Мерси Шелли - Лишние детали (сборник)
Виктор произнес «хм-м…», закурил и откинулся в кресле, глядя в потолок с отрешенным видом. Я знал, что сейчас он выпустит дым, резко выпрямится и с усмешкой выдаст мне контраргументы. Он всегда делал так, не задумываясь надолго, и потому наши беседы больше походили на веселый пинг-понг, чем на занудную шахматную партию, – и мне это нравилось.
Но случилось другое. В лабораторию заглянул какой-то низенький человечек с печальным лицом, Виктор поднялся и вышел в коридор. Через минуту он вернулся и, поморщившись сказал, что нужно съездить «по делам». Не подожду ли я минут сорок? Я согласился, тем более что виделись мы редко, а в моем рюкзаке лежала «Игра в классики», и скоротать сорок минут не представляло труда.
Виктор собрал «кейс», показал мне полку шкафа, полную журналов, и уже почти вышел, но потом вернулся и вынул из сейфа толстый конверт.
– Посмотри, если хочешь. Это как раз по твоему «королевскому» вопросу.
Когда дверь за ним закрылась, я отправился копаться в журналах, но ничего стоящего не нашел. Потом мельком взглянул на другие полки… Честно говоря, я немного приврал, когда говорил, что не интересуюсь профессиональными делами Виктора. Такой работой трудно не интересоваться совсем. Я просто не хотел открыто показывать свое любопытство, опасаясь, что Виктор перестанет со мной общаться. Но каждый раз, когда я входил в его лабораторию, мною овладевало особое детективное настроение – все-таки это не романы и не кино, это настоящая лаборатория криминалистики!
Ничего «такого» при мне до сих пор не происходило, но время от времени на глаза попадались предметы, которые разжигали живущий во всех нас дух доктора Ватсона. Так однажды попалась мне «магнитная ручка», на которую можно было набирать смесь железных опилок и графита, а потом снимать отпечатки пальцев. В тот день Виктор оставил на подоконнике лаборатории свой распахнутый «кейс», куда я недолго думая сунул нос, вытащил «волшебную ручку» – и конечно, тут же рассыпал эти чертовы опилки себе на джинсы.
Но сегодня ничего интересного не лежало на виду. Я вернулся за стол и вытряс всё содержимое из конверта. Там оказалось несколько писем, отпечатанных на чем-то вроде старого матричного «Эпсона» и начинавшихся словами «Здравствуйте, незнакомка!». Сам же конверт был надписан черными чернилами, и притом – ага! – почерк был явно женский. Продолжая расследование по всем правилам детективов, я понюхал конверт. Он пах испорченным проявителем.
На этом детективные порывы моей души резко иссякли, и я стал читать письма.
* * *«Здравствуйте, незнакомка!
Я был очень рад получить ваше письмо и очень огорчился, когда ознакомился с его содержанием. По большому счету, это и содержанием не назовешь – просто ненадписанная открытка. Я согласен, что человек, который для поиска своей «половинки» обращается в брачное агентство – это, наверное, не совсем нормальный человек. Но вовсе не обязательно так издеваться над ним, как это сделали вы.
На вашей открытке изображен художник, который рисует парусник. В то же время самого парусника не видно – перед художником пустая морская гладь. Конечно, мне понятен этот намек. Вы хотите сказать, что я ищу чего-то несбыточного, выдумываю себе иллюзии вместо того, чтобы окунуться в реальную жизнь. И то, что я в своем объявлении указал «изобразительное искусство» как хобби, вы тоже учли в своем издевательском послании.
Очень жаль. Мне действительно хотелось бы найти женщину, с которой было бы и уютно, и интересно. Может, все-таки познакомимся по-человечески? Можно ведь и просто так встретиться, поболтать… Я живу недалеко от большого парка, сейчас в нем очень здорово гулять – деревья наполовину осыпались, вся земля в красно-желтых листьях. Когда я был маленьким, я гулял здесь с бабушкой, и она рассказывала, что кленовые листья – это отпечатки лап невидимых зверей. «Но почему они красные?» – спрашивал я. «Потому что они разбили лапы, – говорила бабушка. – Они хотели, чтобы люди пустили их перезимовать, бились в окна, в двери… Но люди их не видели и не пускали». Я всегда вспоминаю эту маленькую сказку осенью, когда гуляю в нашем старом парке.
Наверное, я мог бы здесь написать: «не знаю, зачем я всё это пишу…» Да нет, знаю. Просто хочется показать вам, что человек, дающий объявление в службу знакомств, вовсе не обязательно маньяк или закомплексованный урод.
Всего хорошего.
С.»
«Здравствуйте, незнакомка!
Вот решил вам снова написать, хоть вы и не отвечаете. У нас сегодня всё завалило снегом, он так и продолжает идти. Час назад, когда я сидел у окна и курил, я вдруг услышал, что кто-то вошел в подъезд и остановился на нашей площадке. Я почему-то подумал, что это почтальон с письмом от вас. Я ведь живу на первом этаже, и почтовые ящики как раз рядом с моей дверью.
Но когда я выглянул, оказалось, что это уборщица, которая пришла чистить мусоропровод. Тогда я и решил снова написать вам.
Наверное, мое прошлое письмо было слишком грубым, но я понял это только сегодня утром, когда снова разглядывал вашу открытку. Она оказалась гораздо интересней, чем мне показалось вначале. Настоящего парусника действительно не видно – но возможно, он находится как раз за мольбертом, за нарисованным парусником! Линия горизонта над морем как раз совпадает с линией горизонта на мольберте, если смотреть именно с этой точки. Значит, и парусник должен находиться именно в том месте открытки, где стоит мольберт. Просто мольберт его заслоняет!
Извините, если мое прошлое письмо задело вас. Мне часто говорили, что я стараюсь навязать людям свое мироощущение, свой язык вместо того, чтобы прислушаться к чужим мыслям. Возможно, ваша открытка как раз и была сообщением на вашем языке. А я так грубо его отверг… Еще раз прошу извинить меня. Буду очень рад, если вы пришлете мне ответ.
С.»
«Здравствуйте, незнакомка!
Спасибо за письмо. Хотя, если честно, новый рисунок произвел на меня неприятное впечатление. Нет, сначала мне даже понравился этот маленький пейзаж, и я повесил его над кроватью. Но в нем было что-то такое, что постоянно цепляло мой взгляд. Какая-то неправильность. Вечером, в сумерках, я понял, что вижу на рисунке лицо. Оно как-то незаметно сложилось из этих двух домиков, волн и деревьев на берегу. Особенно странно выглядели глаза – что-то в них было нехорошее, нечеловеческое. И чем дольше я разглядывал картинку, тем хуже мне становилось.
Я вышел прогуляться, но это не помогло. Сейчас у нас в Петергофе пустынно, сыро и промозгло. Конечно, я немного отвлекся во время прогулки. Но когда возвращался, увидел у нашего подъезда тающего снеговика – полголовы снесено вместе с левым глазом, а правый ввалился, и от него текут по лицу грязные разводы… Это сразу вернуло мне то неприятное ощущение, которое я испытал, глядя на ваш рисунок. А когда я пришел домой, то нашел в вашем пейзаже еще два гадко ухмыляющихся лица.
Я убрал рисунок в шкаф и решил больше на него не смотреть. Пожалуйста, не надо присылать мне таких вещей. Может быть, вам нравится такое дисгармоничное искусство, а мне – нет. Я и так уже смирился с тем, что вы мне шлете рисунки, а не нормальные письма. Но есть ведь какие-то пределы. Давайте все-таки дружить, а не пугать друг друга. В мире и так много неприятных вещей.
С.»
«Здравствуйте, незнакомка!
От вас давно нет ответа, и я уже понял, что снова написал вам ерунду. Сегодня у нас здесь всё по Пушкину – «мороз и солнце». В парке и правда чудесно, да и весь Петергоф такой уютный, заваленный снегом, словно шкурами белых медведей. На льду Ольгина пруда резвятся ребятишки, а у рынка на снегу – мандариновые корки, еловые иголки, Новый Год послезавтра!
Утром (как хорошо, что сегодня мне не надо в город!) я проснулся без будильника, поставил «Отель Калифорния», а потом полез в шкаф за елочными игрушками. И наткнулся на ваш рисунок, о котором совсем забыл в предновогодней беготне. Я даже не успел подумать о неприятных лицах, потому что сразу увидел там совсем другое – третий домик! Его не было на рисунке на самом деле, там нарисованы по-настоящему только те два домика, что я видел сначала. Но третий как-то образовался теперь из веток и горы (или это облако такое угловатое?). Не знаю, как это у вас получается, но домик действительно ясно виден мне теперь, и даже что-то вроде мостика через ручей рядом…
Немного поразмыслив, я решил, что никаких чудес тут нет. Просто в разном настроении мы видим разное. Или не видим каждый раз что-то такое, что увидели бы в другой раз. Поэтому простите меня еще раз, пожалуйста. Я опять неверно истолковал ваше послание! И как я теперь понимаю, виноват в этом только я сам, со своими дурацкими настроениями, которые мешают правильно видеть то, что вы мне присылаете.
Знаете, я сейчас вспомнил очень похожий случай. Это было два года назад. Я тогда встречался с одной девушкой и как-то спросил ее, смотрела ли она фильм «Мужчина и Женщина». Она сказала, что смотрела и что ей больше всего понравилась там собака. Я удивился и стал спорить, говоря, что не было там никакой собаки. Гонщик был, и женщина, у которой муж-каскадер погиб, и дети их, и автомобиль, который рекламировали… но какая собака? А вот сейчас я припоминаю – да, была! Там был человек с собакой, который появлялся время от времени, совсем ненадолго…
