружелюбия голосом.
— Курьер… То есть, доставка, — растерялся парень, светловолосую макушку которого Вероника лицезрела через глазок.
— Доставка чего? — резко спросила девушка.
— Всего… Но в данный момент — цветов, — курьер сделал шаг назад, вытянул руку с корзиной. В оной действительно были цветы, какие-то мелкие бутоны, белые и лиловые. Вперемешку.
С сомнением, больше смахивающим на подозрительность, Вероника все-таки открыла дверь.
Курьер, оказавшийся безусым мальчишкой, которому явно и четырнадцати не исполнилось, тут же протянул ей бланк и ручку.
— Распишитесь в получении, пожалуйста.
Недоверчиво косясь в сторону цветов, она чиркнула свой автограф в указанной графе. Курьер торжественно вручил ей низенькую плетеную корзинку и поспешно ретировался.
Вероника же, пребывая в состоянии некоторого обалдения, вернулась в квартиру. Бутоны были опознаны — крокусы, нежные весенние цветы. Конечно, в последних числах мая им пора бы уже отцвести, но на то и существуют оранжереи. В уголок корзины был вставлен согнутый вчетверо обычный тетрадный лист. Послание гласило: «Для особенной девушки. Выручишь меня сегодня? Стас. PS: Это не взятка!»
Она так и застыла: с корзинкой в одной руке и запиской в другой. И, пожалуй, долго изображала бы статую, если б не тихий сигнал из комнаты о пришедшей смс-ке. Девушка дошла до журнального столика, примостила на нем цветы, а записка сама выпорхнула из пальцев.
