Тед Уильямс - Море серебряного света
Ближе всех к нему были Флоримель и Нанди; они глядели на него с вопросом в глазах. Пол остановился рядом с ними и неторопливо сел, по прежнему не глядя назад.
— Зарежу любого, — пообещал мальчишка, — кто коснется меня.
— Тогда просто садись, — сказала Флоримель.
Пол прочистил горло.
— С ним говорит Селларс.
— Что?
— Он пытается, — хмуро сказал Чо-Чо. — Но моя голова заперта.
Все остальные повернулись к ним.
— Ребенок напуган, — сказала Бонни Мей.
— Перескажи нам то, что он пытается сказать, — сказала Флоримель. — Это все, что мы хотим. Мартина, ты слушаешь?
— Пытаюсь. Но… искажения, большие искажения.
Пол мог бы сказать, что это что-то намного худшее, чем искажения, но промолчал. И без того Мартина Дерубен выглядела так, как будто у ней голова разрывается от мигрени.
— Он опять заговорил, — внезапно сказал Чо-Чо. — Остальные наклонились к нему. — Он говорит… Он говорит… — Мальчик вздохнул и крепко закрыл глаза. Долгое напряженное мгновение он молчал, потом его челюсти заработали. — Это… очень трудно, — наконец сказал он. — Извиняюсь… за путаницу. — Голос был тот же, детский голос Чо-Чо, но совсем другие интонации.
— Селларс? — спросила Флоримель. — Это вы?
— Да. — Глаза Чо-Чо оставались закрыты, хотя рот двигался, как если бы ребенок говорил во сне. — На самом деле, — продолжал Селларс, — я должен очень долго извиняться, но нет времени. Не так-то просто управлять нейтроканюлей ребенка и говорить с вами напрямик, но я должен сказать нечто очень важное и сложное, и малыш Чо-Чо просто не сумеет передать его вам.
— Что происходит? — В голосе Флоримель был и гнев и облегчение. — Где вы были все это время? Пока все в этой проклятой искусственной вселенной пытались нас убить?
— Боюсь, что у меня нет времени на объяснения. Я очень глубоко забрался в сеть и в операционную систему, и моя голова чувствует себя так, как будто готова взорваться. Но это самая маленькая из наших проблем. — Даже через детский голос Пол слышал невероятное напряжение.
— Вы знаете, что Жонглер сбежал? — спросил он.
— Что? — Лицо мальчика осталось бесстрастным, но голос дрогнул. — Жонглер?
Пол рассказал ему, с помощью остальных.
— Он давно планировал это, — несчастным голосом сказала Сэм Фредерикс.
— Ты ни в чем не виноват, Фредерико, — сказал ей Орландо. — Но если нам представится возможность, давай отрубим ему голову, идет?
— О, мой бог, — сказал Селларс. — Неужели… я не ослышался… Орландо Гардинер?
Орландо кисло ухмыльнулся.
— Полный скан, а?
— Объяснения будут позже — если будет это «позже», — сказал им Селларс. — Операционная система останавливается, готовится к уничтожению. Сейчас я обязан установить с ней контакт. Наша единственная надежда — заставить ее жить немного подольше, чтобы вы успели уйти, и это очень призрачная надежда. А теперь, быстрее. Я вижу след. Несколько минут назад кто-то из вашей группы был в контакте с самым сердцем системы.
— Да, с Рени Сулавейо, она внутри. Мы говорил с ней через устройство доступа, — печально сказала Флоримель. — Но его забрал Жонглер.
Пол ждал, что Селларс что-то скажет, хоть что-нибудь, но голос, говоривший через виртуальное тело Чо-Чо, молчал.
— Так что? — не выдержал наконец Пол. — Мы были готовы сдаться, пока не услышали ваш голос. Это все, что вы можете дать нам?
— Я думаю, черт побери, — огрызнулся Селларс. — И, признаюсь, не знаю что делать. Я испробовал все, что возможно, с моей стороны, но мыслящая часть операционная системы изолировала сама себя и не отвечает.
Пол повернулся к Мартине Дерубен, которая, казалось, слушала их только наполовину. — Мартина, ты рассказывала мне, как нашла дорогу из другого странного мира — ты и !Ксаббу открыли ворота, помнишь? Ты можешь сделать это еще раз?
— Открыть… ворота?.. — Боль в ее голосе можно было пощупать пальцами. Она и Селларс говорили так, как будто их обоих искусали до смерти пчелы, пока они пытались вести торговлю. — Рени…!Ксаббу… они… за пределами любых ворот.
— Но у тебя в руке только что был коммуникатор. — Пол наклонился ближе, пытаясь заставить ее сосредоточиться. — Ты чувствуешь… след? Ты говорила, что когда мы вернулись с горы в мир Кунохары, ты чувствовала связь, каким-то образом видела ее в сознание — схватилась за нее, и вытащила за собой нас. Давай, Мартина, ты можешь делать то, что не может никто из нас. Другой возможности не будет!
— Сделай это, — неожиданно сказал Т-четыре-Б. Он вытянул руку и коснулся пальцев слепой женщины. Она вздрогнула, испугавшись. — Будь сильной. Не хочу крантоваться — нам еще рано!
— Но связь с миром Кунохары была еще активна, — слабо сказала Мартина. — Я поймала ее еще до того, как она растаяла.
— Попытайся, — резко сказал Пол. — Ты — наша единственная надежда.
— Он прав, — сказала Флоримель, но более мягко. — Все в твоих руках.
— Это… нечестно, — Мартина тряхнула головой. — Боль… я не могу выносить ее.
Пол подполз к ней и обнял.
— Ты можешь, — сказал он. — Ты уже совершала чудеса. Бога ради, Мартина, чего тебе стоит еще одно?
Она закрыла лицо руками.
— Тогда у меня ничего не болело, — хрипло прошептала она. — А сейчас я вся горю. — Пол было начал что-то говорить, но она покачала головой. — Нет. Молчи. Мне нужна полная тишина.
* * *Рени, сбитая с толку, яростно уставилась на зажигалку. Оранжевая луна низко висела в небе, насмешливо глядя на нее.
— Нет! Я слышала ее — ты тоже слышал ее. Она только что была здесь.
— Да, я слышал ее, — сказал !Ксаббу. — Но я слышал и голос Жонглера.
— Но что произошло? — Рени никак не могла совместить крайности: радость услышать Мартину, возбуждение от контакта с друзьями, потом отвратительный сюрприз — голос Жонглера, выкрикнувший что-то о высшем приоритете. И теперь…
— Ничего, — сказала она, повторив последовательность. — Зажигалка, она мертва.
!Ксаббу вытянул руку. Рени отдала прибор ему, потом посмотрела на крохотное тельце умирающего богомола.
— Надеюсь, ты счастлив, — проворчала она. — Теперь наши друзья ушли, навсегда. Если бы я не была уверена, что это работа Жонглера, я бы подумала на тебя…
«Умираю.— Везде-нигде голос был едва различим.— Пытался до последнего… пока дети… могут быть… спасены».
— Дети? — горько спросила Рени. — Ты не спас ни одного ребенка. Ты что, не слышал меня? Жонглер, человек, который построил тебя — он напал на нас!
«Нет. Дьявол. Все еще… дьявол. Тот, который делает все больнее и больнее…»
— Я что-то чувствую, — спокойно сказал !Ксаббу.
— Что?
— Что-то. Очень далекое. — Он нахмурился и закрыл глаза. — Похоже на слабый след. Как мускусный след антилопы, уносимый ветром. — Он широко открыл глаза. — Игра в веревочки !Кто-то просит сыграть в веревочки.
— О чем ты говоришь? — начала было Рени, потом вспомнила. — Мартина! Помнишь, ты и Мартина?..
Он опять закрыл глаза.
— Я что-то чувствую, но… очень трудно.
«Нет.— Ветер-шорох голоса богомола стал немного слышнее.— Нет, ты не должен опять открывать нас… ему…»
— Заткнись! — Рени даже передернуло от гнева. — Наши друзья пытаются дозвониться до нас!
Богомол поднялся на ноги-прутики. Крошечные глаза застилала темная пленка. «Ты приведешь сюда дьявола, очень быстро — и украдешь последние мгновения».
— Думаю, потерял ее. — !Ксаббу вцепился в зажигалку с такой силой, что костяшки пальцев побелели, резко выделяясь на его коричневой коже. — Она так далеко!
«Нет… не должна… Нет!»
— Перестань! — сказала Рени, и тут пустыня вокруг них, цвета ночи, янтарная луна и даже горящие звезды стали расплываться и таять. — Остановись!
Но было уже слишком поздно. Небо и земля слились вместе и закрутились, как если бы кто-то сунул палку в горшок с краской и начал шевелить ею. Рени вытянула руку и схватила крошечное насекомое, но оно одновременно росло и сокращалось, и, даже уменьшаясь, господствовало надо всем; потом стало крошечным пятнышком пустоты и быстро улетело от нее.
После долгого мгновения хаоса мир опять успокоился.
— !Ксаббу? — выдохнула она, сражаясь с головокружением.
— Я здесь, Рени. — Его рука коснулась ее, схватила, сжала.
Они все еще находились в пустыне, в выдуманном !Ксаббу Калахари, но сейчас она напоминала ту самую яму, в которой Рени говорила с мнимым Стивеном. Звезды, еще мгновение назад такие яркие, стали невообразимо далекими и тусклыми, как последние угольки догорающего костра. Рени и !Ксаббу скорчились на самом краю сухой равнины, земля над ними вытягивалась в стену ямы, овраг и крошечный ручеек находились далеко от них, быть может в полсотни метров ниже их полки. Несмотря на расстояние и умирающие звезды, свет оставался невероятно ярким, как во сне. Рени увидела, что фигурка, съежившаяся около ручейка, больше не походила на богомола, но не была и ребенком. Что-то, что невозможно определить — маленькое, темное и очень одинокое.
