Сорник - Никого над нами
Обзор книги Сорник - Никого над нами
Сорник
Никого над нами
Василий Головачев. Никого над нами
I
Август выдался душным и жарким, почти без дождей. Вездесущая пыль проникала сквозь все щели в дома и машины, скрипела на зубах, и даже в новом здании аэропорта, оборудованном кондиционерами, пахло пылью и нагретым асфальтом.
Гордеев с удовольствием выпил ледяной минералки в буфете, послонялся по залу аэропорта, потом объявили начало регистрации на рейс, и он в числе первых пассажиров подошел к стойке. С любопытством глянул на двух парней-инвалидов, подошедших следом. У обоих не было ног до колена: у светловолосого - правой, у шатена - левой, - и оба опирались на короткие костыли, начинавшиеся от ладоней. Тем не менее парни выглядели спортивно, легко несли большие сумки и не стеснялись людских взглядов.
Через минуту, послушав их разговоры, Гордеев понял, что они и в самом деле спортсмены, члены сборной команды Томской губернии по футболу среди инвалидов. С завистью подумав о таком ярком проявлении жизненной силы и почувствовав уважение к спортсменам, Гордеев прошел контроль и с небольшой сумкой через плечо вошел в зал ожидания. Снова увидел инвалидов, присевших за столик в небольшом кафе: они пили чай.
В этот момент в зал, пройдя регистрацию, ввалилась шумная компания парней и девиц, явно подогретых алкоголем. Вели они себя нагло, не обращая внимания на окружающих, изъяснялись на языке, который трудно было назвать русским, матерились, целовались, хохотали, и Гордеев со вздохом подумал, что, несмотря на технический прогресс и рост благосостояния народа, о чем наперебой сообщали газеты, ростом морали и воспитания отечественный социум не отмечен.
Компания не уместилась за столиками кафе. Тогда один из самых громогласных ее участников, вероятно, вожак, вдруг подошел к инвалидам и развязно бросил:
– Эй, мужики, ослобоните места, мы тут с утра заняли.
Спутники верзилы заржали.
– В самолете насидитесь, - добавил он с ухмылкой.
Инвалиды переглянулись.
– Допьем чай и уйдем, - тихо сказал один из них, светловолосый.
– Чай можете допить и стоя, - хмыкнул верзила. - У вас еще осталось по одной ноге.
Человек - звучит гордо, но выглядит отвратительно, вспомнил Гордеев.
Он встал, подошел к веселящейся компании.
– Не трогайте их.
Верзила оглянулся:
– А это ишо хто нарисовался? Давно не били, папаша?
Гордеев сделал стремительный и точный выпад пальцем в шею верзилы - никто этого практически не заметил, - посмотрел на севшего на корточки осоловевшего парня.
– Человек человеку друг, товарищ и брат. Понял, сволочь? - Гордеев оглядел притихших, не понявших, что произошло, спутников верзилы. - Вызвать милицию или подружимся?
Парни зашумели, сообразив, что мужик в возрасте, не выглядевший крутым, проявил неожиданное умение, подхватили своего вожака, усадили на стул, захлопотали вокруг, поглядывая на Гордеева с опаской и уважением.
– Спасибо, - сказал светловолосый инвалид, сохраняя свой застенчиво-независимый вид. - Вряд ли они начали бы сгонять нас силой.
– Терпеть ненавижу хамов! - угрюмо проговорил Гордеев, возвращаясь на место и анализируя свой поступок.
Обычно он ни в какие разборки на виду у людей никогда не вмешивался, и что вдруг на него нашло, понять не мог.
Поймал взгляд парня-инвалида. Насторожился.
Взгляд этот был странно оценивающим и насмешливым, будто инвалид знал нечто такое, что было скрыто от самого Гордеева. Так мог бы смотреть профи спецназа, прошедший хорошую жизненную школу и готовый к выполнению задания. Мешала воспринимать парня спецназовцем только его явная некомбатантность, отсутствие правой ноги.
Гордеев бросил на парочку более внимательный взгляд.
Сердце защемило.
Они были слишком тихими и выглядели незащищенными, чтобы представлять собой спецназ. Либо наоборот, когда-то и в самом деле служили в строю, пока не получили инвалидность во время одной из боевых операций. Таких Гордеев жалел, так как сам был ветераном армейского "Барса" и ушел из отряда только после тяжелого ранения.
Объявили посадку в самолет.
Оглядываясь на шумную компанию в кафе, пассажиры потянулись к выходу на посадку.
У Гордеева прожужжал мобильный. Он отошел в сторонку, поднес к уху изящную трубочку смартфона.
– Петрович, - раздался в трубке задыхающийся голос, - меня пытаются… - Возня, сдавленный мат. - Уходи, Петрович! Тебя тоже на…
В трубке захрипело, издалека прилетел странный квакающий звук, тихий вскрик, и все стихло.
– Кто говорит?! - с запозданием спросил Гордеев, внезапно соображая, что квакающий звук - это выстрел.
Подержал трубку возле уха, пытаясь вспомнить, кому принадлежал голос. Вспомнил: ему звонил Саша Веничко, бывший старлей, бывший опер группы "Альфа", с которым он участвовал в последней операции. Что он хотел сказать этим: "Тебя тоже на…"? Найдут? Кто?
– Пассажир, заходите в самолет, - сказала дежурная по посадке.
Гордеев очнулся, спрятал мобильник, поднялся по трапу последним. А в самолете ему показалось, что на него сквозь прорезь придела глянула сама Смерть.
Не показав, однако, виду, что заметил оценивающие взгляды (снова инвалиды-спортсмены, интересно, чем он их так заинтересовал?), Гордеев сел на свое место, посидел в расслабленной позе, прислушиваясь к предполетной суете бортпроводниц, потом взялся за трубку мобильного.
На первый звонок никто не откликнулся. Зато ответили на второй:
– Слушаю, Петрович.
– Солома, - заговорил Гордеев так, чтобы его никто не услышал, - мне только что позвонил Веник…
– Он и мне вчера звонил, утверждал, что за ним следят.
– Похоже, его накрыли.
Пауза.
– Кто?
– Не знаю. Урмас молчит. Обзвони всех наших и будь осторожен.
– Хорошо.
Гордеев откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза.
Вспомнилась последняя операция, в которой ему предложили участвовать в качестве командира группы. А задание выдал не кто иной, как сам Бугор, то есть генерал Чернавский, начальник Управления спецопераций Службы разведки Минобороны. Несколько лет назад Гордеев и сам служил в Управлении, дошел до полковника, но вынужден был уйти на покой, получив ранение.
"На покой…"
Гордеев усмехнулся. Как оказалось, покой таким, как он, и в самом деле только снится.
– Есть дело, Иван Петрович, - сказал Чернавский; он пригласил гостя к себе на дачу, расположенную в двадцати километрах от Москвы. - Знаю, что ты списан вчистую, но только ты способен его провернуть.
– Что за дело? - полюбопытствовал Гордеев вопреки воле.
В свои сорок восемь он не чувствовал себя стариком, несмотря на былые раны, и был уверен в своих силах, как и прежде, в молодости.
– Ты что-нибудь слышал о работе Федерального следственного комитета?
Гордеев помолчал немного, озадаченный вопросом.
– Кажется, комитет создан пару лет назад…
– Три года тому, в две тысячи седьмом. Так вот, у нас есть данные, что его начальник работает на государственно-криминальную структуру "Купол".
– Ну и что?
– Все материалы я тебе дам. Его надо убрать. Он сосредоточил в своих руках такую власть, что ни "контора", ни президент не могут с ним ничего сделать. По сути, он контролирует всю страну.
– Ни больше, ни меньше, - усмехнулся Гордеев.
– Ни больше, ни меньше, - развел руками Чернавский. - Возьмешься? Группу мы тебе подберем. Техническое сопровождение обеспечим.
– Я не киллер, - покачал головой Гордеев.
– Когда ты узнаешь, какие делишки проворачивает господин Миркис, поймешь, что иным способом его не остановить. Правовых мер не существует. Почитаешь, подумаешь, потом позвонишь.
Гордеев думал три дня, взвешивая решение. И согласился.
Через три месяца после этого разговора начальник Федерального следственного комитета генерал Миркис погиб на острове Новая Земля. Вертолет, в котором он летел из Диксона на северный мыс острова, к строящемуся на шельфе нефтяному терминалу, потерял управление и вынужден был приземлиться на краю болота.
Как оказалось, по нему было сделано два выстрела - один, когда он был еще в воздухе, второй - когда он сел, - из снайперской винтовки крупного калибра ТОЗ-7. Одна пуля попала в двигатель, вторая прошила борт вертолета аккурат в том месте, где сидел Миркис. Эта же пуля пробила и грудь генерала. Скончался он практически мгновенно.
Лишь позже стало ясно, что среди сопровождающих генерала лиц был наводчик, руководивший снайпером высокого класса, а следователи ФСК, "вылизавшие" впоследствии место приземления вертолета, обнаружили там следы трех человек…
Гордеев очнулся, услышав голос бортпроводницы: объявили посадку.
Снова спины коснулся чей-то колючий неприятный взгляд.
Спортсмены-инвалиды? Или кто-то еще? И не означает ли это, полковник, что тебя ведут?
Гордеев встал, прогулялся до туалета, прислушиваясь к своим ощущениям.
