Уильям Гибсон - Периферийные устройства
– Что там тебя прослушивает, Уилф? Какая-то могучая система. Она дала моей защите полный отлуп.
– Наверное, это семья моего друга.
– Он живет в гараже?
– Он владеет гаражом. Который уходит на много ярусов вглубь. Как и здешняя система безопасности.
– Профиль как у немаленькой страны.
– Значит, она.
– Тебя это напрягает?
– Пока нет.
– Даэдра, – сказала Рейни, помолчав. – Ты знаешь, что у нее была сестра?
– Была?
– Ходят слухи. По неофициальным каналам. Мусорщики. Месть.
– Мусорщики?! – Омерзительный переработанный пластик. Рассказ Флинн Фишер о штуковине, которая взбиралась по стене «Парадиза», чтобы убить Аэлиту. – Кто так говорит?
– Китайские шепотки. Призраки Содружества.
– Новая Зеландия?
Недертон представил, как все их слова через исполинскую воронку размером с город затягивает в невообразимый мозг охранной системы Зубова. И внезапно понял, что дорожит этим претенциозным, кричащим о богатстве уголком, замкнутым, скучным и уютным пространством.
– Я тебе этого не говорила.
– Разумеется. Но когда мы с тобой последний раз беседовали, в проекте оставались только новозеландцы и американцы.
– Теоретически они и сейчас в нем, – сказала Рейни. – Но все вернулось на исходную позицию. Нам или, вернее, им, поскольку официально я уже не участвую, надо перегруппироваться, провести ребрендинг, заново все оценить. Посмотреть, кто займет место главного мусорщика.
Лоубир назвала его имя – какое-то иностранное, не вспомнить.
– Рейни, скажи честно, для чего ты мне звонишь?
– Семья твоего друга… мне от нее немного не по себе.
– Так, может, встретимся? На том же месте.
– Когда?
– Дай сообразить…
– Добрый день!
В дверях стояла Тлен, держа в каждой руке по алюминиевому кейсу, обтянутому светлой кожей.
– Извини, я тебе перезвоню, – сказал Недертон.
Эмблема Рейни исчезла.
– Где она? – спросила Тлен.
– В кормовой каюте. Что это за кейсы?
– «Гермес», – ответила Тлен. – Ее оригинальные фирменные комплектующие.
– «Гермес»?
– «Виттон» делает только блондинок, – сказала Тлен.
31. Левое
Шайлен купила в «Кофе-Джонсе» коробку крунатов с соленой карамелью. Когда Флинн там работала, то должна была, помимо прочего, ставить противни со свежеотпечатанными крунатами в печку. Если хоть немного нарушить технологию, карамельная сетка проседала в тесто и получался более плоский, менее восхитительный крунат, такой, что, если жевать его быстро, можно оставить в нем пломбы от зубов. И все равно очень мило со стороны Шайлен было купить их для встречи. Еще она попросила Литонию, девушку, которая иногда подрабатывала у Мейкона, подежурить за нее у прилавка, чтобы не отвлекаться на посетителей.
– Первый вопрос, – сказала Шайлен, переводя взгляд с Мейкона на Эдварда, потом на Флинн, – насколько оно левое?
Все четверо сидели за карточным столом, превращенным в разделочный; вся его поверхность была испещрена отметинами.
– Присоединяюсь, – сказал Мейкон.
– Итак? – Шайлен открыла коробку, и оттуда пахнуло теплой карамелью.
– Мы не нашли соответствующих патентов, а уж тем более изделий, – сказал Эдвард. – Значит, не контрафакт. Такое впечатление, что нам заказывают оборудование для чего-то, что более продвинутое железо делало бы лучше.
– Откуда ты знаешь? – спросила Флинн.
– Много избыточности. Куча «заплаток». Словно у них задумано что-то серьезное, а нам поручили слепить это из деталей, которые есть в продаже, плюс тех, которые отпечатаем мы, плюс покупных, которые надо модифицировать, допечатав поверх готового.
Он снял визу и убрал в карман, Мейкон тоже. Профессиональная вежливость.
Шайлен протянула ему коробку. Эдвард мотнул головой. Мейкон взял один крунат.
– Итак, – повторила свой вопрос Шайлен, – насколько оно левое? А если не левое, почему мне готовы купить два навороченных принтера, только чтобы отпечатать один комплект?
– Четыре комплекта, – поправил Мейкон. – Один и три резервных.
– Безбаши иногда устраивают подставы. – Шайлен глянула на Флинн.
– Сделка Бертона, – ответила та.
– Тогда почему он не здесь?
– Потому что Леон сегодня утром взял и выиграл в лотерею. Нужно помочь ему в общении с прессой.
Это был лишь верхний слой правды, сетчатый, словно карамель на крунате.
– Я слышал про его выигрыш, – сказал Мейкон. – Семейству Фишер поперло счастье?
– Там не так уж много. Десять лимонов минус налоги. А вот заказ на печать – уже серьезное дело. Это те люди, у которых Бертон подхалтуривает. Я ему немного помогала.
– Что за халтурка? – спросила Шайлен.
– Игра. Толком ничего не объясняют, но вроде бы мы что-то бета-тестировали.
– Игровая компания? – спросил Мейкон.
– Охранная служба игровой компании, – ответила Флинн.
– Все сходится, – сказал Эдвард. – Нам заказали бесконтактный интерфейс.
– Какой В. А. могла бы сделать для Коннера, будь у нее деньги, – подхватил Мейкон, глядя на Флинн. – Позволяет манипулировать предметами силой мысли. Ближайшие патенты – медицинские, неврологические. – Он разломил крунат, карамель вытянулась ниточками, провисла. – Или даже гаптика, какая была у Бертона в морской пехоте.
– А как оно выглядит? – спросила Флинн, беря у Шайлен предложенный крунат.
– Обруч, на нем закреплена коробочка, – ответил Эдвард. – Тяжеловатый для головы. К нему подсоединяется особый кабель. Один принтер специально для кабеля. Во всем штате таких тридцать два, наш будет тридцать третьим.
– И полностью зарегистрированный, – добавила Шайлен.
– Если не печатать леваков, регистрация не страшна, – заметил Мейкон. – А незарегистрированный фиг добудешь, мы проверяли.
– Оба принтера будут тут завтра, – сказала Шайлен. – Если готка не врет.
– Готка? – переспросила Флинн.
– Погоди, – перебил Мейкон. – Ты уже согласилась взяться за работу?
– Наверное, еще можно отменить доставку, – сказала Шайлен, потом повернулась к Флинн. – Англичанка с кретиническими линзами. Ты дала ей мой номер.
– Наверное, это Бертон дал. Я говорила с мужиком.
– Утверждает, что они в Колумбии, – продолжала Шайлен. – Заказ на принтеры отправлен из Панамы. Стоят они примерно столько, сколько я получаю за год, считая белый и черный заработок. Сразу после доставки они переходят ко мне, и она даже не заикнулась, чтобы вычесть их стоимость из оплаты. По мне, так очень похоже на лепил.
– Это игра, – возразила Флинн. – Я ее видела. И чувак, который мне звонил, утверждает, что они обеспечивают безопасность игровой компании. Я спросила, лепилы ли они, он сказал, нет. Бабок у них много. Я знаю твои принципы, Мейкон, и поддерживаю, но нельзя сказать, что мы берем деньги у людей, про которых известно, что они лепилы. – Ей не очень-то удалось убедить себя, и она сомневалась, что убедила Мейкона. – Бертон тоже так считает.
Все промолчали. Флинн откусила крунат. Сеточка была в точности как надо.
– Колумбия делала деньги на наркотиках до того, как появились лепилы, – сказал Эдвард. – Теперь она делает деньги на деньгах. Как Швейцария.
Флинн прожевала кусок круната, проглотила.
– Вы возьметесь?
Эдвард глянул на Мейкона.
– Деньги заманчивые, – сказал тот. – В смысле, наша доля от заработка Шайлен.
– Ты осторожный, Мейкон, – заметила Флинн. – Почему ты за это берешься?
– Осторожный, но любопытный. Приходится совмещать.
– Я не хочу, чтобы вы меня потом винили, – настаивала Флинн. – Почему вы за это беретесь?
– Файлы, которые они прислали, – сказал Эдвард. – Нас просят сфабить вещь, какую еще никто не делал. По крайней мере, мы не нашли описаний ничего похожего.
– Может быть, промышленный шпионаж, – добавил Мейкон. – Мы никогда им не занимались. Хочется попробовать.
Эдвард кивнул.
– Если разберетесь, для чего нужно оборудование, сможете его повторить? – спросила Флинн.
– Повторить мы так и так сможем, – ответил Мейкон. – Чтобы это имело смысл, надо сообразить, для чего оно служит. Мы пока не знаем устройства, которым оно могло бы управлять.
Эдвард робко потянулся за крунатом и сказал:
– Не знаем, но, может быть, сумеем узнать. Реверс-инжиниринг.
Шайлен смотрела на коробку с крунатами. Между нею и диетой шла война.
– Значит, беретесь, – сказала она, не поднимая глаз. Потом глянула на Флинн. – Мы согласны.
Флинн снова откусила от круната. Кивнула.
32. Жезл
Эмблема Льва возникла и замигала стробоскопически. Недертон как раз вылезал из такси на Генриетта-стрит.
– Да? – спросил он.
– Как по-твоему, сколько времени это займет?
– Понятия не имею, – ответил Недертон. – Я не знаю, что мы будем обсуждать. Я тебе говорил.
– Как закончите, я пришлю Оссиана.
– Нет, спасибо. Только не его.
– Мне не случалось так делать с подросткового возраста, – произнес, шагнув к нему, незнакомый молодой человек: сказочный белокурый принц в твидовой кепке.
