Уильям Бартон - Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк
Конечно, крупные компании без зазрения совести опустошали Антарктиду. Огромные прекрасно отапливаемые отели росли как грибы по периметру всей сравнительно теплой «Антарктической Ривьеры» на Антарктическом полуострове. Костюмы с подогревом позволяли туристам шнырять среди тюленей, кататься на сноубордах с айсбергов и терроризировать стаи испуганных пингвинов на моторных лыжах. (На моторных лыжах катались, естественно, туристы, а не пингвины.) Все это было совершенно незаконно и противоречило положениям Второго Антарктического договора 2007 года. Но ведь и несколько сотен тысяч белых поселенцев в сопровождении нескольких миллионов голов скота исключительно по собственному почину захватили земли индейцев в Северной Америке в XIX столетии. И никто им при этом ни слова не сказал!
И вот американцы и русские по совершенно непонятным причинам серьезно взялись за дело, попутно повысив рейтинг своих президентов до беспрецедентных высот. Теперь ни один ученый не имел права появиться к югу от 60-й параллели без их письменного разрешения. Однако Тор Амундсен рассчитывал на сенсационный успех своей экспедиции, тайно достигшей Южного полюса под самым носом объединенных морских сил двух сверхдержав. Он выбрал судно с деревянным корпусом, невидимое для радиолокаторов и, скорее всего, для гидролокаторов тоже. В антарктических водах он плыл исключительно под парусами, и его не могли засечь гидрофоны. Тор полагал, что здесь никто не ожидает увидеть деревянный корабль, и наверняка не ошибался, ведь сумели же мы забраться так далеко.
Мы связались по радио с «Фрамом». Тор отказывался верить в наш рассказ и пожелал увидеть все своими глазами. Я приказал находившимся на «Фраме» любой ценой удержать его, чтобы зараза не распространилась среди наших остальных товарищей.
Сейчас мы с Йоргеном сидели вдвоем в лазарете «Южного Креста». Было еще светло, как часто бывает в Антарктиде, но солнце висело над горизонтом очень низко. Это был не полярный день, а полярные сумерки.
— Ты хотел что-то сказать, но промолчал, — заявил Йорген. — Давай не тяни, расскажи нам все, что знаешь.
Я кивнул:
— В конце прошлого века в бывшей угольной шахте на Шпицбергене обнаружили несколько трупов. Ты же знаешь, что на Шпицбергене добывали много угля?
Йорген кивнул:
— В Трансантарктических горах тоже хотели рыть шахты. И они бы здесь появились, если бы русские и американцы внезапно не уперлись рогом!
— Добывать уголь на Шпицбергене перестали в прошлом веке. Но эти покойники были совсем особыми. Они умерли от испанки — гриппа, убившего двадцать миллионов человек после Первой мировой войны. Двадцать миллионов! При этом болезнетворные организмы все еще жили в трупах. Добрая половина эпидемиологов в мире страшно обрадовалась тому, что теперь у них есть живой возбудитель испанки и они изучат его и придумают против него вакцину, а вторая половина эпидемиологов страшно испугалась, потому что трупы сохранились в леднике. К концу столетия ледник по какой-то причине отступил, и трупы появились на свет божий. Если это произошло на Шпицбергене, нечто подобное может произойти в любой из покрытых льдами точек земного шара. Значит, в тундре может возродиться любая чума, когда-либо поражавшая Европу, Азию и Америку. В шестом веке новой эры множество людей в Восточной Римской империи умерло от чумы Юстиниана — загадочной инфекции с Востока. Никто до сих пор не знает, что за микроорганизм вызывал это заболевание. В четвертом веке новой эры на просторах Китая свирепствовала зараза, убившая миллионы человек, а ученые до сих пор не поняли, что это было — оспа или корь. Хантавирус живет в Северной Америке с момента появления там первых индейцев…
— Ты думаешь, это какое-то заболевание, спавшее во льду и вдруг проснувшееся? — нахмурившись спросил Йорген.
Я неопределенно покрутил головой, стараясь уйти от прямого ответа.
— Не знаю. На протяжении всей истории человечества были малые ледниковые периоды и малые потепления между ними. Как знать, может, индейцы яга из Патагонии заселили Антарктический полуостров когда-то на заре своей истории точно так же, как викинги заселили Гренландию. Кто нам ответит? Где искать уцелевших индейцев яга? Я читал о них книгу. Из всего племени уцелели только две женщины, и обе — монашки.
— Подо льдом за этим иллюминатором, — сказал я, постучав по стеклу, — могут лежать руины множества индейских городов с их совершенно невероятными заболеваниями.
Йорген меня внимательно слушал. Возможно, ему казалось, что я спятил.
— Думаешь, там замерзшие индейские кладбища?
Я посмотрел на экран монитора.
— Во время экскурсии в Иссохшую Долину что-то нашли. В судовом журнале упоминается только какой-то «шассиньит», — сказал я, кивнув на полку в углу каюты. — Там, кажется, стоит Библия. Посмотри, кто такие были шассиньиты.
Я потрогал залитый смолой камень, который судовой врач использовал в качестве пресс-папье для своих исписанных корявым почерком бумаг. Камень был в полиэтиленовом пакете, словно кто-то считал его геологическим экспонатом.
— Жаль, что этот мерзавец зашифровал самые важные записи в своем журнале…
В этот момент в судовой лазарет засунул свою большущую голову Хокон Банг.
— Скотт! Йорген! Быстро в салон! — воскликнул он и исчез.
— Что? Что случилось?! — крикнул я ему вслед, но не дождался ответа.
Когда мы появились в салоне, трое наших товарищей стояли на солидном расстоянии вокруг трупа девочки.
— Оно пошло ей на плечи, — содрогнувшись, сказал Педерсен-через-Дэ.
Точно! Тонкая красная полоска между посеревшей мертвой кожей и мертвыми синими венами спустилась намного ниже золотой цепочки. Неизвестная зараза пожирала даже трупы.
Потом Йорген приложил палец к губам, а ладонь другой руки — к уху. Я прислушался и наконец услышал шум вертолета.
Нас нашли русские или американцы.
Я обрадовался, увидев американский вертолет. По-русски говорили только Тор и один из шведов, и оба они были на «Фраме». Кроме того, как и все жители Западной Европы, я инстинктивно побаивался русских военных. Мы стояли на палубе и смотрели, как вертолет кружит над нами.
— Чего он не садится? — спросил Дэ. — Тут есть вертолетная площадка.
Грязные следы в салоне!..
— Они не садятся потому, что уже были здесь, — объяснил я, — и знают, что у нас стряслось.
Вертолет развернулся и со зловещим видом полетел прямо на «Южный Крест».
— Мы смешали им все карты! Этот корабль должен был напороться на лед и затонуть. С ним утонула бы и его тайна! — завопил я, пятясь к трапу, ведущему на мостик. Потом я ринулся бежать. Вертолет явно намеревался атаковать «Южный Крест». Мы с Бангом ворвались на мостик. Я бросился к радиоприемнику и стал крутить его ручки, но не услышал ничего, кроме треска помех. Если в эфире и велись переговоры, они были зашифрованы, или использовалась цифровая аппаратура. Я нашел частоту для сигналов бедствия и заорал во весь голос, словно болваны в вертолете могли меня услышать и догадаться, что мы угадали их намерения потопить «Южный Крест», что нам известно о шассиньите, что на судне действует радио и что мы раструбим об этом на полмира от Рио-де-Жанейро до Перта, если они начнут обстреливать лайнер.
Вертолет поднялся из фьорда, облетел корабль и исчез в небе.
Мои товарищи смотрели на меня, как на безумца.
— Они что-то прячут от всех, — сказал я. — Они нашли подо льдом какую-то штуку и никого сюда не пускают под предлогом защиты китов.
— Какую-то индейскую болезнь? — спросил Йорген.
— Не знаю! — Я пожал плечами. — Что-то нашли. Или сами изготовили. Это что-то убивает так быстро, что не может их не интересовать. И теперь об этом знаем мы.
Я сел в одно из немногочисленных кресел на мостике. Оно было неудобным. И только в этот момент я понял, что Хакон и Педерсен-через-Дэ тоже поднялись с нами на мостик и все слышали, но было уже поздно.
Хакон вытаращил глаза:
— Значит, пассажиры с «Южного Креста» случайно забрели туда, где военные ставят свои опыты?
— Химическое оружие? — спросил Педерсен-через-Дэ.
Кстати, это был совсем не глупый вопрос. «Желтый дождь», примененный Советами в Афганистане, тоже оставлял раны на коже, но его можно было смыть большим количеством воды. «Желтый дождь» все-таки был не таким смертоносным.
Я покачал головой:
— Не химическое оружие, но что-то в этом роде. Наверное, очень быстро действующий вирус. Столбняк, бешенство и множество других заболеваний могут вызвать неконтролируемые мышечные спазмы. Но этого заболевания нет ни в одном справочнике.
— Они экспериментируют? — спросил Дэ, примостившись на подлокотнике кресла с таким видом, словно был готов в любую секунду броситься наутек. — Они делают вид, что защищают природу Антарктиды, а сами испытывают здесь оружие?!
