Сорник - Никого над нами
Томас поперхнулся. Эти люди ходили в поход на страшный Черный Сигхольм, ужасную столицу орков?! И… нет, это уму непостижимо… пограбили ее?! Да что же такое происходит в этом мире?..
– Только шиш они ворота получат, - продолжил между тем Святослав, - епископ их уже в храме Святой Софии велел установить. А из-за этих нехристей никто храм разорять не подумает…
– И… часто вы грабите ор… урманскую столицу? - взволнованно спросил Томас, почти уверенный в том, какой получит ответ.
– Да не… столицу не шибко, - мотнул головой русс, - ну раза три было… а вообще лучше в мире жить. Это просто урмане прошлой весной новгородские земли пограбили. Их вождь объяснял, что то свободные ирлы… волки морей, которые ему как бы и не подчиняются. Но кому нужно это его объяснение, - презрительно скривив губы, фыркнул Святослав, - коль ты вождь, так за порядком в своей земле следить должен. И всяким там свободным ирлам крепко в голову вбить: в какую сторону озорничать можно, а в какую - ни-ни! Вот молодежь да иные охотники по осени на ушкуях и пошли урман уму-разуму поучить, удаль свою молодецкую показать. А так разве великий князь разрешил бы…
Томас пораженно покачал головой. Выходит, орочью столицу взяли не закаленные в боях полки здешнего владыки, великого князя, а молодежь да охотники?
– Святослав, - вновь взволнованно обратился он к руссу. - Но если так, тогда вы, наверное, можете совсем уничтожить это гнездо Тьмы, развеять в прах владычество Мрака и обезопасить весь христианский мир, истребив ор… урман?
– А это зачем? - удивился русс - Ну что темные они - это понятно. Веры христовой не знают. Но за просто так столько душ губить, причем и своих, и чужих? Урмане - воины знатные, дерутся отчаянно…
– Но они же изначально преданы злу, - с жаром начал Томас, - и являются исконными врагами всего христианского…
– Ты глупостей-то не мели, - посуровел Святослав. - Как это - изначально преданы? У моего отца двое самых близких воевод - урмане. И они вполне даже добрые христиане. Умгольд даже церкву на свои деньги в Китеже возвел, каменную. Очень благолепную. Из ваших западных краев мастера выписал… А что рожи у них страхолюдные, так к этому только привычка нужна. Вон у чуди уши торчат, у китайска народца глазки махонькие, а у арапов кожа черна, как деготь, и не смывается ничем, я пробовал… Так что, теперь их тоже за людей не считать?
Томас растерянно почесал скулу, еще побаливающую от удара орка. Эта земля удивляла его все больше и больше. Она очень слабо соответствовала установкам, вбитым ему в голову учителями и наставниками. Мерки и правила, которые в цивилизованных землях считались самыми разумными и непреложными, здесь нарушались сплошь и рядом. Но люди при этом жили и богаче, и здоровее, и… свободнее, чем в тех краях, что они проехали. Да и счастливее, чего уж там… Причем не только люди, а все - от эльфов до орков… А ведь у Томаса до сих пор не очень укладывалось в голове, что эльфы и орки могут вместе служить одному и тому же властителю, да еще из рода людей… Все это требовало длительного обдумывания, а пока он решил, что отныне перестанет именовать Святослава и его народ варварами. Даже мысленно.
До ставки великого князя, отправившегося, по словам Святослава, поучить степняков уму-разуму, они добрались к исходу лета. Илувар со своими сакмагонами покинул их в Киеве, который, как выяснилось, все-таки был не заштатным городком. Но не был он и столицей. Стольным городом был Владимир… А Томасу и Святославу в сопровождение выделили два десятка тяжеловооруженных воинов. У них в Англии не каждый рыцарь имел столь полный доспех, а тут так вооружены оказались обычные дружинники. Ну не совсем обычные, а княжеские. Но все равно… Аналогом рыцарей здесь являлись как раз те самые "княжьи мужи", которые состояли из ко - го-то вроде графов и баронов, носящие здесь имя воевод, и обычных знатных рыцарей и бояр - владельцев доменов. Но в отличие от своевольных графов и шателенов запада эти служили великому князю с преданностью и истовостью паладинов Карла Великого.
Еще на подходе к биваку впереди нарисовались всадники на легконогих конях, одетые в халаты и вооруженные саблями и луками. Томас опасливо заерзал в седле, но Святослав его успокоил:
– Это печенеги - данники княжьи. Сторожу несут.
– Великому князю служат степняки? - удивился Томас - Ты говорил, он с ними воюет.
– С этими раньше тоже воевал. А как усмирил - под свою руку взял. Теперь вот иных усмиряет…
И действительно, всадники остановились на расстоянии десятка шагов, обменялись со старшим стражи приветственными взмахами рук и с гиканьем унеслись вперед, сообщать… Воевода Чигирин, что встретил их в Киеве, уже отослал с гонцом сообщение об их прибытии и доклад Святослава, бывшего здесь, как выяснилось, в некотором авторитете. Причем своем собственном, а не отцовом. Видно, до того как оказаться в Англии, в университете, Святослав успел проявить себя на родине. А вот по поводу его отца Томас все еще оставался в неведении. Похоже, тот был здесь кем-то вроде воеводы и, судя по всему, не слишком знатным. Во всяком случае к Святославу здесь уважительно относились явно из-за его собственных заслуг, а не из-за положения его отца. Впрочем, кто может разобраться в обычаях этих руссов?..
Всадники въехали на холм, и Томас невольно затаил дыхание, впечатленный биваком, раскинувшимся перед ним: костры, сотни шатров. Он с легкой иронией вспомнил, с каким благоговением относился к численности войска сэра Эдмунда Кентского - три тысячи рыцарей. Да на этом биваке расположилось на отдых не менее десяти тысяч рыцарей и тяжело вооруженных дружинников, не говоря уж о легких степных всадниках! А еще пехота…
Великий князь ждал их в своем шатре. Когда Томас со Святославом вошли в шатер, князь, сидевший на небольшом раскладном стульчике, встал, сделал шаг навстречу, обнял Святослава и с чувством произнес:
– Здравствуй, сын!
После столь долгого путешествия Томас считал, что теперь его уже невозможно ничем удивить, но… сейчас он снова не сумел справиться с собственной челюстью. Святослав, тащивший его через Геммельгонскую чащу, спасавший его задницу от всяческих дрязг и опасностей, чинивший ему драные башмаки… этот Святослав - сын великого князя, чьи владения больше нескольких влиятельных европейских стран вместе взятых, а с войском может сравниться лишь легендарная армия Карла Великого?! Этого не могло быть!.. Но было…
– Ну вот, - заговорил Святослав, отрываясь от отца и поворачиваясь к Томасу, - мы и дошли. Как видишь, я тебя не обманул. Здесь до тебя уже не смогут дотянуться никакие враги.
Томас сглотнул.
– Да я… - начал он, но так и не смог продолжить, выдохнув только простое "спасибо".
– И что ты думаешь делать теперь?
Томас замер. А действительно… они ехали, сражались с врагами, убегали, но вот все позади. И что теперь? Он об этом еще не думал. Томас обвел взглядом шатер, полный людей. Судя по лицам и одеждам, здесь были греки, армяне, мадьяры, болгары, мозельцы и датчане, а где-то на заднем плане мелькнула уже знакомая морда орка…
– Я… - нерешительно начал он, но затем поджал губы и продолжил уже совсем уверенно, - хотел бы просить у великого князя позволения остаться в земле Рус и, если будет на то его воля, служить ему со всем старанием, тщанием и верностью. А в поруку этому я преподношу ему в дар кубок, который принес в эту землю, исполняя волю невинно убиенного святого человека, преодолевая козни врагов и не давая им завладеть этим кубком.
Святослав и великий князь переглянулись, затем князь негромко произнес:
– Щедрый дар… Что ж, Томас Амбольт, родом англичанин, я принимаю и твой дар, и твою службу. И благодарю тебя…
Уже выйдя из шатра Томас вздохнул и несколько грустно сказал Святославу:
– А все-таки жаль…
– Чего?
– Я ведь так и не узнал, что это был за кубок.
Святослав резко остановился.
– Так ты до сих пор не понял?
– Нет, - удивленно произнес Томас, - а ты что, понял?
Святослав помрачнел.
– Пойдем, - сказал он, разворачиваясь к шатру…
– Отец, - громко произнес он, входя внутрь, - Томас не знает, что за дар он нам принес.
– Вот как? - удивился князь и, повернувшись к кому-то, приказал: - Аристарх, пусть принесут чашу, - после чего повернулся к Томасу и открыл рот, собираясь что-то сказать… Но Томас не дал ему этого сделать, совершенно невежливо замахав руками:
– Что вы, в этом нет необходимости!
– Но, узнав, ты можешь передумать.
– Нет-нет, я не собираюсь этого делать, ваше… ваша светлость! Я уже принял решение и не изменю его!
Великий князь недоверчиво покачал головой.
– Но мы не можем принять дар, ежели дарящий не до конца понимает, что он дарит. Это нечестно, - произнес он таким тоном, что Томасу стало ясно: этот человек не поступится своей честью ни за какие выгоды и богатства мира.
Томас отвесил князю глубокий поклон.
