Тед Уильямс - Море серебряного света
— О, Иисус милосердный, — прошептал он, а потом заорал. — Соренсены! Все на пол.
Из соседней комнаты послышались крики, что-то тяжело ударилось об пол, майор громко выругался, но Рэмси не мог оторвать глаз от неба. Новая звезда сияла над ночной Луизианой, звезда, которая горела ярче любой другой в небе и которая увеличивалась с каждой секундой.
Полоса пламени прошла над его головой, и тут из далекой темноты острова в озере Борне выпрыгнули более маленькие линии света.
«Наверно автоматическая защита,— безучастно подумал он. Ракеты.— На острове никого нет. Почти никого».
«О, черт,— подумал он.— Ольга, почему?»
Маленькие светлые полоски устремились к падающей звезде. Две прошли мимо, не задев ее и растаяли в бесконечном ночном небе, но одна ударила прямо в горящее тело. Огни пламени брызнули во все стороны, ядро звезды уменьшилось, но не разрушилось. Она по-прежнему летела к горизонту, постоянно снижаясь, и Рэмси уже не видел, как она прошла за зданиями и ударилась в большое черное болото.
Тишина. Ничем не волнуемая ночь. Катур Рэмси затаил дыхание.
Ослепительная вспышка накрыла небо огненным одеялом, из темного озера в небо взмыл крутящийся столб огня. Рэмси изумленно глядел, как он вскипятил облака, столб для вывесок самого Бога, сделанный из твердого пламени, крутящийся и трепещущий, его резкий свет высветил весь город и болото до последней черточки. Рэмси отпрыгнул назад и бросился на пол именно тогда, когда раздался гром конца света, разбивший все окна в отеле.
Спустя полминуты он поднялся на ноги, в ушах мучительно звенело. Топча разбитое стекло, он подобрался к окну и выглянул наружу, холодный и мокрый воздух залива ударил ему в лицо. Столб живого пламени немного уменьшился, но все еще казался достаточно высоким, чтобы сжечь подкладку Небес.
ГЛАВА 48
Ненастоящие тела
СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: АНВАК представляет Эскулап
(изображение: подопытные бьются в судорогах)
ГОЛОС: Корпорация АНВАК объявила, что покорила новую высоту в разработке средств для контроля за толпой — продукт, получивший имя «Жестокий Эскулап». На Международной Выставке Средств Безопасности АНВАК представил новую систему, которое официально называется «Электронная Установка для Разгона Толпы» или, сокращенно, Эскулап. Сердцем продукта является устройство, выпускающее крошечные ракеты, которые позволяют накрыть несколько сотен квадратных метров управляемым электромагнитным полем. Любой человек без полевого ингибитора, включаемого в поставку системы, теряет контроль над телом и чаще всего падает в конвульсиях. АНВАК утверждает, что Жестокий Эскулап является «гигантским шагом вперед в контроле над опасными проявлениями человеческой активности…»
Сэм медленно отпустила руку Орландо. Отметины от ее пальцев еще какое-то время оставались на коже, серовато-синие в полусвете Колодца.
— Мы… все еще здесь, — сказала она.
Орландо неестественно рассмеялся, хлопнулся на спину и раскинул руки, изображая удивление.
— Дзанг, Фредерико. Ты не потеряла свой талант говорить очевидные вещи.
Она посмотрела в яму. Еще мгновение назад оттуда поднимался сам Сатана. И сейчас он… исчез.
— Я имею в виду… мы живы!
— Говори за себя. — Орландо перевернулся и вскочил на ноги, потирая те места, где Сэм держала его. Маленькое облако обезьянок, недовольных тем, что их лишили места, взмыло вверх, громко протестуя, и закружилось над опустевшим Колодцем. Несмотря на замешательство, Сэм попыталась улыбнуться. Настоящий Таргор не стал бы тереть руку, даже если бы его укусил дракон.
— Мне кажется… все изменилось, — сказала Флоримель, которая тоже поднялась на ноги.
— Большая плохая вещь ушла, — сказала одна из обезьянок, подплывая к ней. — На мгновение она застыла в воздухе, прислушиваясь. — Две большие плохие вещи.
— Это не все, — сказал Орландо, глядя вверх на открывшиеся далеко наверху слабые звезды. — Все место стало другим. Сканировано-другим, но я не могу объяснить почему.
Сэм тоже взглянула вверх. Разве звезды не исчезли несколько часов назад? Сейчас они опять висели в небе. Орландо прав — все изменилось. Даже после того, как яма стала казаться менее реальной, она оставалась бесконечной и бездонной, невозможно и кошмарно огромной. А теперь, не изменившись в размерах, она казалась простой, почти нормальной. Просто большая дыра в земле. Или они сами смотрят на все это по другому?..
— Мартина! Где ты? — Сэм повернулась. Тело слепой женщины распростерлось на полке, ее лицо уткнулось в стену, почти невидимое в тенях. Сэм подошла к ней. Мартина была без сознания, но дышала.
Флоримель наклонилась и проверила ей пульс.
— Похоже мы все выжили.
— Кроме Пола, — не могла не ответить Сэм и разозлилась — такая глупая потеря! — Он не должен был поступать так.
— Он чувствовал, что должен, — тихо сказала Флоримель. Она подняла одно веко Мартины, нахмурилась и проверила другое.
— Но что произошло? Кто-нибудь может объяснить? — Сэм повернулась и поискала глазами мальчика, который говорил голосом Селларса, но никак не могла найти.
— Он… он исчез, — сказала Бонни Мей Симпкинс. — Этот Чо-Чо. Не спрашивай меня, ребенок — я не знаю, как.
— Его привел в сеть человек по имени Селларс, — сказал Нанди. — Если он ушел, это, возможно значит, что и Селларс ушел… или умер.
— Кто победил, ваще? — спросил Т-четыре-Б. Его обычная грубость куда-то делась и он показался Сэм совсем ребенком. — Мы?
— Да, в каком-то смысле, — сказал голос из ниоткуда. — Наши враги мертвы или недееспособны. Но и мы потеряли многих.
— Селларс? — Флоримель раздраженно оглянулась, как если бы бесцеремонный сосед мешал ей заниматься домашней работой. Сэм решила, что, как и все они, немка на взводе. — Где вы? Мы устали от фокусов.
Невидимый Селларс рассмеялся. Сэм невольно спросила себя, слышала ли она раньше его смех. И на удивление веселый смех.
— Где я? Везде!
— Сканированый, — прошептал Т-четыре-Б. — Конкретно сканированный.
— Нет, — сказал Селларс. — Все намного страннее. Но Флоримель права — я должен вспомнить о хороших манерах. Сейчас вам будет легче говорить со мной. — И, внезапно, он появился — странное сморщенное создание на инвалидной коляске, сморщенное лицо похоже на высохший фрукт. Но инвалидная коляска не касалась полки. На самом деле она парила в нескольких метрах в стороне, над огромной пустотой. — Я здесь. И я знаю, что от меня осталось не слишком много.
— А мы? Мы живы или нет? И можете ли вы помочь мне с Мартиной?
Селларс подплыл ближе.
— Я думаю, что она вскоре проснется. Физически она достаточно хорошо себя чувствует, против всех ожиданий. — Он покачал уродливой головой. — Она вынесла огромное бремя — боль и ужас, который мало кто в состоянии выдержать. Она — удивительная личность.
Мартина застонала, потом закрыла руками лицо и перекатилась на живот, показав всем спину.
— Вы сказали обо мне удивительно хорошие слова, — сказала она хриплым, странно ровным голосом. — Надеюсь, это означает, что я умерла.
Сэм наклонилась к ней и неловка коснулась волос.
— Не надо, Мартина.
— Но это правда — вы действительно сделали нечто удивительное, Мартина Дерубен, — сказал Селларс. — На самом деле мы все сделали нечто удивительное, просто оставшись в живых. И, возможно, мы увидим нечто еще более удивительное.
— Хватит самодовольной болтовни, — сказала Флоримель. — Я жива, хотя никак не ожидала этого — но я совершенно не собираюсь всю оставшуюся жизнь умиляться тому, что мы сделали. Где моя дочь, моя Эйрин? Я чувствую ее — ее тело все еще живо, и это хорошо, но что с комой? — Она нахмурилась, встала на ноги и повернулась к Селларсу. — Ее сознание должно быть где-то здесь, над нами — потерянное и испуганное после всех этих разрушений. Я собираюсь забраться вверх и найти ее, а вы можете остаться здесь и говорить столько, сколько вам захочется.
— Я прошу прощения, Флоримель. — Сэм решила, что слово «парить» не очень подходит. Селларс сидел на пустоте, как на твердом камне, который никакой ураган не мог сдвинуть и на дюйм. — Я бы очень хотел сказать, что она уже пришла в себя, что ее настоящее тело проснулось, но не могу. Есть многое, что я просто не знаю, осталось еще множество загадок. Однако я могу пообещать, что та Эйрин, которую вы любите, не находится наверху, не корчится от страха на краю Колодца, и никогда не была там. А теперь вы разрешите мне объяснить вам то, что я знаю?
Флоримель какое-то время глядела на него, потом кивнула.
— Я слушаю.
